Механизм времени - Андрей Валентинов
И начал брызгать на князя.
Зануда представил: это он, голый, распростерт на столе, его кропят водичкой, хлопают влажными ладонями — аплодисменты, господа!.. Озноб метнулся вдоль хребта. Но князь остался неподвижен. Волмонтович лежал, холодный и безучастный ко всему. Сквозь пергамент кожи отчетливо проступали синие водоросли вен.
Восковая кукла, манекен, сбежавший из витрины, в который чернокнижник пытается вдохнуть жизнь.
— У Казимира — очень редкая болезнь. При ней магнетический флюид вытекает из тела, как пиво — из треснувшей бочки. Браслеты из алюминиума блокируют процесс. Сейчас я снова замкнул контур. Но для восстановления жизненных функций нужен внешний импульс. Мощный заряд животного электричества снабдит тело энергией — и вновь заставит циркулировать флюид…
Излагая теорию, Эрстед вооружался для сугубой практики. Щелк-щелк! — громко сказали большие, зловещего вида ножницы. Чш-ш!.. — возразил, разматываясь, рулончик оловянной фольги. Вот, значит, и мы, пыточные инструменты. Попробуй только не оживи, пациент! Мы тебе мигом здесь отрежем, а там прикрутим — будешь, как новенький…
Отмерив добрый ярд фольги, «палач» щелкнул ножницами. Развел в стороны безвольные руки князя, примерился. Р-раз! Лента из олова протянулась от правого запястья — через грудь — к левому. Прилипла к мокрому телу. Клац! Вторая, более длинная полоса соединила щиколотку левой ноги с правым запястьем — наискось, через все тело.
Клац!
— Пути прохождения заряда должны соответствовать каналам, по которым циркулирует флюид здорового человека. Образно говоря, мы пробиваем засорившуюся трубу. Следование главным руслам — крайне важный момент…
Он закончил с фольгой и взялся за провода с «кандалами». Торвен пригляделся. Фигура, украсившая беднягу Волмонтовича, определенно ему что‑то напоминала. Звезда! — пентаграмма из книг по оккультизму, гори он ярким пламенем… «Правильная», не перевернутая, хотя и кривая до умопомрачения.
Значит, наша магия — белая.
— Зря иронизируешь, дружище. — Эрстед спиной почувствовал чужой скепсис. — В оккультных знаниях тоже содержится зерно научной истины. Пусть искаженной, найденной эмпирическим путем… Ну вот, готово.
Он защелкнул последнюю клемму — на лодыжке, чуть выше браслета. Закрутил фиксирующий винт, плотно прижав металлическую дужку к фольге.
— Где моя «батарея», бездельники?
По соседству вновь раздался громкий всплеск — и град ругательств. В комнате объявился рыжий лаборант. Халат — хоть выкручивай, по лицу текут ручьи…
— Выскальзывает, — парень, конфузясь, тер лицо перчатками из толстой кожи. — Скользкий, гадюка. Уж мы его берем-берем…
Эрстед разразился монологом на китайском. Торвен не понял ни слова. Зато Пин‑эр кивнула: сделаю, мол. Кого в стену швырнуть? Рыжего олуха? Что говорите? Не надо никого швырять? Жаль, искренне жаль…
— Выдайте фрекен захваты и перчатки. Быстрее!
И тут Зануда не утерпел. Грузно опираясь на трость, он заковылял следом за китаянкой. Догнал он ее возле бассейна. Девица успела вооружиться двумя шестами со «щипцами» на концах. От щипцов шли металлические тяги, позволяя управлять захватами. Пин‑эр опробовала тяги, лихо крутнула шесты, ловя баланс…
Торвен подошел ближе.
Лаборанты с чадящими факелами окружили бассейн. На лаковой поверхности, слепя взор, играли желтые блики. В черной глубине что‑то двигалось. Над водой, до смерти испугав Зануду, возникла узкая, приплюснутая голова на длинной шее. Голая кожа — бурая, в темных пятнах; нижняя челюсть и горло — ярко-оранжевые, как листья рябин в начале осени.
