Санек 2 - Василий Седой
Посовещавшись, мы с Пьером решили все добытое разделить на равные доли и раздать нашим людям, участвовавшим в столкновении. Таким образом и привяжем их к себе покрепче и совесть наша останется чиста. Ведь мы без потерь тоже не обошлись. Если убитыми мы потеряли только одного человека, то ранения получили сразу четыре бойца. Один из них не факт, что выживет. Поэтому надо показать людям, что рисковали они не за просто так. Да и тот факт, что мы в их глазах будем выглядеть людьми благодарными, лишним тоже не будет.
Яхту, полную трупов, утопили километрах в двадцати от нашей стоянки. Пока вернулись на катере обратно на свой корабль, прошло значительное количество времени. В наше отсутствие на палубе корабля успели навести порядок, и сейчас чуть ли не полным составом команды устраняли малейшие повреждения, возникшие в результате столкновения с бандитами. Везде что-то зачищалось, шлифовалось и красилось. Праздно шатающихся людей в принципе не было. Появились к нашему возвращению и первые результаты от работы водолазов. Они начали поднимать с морского дна найденные ими ценности. Пока это было серебро в слитках. Но, по словам одного из отдыхающих водолазов, рядом с горой серебра они находили и золото тоже. В общем, процесс пошёл, как говорил в прошлом моём мире небезызвестный президент.
Две следующие недели прошли в напряженной работе водолазов и в нашем с Пьером полнейшем безделии. Скука была смертная, и от неё даже рыбалка не спасала, которая, кстати сказать, здесь была шикарная. Только добыча и радовала безмерно. Всё-таки есть что-то завораживающее в созерцании кучи драгоценных металлов. Мы хоть и старались поднятые слитки серебра и золота сразу сортировать и паковать по специально приготовленным для этого ящикам, но с каждым очередным подъемом лебедкой образовывалась внушительная кучка благородных металлов приличной. Мы с Пьером повадились ходить в трюм и любоваться этим изобилием.
Когда-то в прошлой жизни, когда я смотрел по телевизору передачу о поисках этих сокровищ, там много раз говорили, что эти самые сокровища были разбросаны по огромной площади, и что их поиск и поднятие заняли по времени несколько лет. Мы тоже находили вокруг этой огромной кучи драгоценных металлов некоторые мелочи. Но говорить о том, что ценности раскиданы по большой площади, не приходилось. Могу только предположить, что за время, прошедшее с момента крушения, многочисленные шторма, растаскивая корпус галеона по окрестностям и разламывая его на мелкие части, разнесли и хранившееся в каютах добро, принадлежащее команде корабля.
Весь же основной груз так и остался лежать огромной кучей в одном месте. И ещё я прекрасно помню озвученное тогда количество найденных слитков серебра и золота. Так вот, если с серебряными слитками все сходится (мы нашли на десяток штук больше), то вот с золотом что-то не так. По количеству мы здесь его обнаружили чуть ли не в три раза больше. И это я говорю только о слитках. А ведь мы нашли и много золотых изделий, о которых в той передаче речь шла только мимоходом. Дескать, было немного. И даже один перстень показывали. Но то, что мы подняли, обозначить, как немного, совсем не получится. На самом деле этих самых золотых побрякушек было очень много. Ещё в передаче не было ни слова сказано об изумрудах, которых здесь нашли в полуистлевшем ящике килограмм пять. Точно ещё не взвешивали. Вот и получается, что кладоискатели в будущем далеко не все рассказали о своих находках. Часть, и довольно большую, они почему-то утаили от общественности.
Понятно, что я не стал горевать от осознания того, что получу в итоге больше, чем рассчитывал изначально, наоборот, порадовался. А если говорить о Пьере, то он вообще находился в прострации. Как он однажды признался, была у него надежда, что мы сможем чего-нибудь найти, но что столько, он и предположить не мог.
Сейчас мы с Пьером сидели и решали важный вопрос — закругляться нам с этим делом или стоит ещё порыскать по окрестностям в поисках дополнительного счастья. Заразное это дело — поиск кладов. Разум вовсю орёт, что надо побыстрее смахиваться отсюда, пока ветер без сучков, а жажда наживы благим матом кричит, что стоит задержаться и поискать здесь ещё что-нибудь. На самом деле, у берегов Флориды нашли не один затонувший корабль, и даже не два. Но здесь и сейчас я не уверен, что их стоит искать. И так хапнули немало. В конце концов, можно ведь когда-нибудь со временем сюда вернуться, не все же стараться отхватить за один раз. Это, в принципе, невозможно.
В итоге, после довольно продолжительных дебатов мы решили всё-таки прекращать нашу деятельность и уходить к берегам Европы. Продавать свою добычу мы будем там, причём в Италии, где у Пьера есть необходимые знакомства в кругах людей, способных выкупить весь наш груз, не задавая лишних вопросов.
Надо сказать, что лично мне идея продавать все в Европе подходит лучше всего. Нет никакого желания сейчас помогать Америке преодолеть разгулявшийся кризис. Ведь такое количество драгоценных металлов, которое у нас имеется, способно не хило взбодрить экономику страны, вздумай мы выйти с этим на рынок Соединенных штатов. Понятно, что кризис это не остановит, но облегчить его последствия может. А мне, как я уже говорил, это совсем ни к чему.
Переход через океан ничем особым не запомнился. Наш корабль бодро несся по водной глади, погода была прекрасной, поэтому и путешествие выдалось замечательным. Заняться во время этого перехода особо было нечем, если не считать взвешивание и опись добычи. Почти неделю мы убили на это дело, не забыв при этом отложить часть изделий поинтересней на подарки родным и близким.
Работали, не торопясь, делали все тщательно, поэтому и получилось, что возились так долго. Остальное время пути мы занимались, чем придётся. Пересчитали с нашими бойцами все трофейное оружие. Отобрали для себя, что получше. Остальное приготовили для продажи. Привели в порядок и подготовили к реализации трофеи, снятые с яхты. Убивали время, как только могли.
В Италии, куда мы, собственно, отправились, игнорируя по пути другие страны, пришли в порт Чивитавеккья. Он был ближайшим к Риму, где обитают
