Фарцовщик: деньги не пахнут. Том 1 - Алим Тыналин
— Вы про колечки спрашиваете? — Катя тоже улыбнулась. — Она такая забавная. Носится с этими стекляшками. Это же подделки под бриллианты. А Маша прям гордится.
Так, это интересно. Бриллианты у студентки из Индии? А она точно из пролетарской семьи?
— Девушки, а вы в какой общаге живете? — спросил я. Девушки уже собрались уходить. — У меня еще колготки есть недорогие. Югославские, немецкие. Я как раз хотел продать. Давайте, я зайду.
Катя кивнула.
— Мы на Волгина. В Пироговке. Заходи как-нибудь. И косметику захвати.
Они ушли. А я посмотрел на часы и спохватился. У меня же назначена встреча с немцем. Ощупал рюкзаки. В одном из них баночки с икрой. Ага, вот они.
Время поджимало. Я сунул все рюкзаки в один. И торопливо направился к «Интуристу».
Пришел как раз вовремя. К шести часам. Еще издали увидел немца. Подошел к нему. Иностранец увидел меня. Помахал.
— О, икорка. Как дела? Здравствуй.
Я огляделся. Так, увести его подальше? В подворотню, как и планировал?
— Ну, давай, — иностранец подпрыгивал от нетерпения.
В обмен протягивал мне пакет. Я решился. Ладно, чего уж там. Секундное дело. Всего-то отдать икру. И забрать шмотки.
Заглянул внутрь. Эге, а это ведь низкопробное барахло. Джинсы явно самострок. Пошитые цеховиками где-то у нас. Или в Польше. Под иностранным лейблом под фирму. Я сразу увидел подделку.
— Э, так не пойдет, дружище, — я вернул пакет. — Это же липа. Забирай свое дерьмо.
Но немец не взял. Наоборот, схватил меня. Глаза шальные, азартные.
— Вот он! Я взял его!
Со трех сторон через толпу прохожих ко мне бросились парни. Я успел заметить комсомольские значки. И еще милицейскую форму.
А еще я заметил на противоположной стороне улицы Колхоза. Он внимательно наблюдал за происходящим.
Во попал, так попал!
Глава 13
Крыша
Пинок в пах липовому немцу. Он тут же отпустил меня. А сам согнулся от боли.
Ноги сразу понесли меня в сторону. Сквозь толпу прохожих. Один комсомолец оказался слишком близко. Рванул ко мне. Пытался схватить за рукав.
Я вывернулся. И в ответ хлестнул его рюкзаком по лицу. Парень споткнулся. И упал под ноги. Я пробежал мимо.
Повезло, что сейчас много народу. Все возвращаются с работы. Идут в обе стороны.
Я лавировал между прохожими. Побежал в противоположную сторону. В сторону Театрального проезда. Сейчас он назывался проспект Маркса.
— Вон он! Держи!
— Эй, не уйдешь, скотина!
— Стой, по-хорошему говорю.
Преследователи кричали сзади. Но вроде далеко. Не рядом. Хотя, не исключено, что кто-то уже рядом. Я не оборачивался. Мчался дальше.
Выбежал на Маркса. Тут же свернул влево. На ходу оглянулся. Вот паскудство. Они не отстают.
Тут народу не меньше. Такси нет. Да никто и не повезет меня. Как только увидят, что за мной гонятся менты.
Я увидел станцию метро. Чуть не метнулся вниз. Но вовремя передумал. Там, на перроне поймать меня легче всего. Тем более, что есть и дорожные отделы милиции.
Тем более, что один из комсомольцев тут же метнулся у станции. Сообразил, что я могу рвануть туда.
Я сделал вид, что тоже направляюсь туда. Но тут же поменял направление. Перебежал через улицу.
Рискованный маневр. По проспекту Маркса почти непрерывно шли машины. Правда, на низкой скорости.
Один «Жигуленок» чуть не въехал в меня. Хорошо, успел вовремя затормозить.
— Ты сдурел, что ли? — заорал водитель. Высунулся из окна. — Совсем с ума посходили! Псих!
Но я уже побежал дальше. Перескочил через ограждение.
Вон остановка. Как раз подъезжает автобус. Что если запрыгнуть в него? Или, вернее, сделать вид. Что запрыгиваю. Потому что тормознуть автобус для милиции еще легче.
Снова оглянулся. Вот черт. Преследователи уже недалеко.
Их пятеро человек. Трое комсомольцев. И двое ментов. Вот прицепились. Как клещи.
Я побежал через другую половину улицы. Вроде поток машин небольшой. Но мчатся все гораздо быстрее.
К счастью, я нашел свободное «окошко» в потоке. И увернулся от грузовика и синего «Москвича».
Подбежал к остановке. Как раз вовремя. Когда подъехал автобус. Маршрут тридцать восемь.