Рыба? змей?!
Тварь разинула пасть, судорожно глотая воздух, в котором чувствовался легкий сладковатый запах газа. Оба шеста без звука вошли в воду. Факельщики придвинулись ближе, и Торвен разглядел огромное, лениво извивающееся тело. К добыче с осторожностью крадущегося хищника приближались раскрытые захваты. Газ действовал: обитатель бассейна не обращал внимания на вторжение в родную среду.
— Давай… ну же!.. — задыхаясь от возбуждения, шептал Зануда.
Пин‑эр не нуждалась в советах. Китаянка словно всю жизнь только тем и занималась, что ловила водяных гадин. «Щипцы» аккуратно охватили тварь — за головой и ближе к хвосту. Резкое движение, щелчок захватов, взмах шестами…
Глянцево блестя, страшилище взмыло над бассейном.
Длиной тварь оказалась в рост человека, если не больше. Веса в ней тоже хватало. Чтобы не уронить «электрофора», фрекен Фурии пришлось упереть шесты в бедра. А в силе китаянки Торвен не сомневался!
«Говорят, в Китае едят палочками. Наловчилась…»
— Тащите его! В ванну!
Лишь сейчас он заметил деревянную ванну семи футов длиной, ждущую у стены. На дне, отразив свет факелов, блеснула вода. Когда Пин‑эр плавно опускала в «купель» вялое, сонное чудище, спина ее дрожала от напряжения.
— Что это?
— Электрический угорь! — с гордостью сообщил рыжий лаборант. — Потащили, Йохан?
— Ага, — кивнул молчун Йохан.
Лаборанты ухватились за края ванны и, кряхтя, поволокли ее к выходу.
— Откуда? Они же в Европе не водятся!
— Из Латинской Америки, — задыхаясь, сообщил всезнайка рыжий. — Гере Эрстед в экспедицию ездил… Мы их тут разводим, для опытов. В бассейне угрей — целая дюжина. Осторожней, дурила! Заноси, заноси…
Ванну с угрем установили в пяти шагах от стола с Волмонтовичем. Забрав у Пин‑эр перчатки, Эрстед начал прилаживать к угрю клеммы. Тварь булькала и зевала.
Ей было все равно.
— К чему такие сложности? — удивился Торвен. — Не проще ли использовать гальваническую батарею? «Лейденскую банку»?
— Не проще, — рассмеялся Эрстед. — Раз в полгода князю требуется «подзарядка». В этом случае годится ток от батареи. В критической же ситуации нам необходима мощь животного электричества!
— Но Фарадей доказал…
— …что эффект, производимый электрическим током, не зависит от его источника? Об этом я вспоминал в Китае, проводя другой, не менее опасный опыт. Как-нибудь расскажу. Тебе известно, с чем работал Майкл? С простейшей неживой материей! Проволока, магниты, растворы солей… Ха! Погляжу я, как он проведет ре-витализацию, используя вольтов столб, а не Elrctrophorus electricus!
Полковник выпрямился, хрустнув позвонками.
— Хочешь поучаствовать? Бери вон ту палку и иди сюда. По моей команде ткнешь ею в угря. Уверен, он придет в восторг. Только, ради бога, не касайся руками воды! Готов?
— Готов!
С решимостью смертника Торвен занес палку над сонным угрем.
— Коли!
Угорь содрогнулся. В ванне плеснуло. В ту же секунду Волмонтовича подбросило над столом на целый фут. Зануда в жизни не видел ничего подобного. Мощнейший разряд, сокращение мышц тела… Ни то, ни другое не объясняло, отчего князь на некоторое время завис в воздухе, игнорируя закон всеобщего притяжения! Открытый еще Ньютоном, сей фундаментальный закон не знал исключений…
И вот поди ж ты!
С громким стуком князь рухнул на столешницу. Тело его утратило сходство с манекеном. Оно подергивалось, шевелилось; трепетали, силясь открыться, веки…
— Еще разряд!
Угорь, подлец, оказался начеку. Он ловко увернулся
