Без вести пропавший. Попаданец во времена Великой Отечественной войны - Юрий Григорьевич Корчевский
Ситуация на фронте стремительно менялась. Немецкая третья танковая группа Гота захватила Сенно, подошла к Витебску. Остатки нашего пятого механизированного корпуса с боями отходили к Орше. Восьмого июля глубина отхода советских войск уже составляла 450–600 километров. Немцы в этот день вошли в Витебск. Численность советских войск перед контрударом составляла 627 300 человек, убито за несколько дней было 341 043 человека.
Десятого июля началось кровопролитное Смоленское сражение, которое длилось месяц.
Михаил доволен был, что со своими. Хоть и отступают с боями, но он не один, рядом командиры, бойцы. Важно чувствовать их поддержку в бою. Кроме того, случись ранение или контузия, в полку есть медицинский взвод. С Игорем они по-прежнему были бок о бок, плечом к плечу, можно сказать, превратились в маленькую, но полноценную боевую единицу.
Горожане, мобилизованные партийными комитетами предприятий, при приближении врага стали рыть окопы, траншеи, противотанковые заграждения – эскарпы и контрэскарпы. Представляли они из себя глубокие и широкие канавы. Танк их преодолеть не может. Либо упадет носом вниз и уткнется в землю, либо не сможет выбраться, крутая стена не даст. Труда на заграждения потратили много, но немцы преодолели их легко. Подрывали одну и другую стенки, и обрушившийся на дно грунт делал возможным переход. Три-четыре таких перехода, сделанных саперами, практически не замедляли темпа движения. Ударная сила вермахта – это танки, но остановить их не удавалось. Эффективной артиллерии – пушек ЗИС-2, ЗИС-3, зенитных 76 и 85 мм остро не хватало, противотанковая 45-миллиметровая слишком слаба, броню в лоб пробивала только с малых дистанций в пару сотен метров. Если после выстрела пушки танк не подбит, второго шанса у артиллеристов не будет. Танк огнем пулемета и пушки противника расстреляет, мало того – ворвется на позицию, всем весом пушечку раздавит, вомнет в землю. Противотанковых гранат, этого последнего шанса пехоты, остро не хватало. Вместо них использовали коктейли Молотова в бутылках. Смесь и для бойца опасная. Попади в бутылку пуля или осколок, жидкость возгоралась. Противотанковые ружья Симонова и Дегтярёва в войсках появились осенью 1941-го, а в достаточных количествах ими обеспечили бойцов только в 1942 году. Немцы к этому времени на свои Т-III и Т-IV навесили дополнительные броневые экраны, и противотанковые ружья оказались бесполезны.
Нацисты, наблюдая с самолетов труд сотен и тысяч горожан над рытьем окопов и траншей, разбрасывали листовки. Содержание издевательское, вроде:
«Граждане и гражданочки,
Не ройте ваши ямочки,
Они не сдержат наши таночки».
Курящие мужики пускали листовки на самокрутки, хоть какая-то польза. Все не участвующие в работах старались эвакуироваться. Организованно, на поездах или машинах, либо сами. Если повезло, то скромные пожитки и дети – на тележках. Либо на себе, но в таком случае уйти далеко не удавалось.
Красная армия уперлась, вгрызлась в землю. За Смоленском крупных городов уже нет до самой столицы. Разом осознали – все, край. Стоять до последнего, перебить немецкую армию, либо они в Москву войдут. Даже теоретически допустить невозможно! Москва – сердце страны. Конечно, уже готовили запасную столицу – Куйбышев, бывшую Самару. Туда отправляли иностранные посольства, в этот город перебралось правительство. И радиовещание перевели в Куйбышев, именно оттуда передавал сводки Совинформбюро знаменитый диктор Левитан. А народ думал – из Москвы идет передача.
И Сталин должен был уехать поездом, но уже на перроне вокзала передумал. Если и он покинет столицу, это быстро станет известно. Будут ли солдаты защищать опустевший город так же упорно?
Пополнение в батальоны и полки было, но не из тыла, а такими же окруженцами. Их задерживали заградотряды, фильтровали, комплектовали команды и направляли в близлежащие подразделения.
Михаилу пока везло, начальник штаба полка по представлению командира роты включил его в списочный состав. А это уже и запись в красноармейской книжке, и постановка на все виды довольствия. Да только какие там виды? Два, и то скудные – продовольственный и боепитания.
Через несколько дней Михаил неожиданно для себя попал в танкисты. На построении комбат спросил:
– Артиллеристы есть? Шаг вперед!
Михаил шагнул, оказалось – единственный. По его мнению, служа в артиллерии, он нанесет немцам более значительный урон, чем в пехоте.
– Иди к той избе, там танк.
Михаил рот открыл объяснить, что он не танкист. Там ведь свои особенности. Да уже поздно, комбат дальше вдоль строя пошел. Михаил себя корил. Ну кто тянул за язык?.. А приказ есть приказ, не отвертишься.
За избой стоял БТ-7. Выпуск его прекратился в 1940 году. Подвеска по типу американской, конструктора Кристи. Корпус сварной, что лучше клепанного. В нашем танкостроении впервые. Но эффективно противостоять немецким танкам Т-III и Т-IV уже не мог. Немцы усилили броню своих танков навесными листами, и бронебойный снаряд БТ-7 не мог пробить лоб и борт Т-III и Т-IV даже в упор. Зато броня БТ-7 пробивалась всеми пушками танков вермахта, как и 37-мм противотанковой пушкой РаК-35/36 и противотанковыми ружьями. При танке оказался лишь механик-водитель. В черном комбинезоне и танковом ребристом шлеме. Михаил к нему на «вы». Ведь петлиц со званием под комбинезоном не видно.
– Направлен комбатом на танк, потому что артиллерист, курсант Прилучный.
– Да? А я мехвод Фадеев, можно Валентином звать, красноармеец.
Мехвод подал руку. Михаил отважился спросить:
– А где же экипаж?
Валентин посмурнел лицом.
– Обедали мы, я за чаем пошел, немцы мину бросили. Обоих наповал.
Подошел еще боец, представился.
– Красноармеец Коновалов, направлен в помощь.
– Пулемет знаешь?
– Видел.
Фадеев крякнул. Согласно штатному расписанию командир танка – он же наводчик пушки. А заряжающий должен стрелять из пулемета башенного. Михаил видел танки вдали, стрелял по немецким. В наших танках никогда не сидел. Фадеев коротенько рассказал об устройстве, а когда забрались внутрь, показал штурвалы наведения пушки, поворота башни. Тесно, но самое плохое – нет обзорности. Михаил сел на место командира, покрутил штурвалы, посмотрел в прицел. Пушка простая, никаких сложностей. А боеукладка приятно удивила. Сто семьдесят два снаряда. Силища! Но переоценил Михаил пушечку. Фугасное действие слабое, а бронебойным можно только бронетранспортер подбить, да и то не со всех ракурсов.
После мощной зенитной пушки танковая показалась игрушечной, как и снаряды к ней.
