Паутина влияния - Андрей Валерьевич Степанов
— А он говорил, что не стоит тебе играть. Но оказалось, что ты умеешь.
— Умею, — кивнула принцесса. — Причем давно. Меня научила няня. И взяла с меня слово, что я никому не скажу. Но ты же не будешь стыдить меня за это?
— Думаю, на этот счет нам надо хорошенько поговорить, — деловито ответил я, а потом подмигнул. — Желательно вечером, после похода в Галерею.
Не ответив, девушка стиснула мои пальцы. Это отвлекло меня от воспоминаний, и я даже воспрял духом. Ничего плохого в том, что я увижу ее друзей — нет. Наверняка они самые простые люди.
Спустя сорок минут мы добрались до Галереи и оставили автомобиль неподалеку. У входа стояла толпа и я некоторое время рассматривал ее, насчитав у входа не меньше сотни гостей.
— Мы приехали слишком рано?
— Нет, что ты. Открытие в десять, сейчас уже половина двенадцатого, — Аня и сама выглядела удивленной.
— Нам нужны билеты? — спросил я, ужаснувшись от времени, которое придется провести в очереди.
— Нет, что ты!
— Нам не надо? Потому что мы важные персоны?
— Нет, — терпеливо принялась объяснять Аня, — у нас нет билетов. Вообще. Ты приходишь на выставку и смотришь полотна. Тебе дают специальный бюллетень — список всего, что выставлено. Ты помечаешь в нем то, что тебе понравилось, а на выходе оставляешь чек, например. Разве у вас не так?
— Билет купил и смотри. Не купил — не смотришь. Все просто, никто не рассчитывает никаких денег, не делает отметок.
— Странно. Не очень понимаю, как можно уравнять всех.
— Но мы же ходили в театр?
— Там труппа и один показ. А здесь много разных творцов. Я вижу своих друзей, — она указала на нескольких человек, тоже в ярких нарядах, и я тут же посмотрел на свой строгий темно-коричневый костюм. — Ты вольешься, не бойся.
Никогда бы не подумал, что буду бояться выглядеть иначе. Но, несмотря на все увещевания Ани, с первых же минут я ощутил себя чужим.
В Галерее она договорилась встретиться с двумя подружками. Третий, парень, оказался братом одной из них.
— Это Василь, — когда Аня закончила обниматься с подругами, она представила мне сперва парня, — Инна и Клара.
Мы стояли чуть в стороне от входа. Пестрые наряды привлекали внимание, но люди не рассматривали нас. Так что я сперва пожал руку Василю, темноволосому и в круглых очках. Ботаник и только. Но вишневый костюм, который на мой вкус выглядел ужасно, не сочетался с образом, который я обрисовал у себя в голове.
Подружки же носили одинаковые прически, что-то наподобие каре, вызывающе смотрели на людей вокруг и явно гордились короткими платьями. Инну дополняло сочетание черного с густой зеленью, тогда как Клара нарядилась в красное с золотом.
Аня на их фоне смотрелась своей в доску. Мой коричневый костюм из-под осеннего пальто выглядел сухо и скучно. Хорошо еще, что не выбрал черный, иначе стал бы похож на гробовщика.
— Значит, правду пишут, у тебя избранник? — хихикнули девушки. — Строгий какой-то. Слишком правильный на вид. Это твой автомобиль? — спросила Инна.
— Мой, — ответил я коротко и не добавил больше ничего, несмотря на широко раскрытые глаза — девушки явно ждали какого-то фантастического продолжения.
— Недешевое удовольствие, — со знание дела сказал Василь.
«Еще бы недешевое», подумал я. «Уже вторая машина за месяц». Но вслух сказал только:
— Пожалуй. Для меня это необходимость.
— О, — протянула Клара, сложив губки, — а чем же вы занимаетесь, Максим?
— Ищу себя в этой жизни, — ответил я так, чтобы это прозвучало невинно, а не пожеланием отвять от меня поскорее. Но девушки восприняли это именно так.
— Фу, Анют, он такой скучный! Пошли скорее в Галерею, говорят...
— Да, Ань, идем, — я перебил их, решив бить наглых девчонок их же оружием, — зайдем внутрь и, думаю, оставлю вас с вашими женскими секретами, — и протянул ей руку, развернув ладонью вверх.
Что бы ни говорили, но какие-то правила или традиции все равно имели место быть. Иногда возникало ощущение, что люди, которые действительно относились к дворянству или имели реальную власть, на этикет и прочие мелочи смотрели сквозь пальцы.
И внезапно оказывалось, что есть еще личности, которые не доросли до власти и влияния, но отчаянно хотят показать все, что его имеют. Вроде бы как в нашем мире то же самое — но раз я не был таким, то считал, что большинство людей такие же, как и я. Попроще. Поскромнее.
Аня раздумывала только секунду, вложила свою ладонь в мою и пошла рядом, оставив троицу позади.
— И как они тебе? — шепнула она, услышав, что те тоже начали разговор.
— Не знаю. Обычные? Вероятно, от них я не буду ждать подвоха.
Когда мы подошли ко входу, нас встретил лысенький невысокий человечек. В его лице угадывались азиатские черты, но по-русски, как выяснилось, он говорил ничуть не хуже остальных.
— Дорогие мои гости! — воскликнул он, широко раскинув руки. За его спиной на миг показался рослый мужчина, кивнул мне и тут же скрылся в глубинах галереи. — Я знал, что этот день настанет, — продолжал восхищаться человечек. — О, Анна-Мария! И, — тут он почти прошептал: — простите, молодой человек, вашего имени не запомнил, простите великодушно! — а когда я подсказал, вернулся к прежней громкости, сияя, как августовское солнце: — и Максим Бернард! Прошу, проходите.
— Нет, еще фото! — со стороны улицы наседали люди с фотоаппаратами.
— Делаем пару кадров и уходим, — тихо сообщил я Ане.
Позировать пришлось недолго. И хотя толпа уже собиралась двинуться дальше, человечек остановил ее всего лишь одним жестом:
— Никаких фотоаппаратов в моей галерее!
Отцепил ленточку, что перегораживала вход, пропустил нас и троих друзей, что на время съемки остались в стороне.
— Как я не люблю этих журналистов. Пишут и пишут, не понимая, о чем они пишут, — пробормотал рассерженно человечек. — Вас они, полагаю, тоже раздражают? — обратился он ко мне.
— Слегка.
— Позвольте сюда, — он отвел нас в сторону. — Буду краток и не помешаю просмотру. Я — А Ким. В два слова, не в одно, некоторые путают, — затараторил человечек. — Если у вас будут вопросы — можете
