Адвокат вольного города.2 - Тимофей Кулабухов
— Вот вам краткая юридическая консультация и глубокий вывод. Убытки — это расходы лица, права которого нарушены… Раз вы уголь украли… А мы будем вещи своими именами называть, вы его именно украли у Ярика, то права собственности и право на использование вы все не приобрели. Убытки вам никто не возместит, извинений не будет, суд на вашу сторону не встанет. Чуть что ваш Ярик скажет, что ошибся при отгрузке. И всего делов.
— Ах ты, аспид! — моргнул кустистыми бровями Кузьмич, который быстрее прочих переварил сказанное мной. — А ну верни нам наш червонец!!!
— Но мы с вами можем, конечно, — я перехватил двустволку, и приобнял как держат маленького спящего ребёнка, — конечно, продолжить этот разговор в полиции, которую я вызову как результат вашего противоправного и оскорбительного поведения. И полицию ваша история очень заинтересует в части кража личного имущества гражданина, совершённая организованной группой. Ещё и неоднократно! За что вам светит, но не греет — по шесть лет каторги каждому. Я понятно объясняю?
— Понятно, — резюмировала баба Маруся и с шумом развернулась на каблуках чтобы первой покинуть офис бездушного злобного адвоката, который не хочет помочь простым людям.
Когда дверь за ними захлопнулась я скептически осмотрел пол в кабинете.
Натоптали, паскуды.
Привычным жестом закинул себе на плечо ружьё, чтобы покинуть испачканный народом кабинет, однако дверной колокольчик опять дзенькнут.
— Ну едрить твою мать, — вырвалось у меня.
— Здесь Филинов? — спросил меня посетитель.
— Смотря кто спрашивает? — пробурчал я довольно-таки недружелюбным тоном и поправил оружие чтобы было удобно достать и застрелить того, что вошёл. Ну, тут сказывалась особенность последних дней.
— Кто же сидит в своём кабинете с оружием наизготовку?
— Лучший адвокат в городе. Не потрудитесь объяснить, зачем пришли в такую рань?
— Есть дело.
— У меня сейчас нет настроения.
— А гонорар в сто тысяч способен поднять ваше настроение?
— Такое не исключено. Как вы сказали, вас зовут?
Глава 10
— Я один из Большой Дюжины! — с достоинством ответил собеседник.
— Это прям имя?
— А вы не очень-то вежливый, молодой человек.
— Это пока не входит в прайс. За вежливостью приходите в институт благородных девиц. Рассказывайте вашу историю.
— Я ввёз в Кустовой паровоз. Английский, последняя модель.
— Не кисло. Вы начали разговор с высокой ноты. Прошу, продолжайте.
— У меня были абхазские документы, якобы я ввёз его через порт Новороссийск и скрупулёзно уплатил таможенные пошлины.
— Якобы?
— Ну да, зачем платить? Я там просто мзду дал чтобы поддельную декларацию получить. Но чертова фискальная служба мне не поверила, сделал запрос, всё вскрылось.
— Так… Говорите об этом в прошедшем времени.
— Ну оно же год назад же началось. Хомяков тогда за меня крепко взялся. Было уголовное дело, мне дали условных полтора года и обязали уплатить в бюджет вольного города один миллион четыреста тысяч за ущерб, из-за уклонения от оплаты ввозных пошлин. Вроде как неполученное бюджетом.
— Мощно, что сказать. И? Оплатили или пойдёте в банкротство? У меня знакомый управляющий есть.
— Что вы, голубчик! После приговора суда оплатил всё до копейки. Было очень трудно, скажу я вам. И вот, после этого пришёл забирать свой паровоз…
— И? Хомяков потребовал от вас мзды?
— Вы как будто там были, — усмехнулась незнакомец. — Они арестовали меня за ввоз контрабандного промышленного изделия.
— Стоп. Не понял, вы же сказали, что был суд, приговор, уплата ущерба?
— Да я и сам не могу понять. Я его, когда ввозил, по документам проводил как законный ввоз. Теперь вроде как не законно. В любом случае, меня за это уже судили, я во всем сознался, мне так адвокат подсказал. Приговорили. За что теперь мучают? Не понятно. Вот письменный отказ фискальной службы, который я получил после тридцатисуточного ареста в околотке.
Пробежавшись по тексту, поднял глаза на незнакомца.
— Вообще-то за одно и то же два раза не вешают. Вам меня Кукушкина рекомендовала?
— Ну, законно в Кустовом такие суммы не зарабатывают.
Многозначительно. Понятно, что мужик не то, чтобы связан с криминальным миром, но является его функциональной частью. Значит она меня не то, чтобы рекомендовала, просто этот хмырь и сам знает, что я на неё работаю. А раз она меня не гонит взашей или не топит в ребе Тобол… Значит я чего-то стою как юрист.
— А где сейчас, стесняюсь спросить, паровоз?
— Известно где, у фискальщиков. Хомяков поставил его на хранение, а с меня попросил триста тысяч мзды.
— А пока суть, да дело, его арестовали прокурорские?
— Ну да. Такие суммы не так легко добыть… Заработать… И теперь те из мытарей, что остались на свободе, бояться всего на свете и с ними вообще не договорится. Что мне остаётся? Полиция открестилась. Губачевский, прокурор наш, взяток не берёт.
— Честный?
Мой собеседник нехорошо усмехнулся.
— Наивный вы, Аркадий Ефимович.
— Вообще ни разу. Это было не утверждение, а вопрос. Если имеете что сказать, скажите, не делайте умное лицо.
— Простите, коли обидел. Об этом даже среди наших не принято говорить. Губачевский не берёт взяток, он отнимает собственность, склады, производства, магазины. Зачем ему брать взятки как какая-то шавка. Он спрут, забирает всё. С ним не договоришься.
— Буду знать. А у вас, если не получается коррупционный путь, остаётся законный?
— Ну да, так и выходит. Законный путь. Но есть одна проблема. Законно я вроде как должен оплатить ввозную пошлину. Опять. А у меня такой суммы второй раз нет.
— Ещё раз. Вас просят повторно оплатить один и четыре десятых миллиона. Так?
— Так и пишут, так и говорят. Паскуды.
— А где здесь логика, вы же эту сумму заплатили?
— Не знаю, — огрызнулся он и устало вздохнул. Несмотря на раннее утро, он уже выглядел устало. По всему видать, только что из казематов, настолько устал сидеть, что не замечает мой, мягко говоря, не презентабельный вид.
— И вы пришли с утра пораньше, целенаправленно ко мне. Я так популярен в криминальном мире?
— Большая часть адвокатов — это члены кланов или бывшие прокурорские. А они все лебезят перед Губачевским. Они все говорят, что надо «договариваться», причем по мордам видно, сами не знают как.
— А я?
