Стальная сеть - Натан Темень
А заклятье мне нипочём. Тогда, у Филинова, похожее заклятье не очень-то сработало. Наверное, из-за моей печати. Ведь как сказал покойный Альфрид, подельник мой: ты гаситель, Дмитрий. Редкий дар, высоко ценится у тех, кто понимает...
Так что плевать мне было на Филинова, в опасности он или нет.
Сейчас хотел я увидеть, как помещик Алексеев динамит в паровоз засовывает. Хотел увидеть, как он заклятье на молчание ставит. Что его Рыбаком называют...
А увидел, как этот гад в постели с моей девушкой кувыркается. Да не один раз. Прямо здесь, на диване, на ковре, в ванной... Ох, ёлки... Лучше бы мне ничего не видеть, чем такое. И пользы никакой, и на душе мерзко, словами не передать.
Выпустил я его руку, ладонь о штаны вытер. А папик улыбнулся, говорит:
— За дело, господин полицейский. Время не ждёт!
***
Так что наутро, едва рассвело, покатили мы до каменного карьера. Я и моя охрана. Подпрапорщик Кошкин и двое служивых — рядовой Банник и рядовой Шнитке. С комфортом покатили, на личной коляске господина Алексеева. Помещика и бизнесмена.
Не поскупился Алексеев, денег отсыпал бумажками и серебром — на разные нужды. Да ещё собственной рукой записочку начеркал — для управляющего. Чтобы встретили нас как полагается, и всякое содействие господину Найдёнову оказали.
Покатили с ветерком. Мимо полей и лесов. Всё вокруг в снегу, солнце красным краешком над горизонтом встаёт, красота. Но как вылезли из коляски, всё удовольствие и закончилось. Мрачное место — каменный карьер. Глушь, лес кругом и ветер ледяной насквозь.
Домишки возле карьера деревянные, для управляющего, для охраны. Работяги в бараках живут, так себе жильё.
Управляющего чуть кондратий не хватил, когда мы появились. Ещё бы, полицейский со значком и офицер с солдатами.
Пока я бумажку от хозяина — господина Алексеева — из кармана доставал, бедняга весь употел от волнения.
Бумажку взял, прочитал, выдохнул с облегчением, лоб утёр.
— Так вас хозяин прислал? — говорит. — Всё покажем, всё расскажем в лучшем виде. Вот, извольте, бумаги, книги бухгалтерские. Всё в полном порядке.
— Книги я потом посмотрю, — отвечаю. Сурово так, чтоб не радовался слишком. — Сначала пройдёмся. Свой глазок — смотрок.
— Сию минуту! — управляющий шубу лисью накинул, шапку надвинул поглубже. — Пожалуйте за мной. Самолично проведу, раз хозяин велел.
Пошли мы смотреть. Мрачное место, не хотел бы я здесь работать. Повезло мне, что я в тело полицейского стажёра попал. А если бы сюда... даже думать не хочется.
Долго мы ходили. Я промёрз весь, хорошо хоть шинель тёплая. Осмотрел всё сверху донизу. Весь путь проследил, которым динамит подвозят и в дело пускают.
— Не извольте беспокоиться, — управляющий говорит, — у нас учёт строгий. Каждый ящик, каждая динамитная шашка отмечены. Те, что пропали, в книге записаны, как положено. У нас всё учтено, с этим строго!
Зашли на склад. Для динамита особая каморка, дверь с навесным замком. Ключ управляющий с пояса снял, зашли мы.
Я осмотрел ящики. Сколочены из тех же досок, что мы в сортире у дома оргов нашли. И надпись «ДИНАМИТЪ» точно такая. Два ящика в углу стоят вскрытые, пустые. Как будто меня дожидались.
— Когда пропажу обнаружили? — спрашиваю.
— Двадцатого числа, господин офицер.
— Где обнаружили? Уже на складе?
— Так точно. Нам груз со станции подводами поставляют. Товар всякий, кроме динамита много чего везут. Ящики эти под брезент зашивают. Брезент зашитый был, вроде как обычно, вот внимания и не обратили. Потом уже, когда вскрыли, глянь — а два ящика-то пустые. Ну как пустые, вместо динамита — песок да камни. Пригляделись, и зашито не так, по-другому. В дороге пропали, не иначе...
— Откуда, — спрашиваю, — динамит привозят?
— Всегда берём у одного поставщика, — отвечает управляющий. — Да у нас вся губерния только там и берёт. Это же государственная фабрика, с казённым клеймом.
— Кто ещё динамит покупает? — так, так, интересно...
— Господин Филинов берёт... брал. У него небольшая добыча. На краю губернии, вниз по реке. Но там камень так себе, качество с нашим не сравнить. Господин Алексеев уже приценивался, не купить ли. Сговорились с наследниками или как, не знаю пока...
— Ещё кто?
— Брали малую партию от имени губернатора. Котлован под новый храм рыли, а земля-то каменистая. Вот и пришлось прикупить. Но ту партию всю извели.
— Точно всю?
— Кто ж их знает, господин офицер? Сказали, что всю. Я их книг бухгалтерских не видел. Да и кто проверять будет? Это же эльвы.
— Эльвийский храм строили? Давно?
— Вы, видно, не местный, ваше благородие. Лет пять как построили. До этого временный был, деревянный. Государь наш, да продлятся его дни, покровительство эльвам оказывает. Вот и построили. Камень белый, в мелкую жилку, красоты большой. На фундамент у нас брали, а на отделку от соседей привезли.
— Весь извели, значит... — говорю. — Ладно. Давайте ваши книги. Бухгалтерию смотреть будем.
Пропустил управляющего вперёд, а сам у крыльца задержался. Там уже мои солдатики дожидались. Я их по карьеру послал побродить, где только можно. От меня работяги шарахаться будут, а солдаты к простым людям поближе.
Стоят служивые, ногами притопывают.
— Ну что? — говорю. — Докладывайте.
— Воруют, ваше благородие, — сказал рядовой Банник.
— Работников голодом морят. Бьют нещадно, — добавил рядовой Шнитке. — Деньгу зажимают.
— Что воруют? — спрашиваю.
— Крупу, масло. Вина казённого недолив, — Банник говорит. — Положено каждый день стопочку, ан нету. Водой дольют, никакого сугрева...
— Да зверствуют здешние охранники, — Шнитке встревает. — Намедни бедолагу из каторжных, что здесь от тюрьмы работают, насмерть забили. А сказали, сам упал, башкой ударился.
— За что забили?
— Да ни за что. Много ль надо? Врут, что украл. А я перекурил тут с одним, земляк мой оказался. Так он грит — тот каторжный у гостей милостыни просил, а они дали. Вот за милостыньку и забили...
— Постой, — говорю, — какие гости? Мне управляющий сказал, никого посторонних тут не было.
Рядовой Банник плечами пожал. Рядовой Шнитке лицо сделал, как в том меме,