Я метнулся к людям, столпившимся у автобуса. Со сложенными зонтиками и сумками в руках. Снова сделал вид, что вхожу в автобус. Дождался, пока туша автобуса прикрыла меня от преследователей.
И нырнул за остановку. За колонны. За мокрую тумбу с объявлениями. Автобус ушел.
Но я не останавливался. Тоже побежал дальше. Дальше шел пролет. Стены дома.
Я забежал за него. Быстро проскочил через весь дом. Мимо разинутых пастей подъездов. Мимо покрытых каплями дождя оконных стекол. И вынырнул с другой стороны дома.
Так, вроде неплохо. Отсюда видна остановка. Возле нее беспомощно метались мои преследователи. Словно охотничьи псы, потерявшие след.
След лиса. Повадившегося воровать кур в сарае.
Отлично. Я пошел было дальше. Но услышал сзади крики. Кто-то из глазастых комсомольцев увидел меня. И они снова побежали за мной.
Вот ведь настырные. И в самом деле напоминают стаю. Стаю собак, идущих по следу. Только не очень приятно быть в роли жертвы.
Я побежал дальше. Миновал Третьяковский проезд справа. Снова перебежал улицу. В отчаянной попытке стряхнуть преследователей со следа.
Но нет, не получилось. Пристали, как банный лист.
Неужели мне придется провести ночь в «музее»? То есть, в отделении. И не только ночь. А и ближайшие несколько лет. Вот уж чего не хотелось бы.
Видимо, меня выбрали для показательной порки. Образчик нерадивого студента. Которого надо выставить морально разложившимся элементом. Готовым на все ради денег.
Этот подстава со стороны Колхоза. Я видел его глаза. Он был ничуть не удивлен. Наоборот, знал, что меня сейчас схватят.
Вот зараза.
Я выбежал на Лубянскую площадь. Посмотрел на знаменитое здание КГБ. Ну что же, не остается ничего другого. Попробую использовать единственный шанс. Что у меня на руках.
Может, эта карта окажется козырной? Или хотя бы поможет мне блефовать?
Я подбежал к зданию, нырнул в массивные двери. Изнутри вышли двое человек в серых костюмах. Сразу видно, крепкие и подтянутые. С аккуратным прическами. При виде меня особо не удивились.
Зато постовой внутри сразу принял охотничью стойку. Приподнялся, строго спросил:
— Вы к кому, гражданин? Что случилось?
Я достал джинсовый костюм из рюкзака. Быстро выговорил, проглатывая слова сквозь прерывистое после бега дыхание:
— У меня срочное сообщение. Похоже, я обнаружил шпионскую переписку.
Постовой удивился. Всмотрелся в меня. Наверное, подумал, что у меня не все в порядке с головой.
— Что вы сказали? Повторите, пожалуйста.
Я помахал перед его носом джинсовым костюмом.
— Я говорю, у меня есть все основания полагать, что я обнаружил шпионскую записку. Вот этот джинсовый костюм мне дал иностранец. Сегодня утром. А я обнаружил в нем странную записку. Спрятанную за подкладкой. Понимаете?
В холле находился пожилой мужчина. Все еще сильный, с прямой осанкой. Как будто палку проглотил. Он заинтересовался. Подошел.
Постовой при виде него вытянулся.
— Что тут происходит? — спросил мужчина. — Вы к кому, гражданин?
Я снова объяснил ситуацию. Показал костюм и записку. Мужчина заинтересовался.
— А почему иностранец дал его вам? — спросил он.
В это время сзади в здание ворвались комсомольцы и милиционеры. Бросились ко мне. Я отступил.
— Что такое, товарищи? — строго спросил мужчина. — Вы зачем здесь? Представьтесь, пожалуйста.
Вроде негромко, но все равно хорошо слышно. И авторитетно. Милиционеры остановились. И комсомольцы тоже. Заправили рубашки, поправили пиджаки и брюки.
— Лейтенант Рубилин. Отделение милиции сего района. Мы преследовали этого гражданина, — один мент козырнул, а потом указал на меня. — Для задержания. И препровождения в участок. Он подозревается в спекуляции и торговле с иностранцами. А также проведении валютных операций.
Я замотал головой.
— Ничего подобного. Просто разговаривал с иностранцами. Объяснил, как пройти к достопримечательностям. А он за это дал мне подарок. Но я сразу его принес к вам. Вот сюда, на Лубянку.
Пожилой мужчина усмехнулся. Все сразу понял. Кивнул милиционерам.
— Я примерно понял что случилось, товарищи. Однако, вынужден сообщить, что мы не можем отдать вам этого гражданина. Он доставил нам любопытное донесение. Мы проверим его. А затем сообщим вам. Если данные не подтвердятся, мы предоставим вам этого гражданина. В полное, так сказать, распоряжение.
Делать нечего. Милиционер кивнул. Потом почтительно спросил:
— Разрешите спросить? С кем я разговариваю?
Мужчина тоже поправил пиджак. Застегнул на одну
