Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 6 - Артём Март
— Мож заведется?
— Да какой заведется⁈ Ты видишь⁈ Радиатор весь всмятку! Тосолу под днище натекло!
Выгадав момент, я короткой, тихой перебежкой метнулся к конторке МТС, у дверей которой и сидели бандосы. Обойдя ее сзади, побежал к боксам и добрался до контейнера.
Его ворота оказались с обратной стороны, потому пришлось обогнуть и контейнер. Добравшись до железных створок, я принялся отпирать металлические запоры, стараясь поменьше шуметь. Время от времени поглядывал на бандитов, однако те, кажется, были полностью заняты машиной.
Справившись с запорами, я приоткрыл дверцу, заглянул внутрь и в полной темноте сразу заметил какое-то шевеление.
— Женя? Фима? — Позвал я полушепотом.
— М-м-м-м! — Раздалось Женино мычание в ответ.
— Все хорошо, — сказал я. — Я сейчас вас вытащу.
Внезапно со стороны въезда на станцию я услышал звук подкатившего автомобиля. Он хрустел покрышками по застарелому асфальту местной дороги. Когда я глянул туда, меня почти сразу ослепил яркий дальний свет фар.
Глава 11
На миг я подумал, что это подкрепление подоспело к людям Костлявого. Когда раздались первые выстрелы, я понял, что ошибся. С облегчением осознал, что меня ослепила машина черемушкинских.
У ударенных жигулей развязалась жесткая, но кратковременная перестрелка. Я же бросился в контейнер. Не разбирая, кто где, стал на ощупь разрезать путы заложников.
— Витя? Ты⁈ — Послышался в полутьме голос Фимы.
Видимо, первым я развязал веревки именно ему. Хотя глаза уже успели привыкнуть к темноте, внутри душного контейнера я все равно мог различить только силуэты людей. Ориентироваться можно было разве что по фигурам, и то с трудом.
— Да, помоги мне освободить остальных.
Фима бросился к ближайшему, связанному, лежавшему на боку человеку, поднял его. Это оказался Женя. Нащупав веревку, связывающую ему запястья, я освободил и его. Потом пришел черед Тамары. Испуганная женщина лежала в самом углу контейнера, и после того, как я снял с нее веревки, даже не смогла встать самостоятельно. Женя бросился ей помогать.
Но самое интересное, в контейнере был еще один человек.
— А это кто? — Обернулся я, взглянув на Женю, помогавшего Тамаре выбраться наружу.
— Я не знаю! Его привели, когда мы втроем уже были тут!
— А мне казалось, — вклинился Фима, — это ты с нами лежишь! У него на голове мешок!
Я опустился к мужчине. Тот слабо шевелился со связанными ногами и руками. На голову ему действительно напялили тканевый мешок. Мужчина возбужденно замычал, принялся дергаться энергичнее. Рот ему, как и остальным, заткнули кляпом.
— Что делать будем, Вить? — Спросил Фима.
— Вытаскиваем и его. Потом разберемся, — проговорил я и стал резать веревки на его запястьях.
Когда освободил руки, мужик поспешил стянуть с головы мешок. Он уселся на днище контейнера, стал развязывать на затылке толстый узел кляпа. Я, тем временем, быстро резал путы на его ногах.
— Ты как, нормально? — Глянул я на мужика закончив.
— Да, — покивав, ответил тот хрипловато.
— Хорошо. Тогда пошли.
Когда мы выбрались из контейнера, перестрелка уже закончилась. Женя принялся успокаивать расплакавшуюся Тамару. У женщины началась истерика после пережитого.
— Витя, — тронул меня за раненной плечо Фима, и меня прострелило болью. — Блин, ты ранен, что ли?
— Пустяки, — обернулся я к Ефиму.
— Я хотел сказать, Вить, прости. Ты был прав насчет Кристины, а я дурак…
— Потом поговорим, — строго сказал я. — Сейчас не время.
Звуки стрельбы к этому моменту уже совсем стихли. Продолжавшаяся меньше минуты бойня, закончилась не в пользу людей Костлявого. На фоне приглушенного света автомобильных фар я видел, как люди Кулыма стаскивают погибших в ровный рядок.
— Так, — я обернулся к незнакомцу, приблизился к нему.
Парень был рослым. Широкоплечий и поджарый, он носил джинсы и простую синюю футболку с принтом в виде какого-то американского орла. Черты лица в полутьме рассмотреть было непросто, их смазывала игра света и тени. Однако по виду парню не было еще и тридцати. У него было вытянутое волевое лицо, крупноватый ровный нос и крепкий подбородок. Небольшие глаза смотрели внимательно и спокойно.
Казалось, он не перенес особых душевных переживаний, находясь в этом контейнере. Если любой другой человек будет в шоке после такого, этот парень держал себя в руках. Он явно был не так прост.
— Спасибо, что вытащил, — проговорил он избавившимся от хрипотцы низковатым голосом молодого человека.
— Не за что, — ответил я и спросил беззлобно: — Как зовут? Как сюда попал?
— Андрей меня звать, — проговорил он, — а как попал? За хлебом шел. Подскочили жигули, видать, те. Что вон там стоят. Ну меня огрели чем-то по голове и затянули в салон. Очнулся я уже тут, связанным.
— Ты знаешь людей Костлявого? — Спросил я.
— Это что, допрос? Ты из ментовки, что ли? — неожиданно резко спросил парень.
— А тебе есть что скрывать?
Парень обвел взглядом Фиму и Женю, уставившихся на него исподлобья, покачал головой.
— Нет. Нету. Я вообще не понимаю, как здесь очутился. Не знаю, кто эти суки, что меня взяли. Тем более не знаю, за что. Мне казалось, что меня просто похитили и будут требовать выкуп. Да только за меня никто не заплатит. Я тут, в городе, недавно. Едва четыре дня. А из родных у меня тут только двоюродный брат. Да и тот сейчас без денег сидит.
Мы с Женей переглянулись.
— А вы что, все знакомы? — Спросил незнакомец.
— Знакомы, — сказал я. — Это друзья мои.
Андрей снова смерил всех троих взглядом, глянул на Тамару. Кивнул.
— Тогда мне и самому интересно, каким я тут боком, — проговорил он.
— Ладно, — сказал я. — Поедешь с нами. Скажешь, где тебя в городе высадить.
* * *
Шелестов ждал. Нойзман, не разрешивший ему присутствовать на «сделке», отдал Саше сотовый телефон и велел сидеть дома. Сначала Шелестов даже обрадовался этому. Некоторое время он ходил воодушевленный мыслями о том, что его жизнь скоро изменится.
Усевшись перед своим маленьким телевизором, Саша мечтал, как сменит этот мелкий жакт-клоповник на приличную квартиру, как купить дорогой японский телевизор со встроенным видеомагнитофоном. Приобретет себе свой собственный сотовый телефон, чтобы производить впечатление на окружающих.
Он думал сменить гардероб. Уже видел себя в костюме, похожем
