Первопричина 3: СССР, любовь и магия - Артём Соболь
— Ещё что-нибудь вякнешь без зубов останешься, — толкая его грубо высказываю. — Всё услышал?
— Услышал-услышал… Не нервничай. Мы же так, пошутили.
Хмыкнув возвращаюсь к Лене и увожу её подальше. Беру за руки…
— А ты не так прост, — положив руки на мои плечи хихикает она. — Ты мой тигр.
— Судя по моему росту, не тигр, а скорее муравьиный лев.
— Маленькая чернонога кошка, — кружа меня в танце смеётся Лена. — Не удивляйся, у нас очень тесные контакты с Африкой. Я знаю кто такой Муравьиный Лев. Или просто котёнок? Ну, расслабься. Всё хорошо.
— Хорошо… — выдыхаю и глядя в её красные глаза забываю обо всём.
Не слышу музыки, не вижу и не понимаю где нахожусь. Сейчас для меня есть только она. Необычная женщина. Её глаза, улыбка и невероятный, сводящий с ума запах. Больше нет ничего, и ничего не нужно.
Сколько это продолжается сказать не могу, но в себя прихожу когда музыканты начинают играть другую, более весёлую мелодию.
— Десерт, — хихикает Лена.
— Точно. Идём.
Держась за руки идём к столу, проходя мимо налегающей на крепкое компании смотрю на них, как вдруг главный соскакивает со стула, шлёпает Лену по заднице и довольно гогоча садится обратно.
— Идиот! — потирая пятую точку кричит Лена. — Я тебе руки оторву.
— Так вот он я. Иди и отрывай. Силёнок-то хватит, а, красотка? Или ты всё на своего недоноска потратила? Ты, кстати, грудью его кормишь?
— Урод… — рычит Лена.
— А нас троих своим выменем угостишь, коровка?
— В сторону, — отодвигая Лену выхожу вперёд.
— Игорь! Нет! Стой…
Что она говорит уже не слышу. Всё внимание на урода, который соображает что сейчас получит, встаёт и оглядывается на товарищей. Хмурый вскакивает, толстяк не придумав ничего умнее, с криком переворачивает стол и рвётся в бой.
— Ну всё, недоносок… — криво улыбается главный. — Хана тебе. Сейчас мы тебя воспитаем. Будешь знать как на старших возникать. Иди сюда, я тебя в бараний рог скручу.
Скрутить меня у мужичка не получается. Ему в челюсть прилетает двоечка и главный резко изменив намерения ложится отдохнуть. Бросившийся на помощь второй, он же хмурый, ловит прямой в нос и хрипя садится на пол. Толстяк резко меняет мнение, в бой уже не рвётся, сглотнув стоит…
— Ну что же ты? — шагнув вперёд и встав на кисть главного спрашиваю толстяка. — Так кричал, полресторана разнёс, а как до дела дошло, так испугался? Иди сюда!
— Я вообще не с ними. Парень, я же тебе ничего не сделал. Это всё Сиплый. Мы сидели вместе, он нас освобождение отпраздновать позвал.
— Сколько отсидели?
— Пять суток.
— Пф-ф-ф ха-ха-ха! Нифига себе. А кто сиплый?
— Он, у которого ты на руке стоишь.
— Слезь… — шипит Сиплый. — Пальцы…
— Этой рукой ты коснулся моей женщины? — поворачивая ногу наклоняюсь к нему.
— Да.
— Пока сломаю, в следующий раз от тела отделю и в задницу засуну. Понял меня?
