Возрождение Феникса. Том 10 - Григорий Володин
— Забываюсь? Почему, Ваше Высочество? — с интересом спрашиваю.
— Он мой приближенный, — заявляет принц. — А вы кто такой?
— А я тверской дворянин Беркутов Арсений, — замечаю, вскинув трость и свободную руку в приглашающем жесте. — Рад знакомству!
— Тверской? — Ричард смотрит на красноволосого Митю. — Что это значит?
— Тверь — один из крупных городов, — отвечает княжич. — Есть такое княжество.
— Значит, провинция Российской Империи? — замечает принц. — И вы, какой-то провинциальный дворянин…
— Честь не имеет территориальных границ, — прерываю. — Неважно, откуда ты, главное кто ты, разве не так?
Лицо Ричарда становится багровым.
— Прерывать меня вздумали? Смотрю, манеры вам незнакомы.
— Я хороший ученик, а ваш вассал — замечательный учитель, — спокойно отвечаю. Мне его Яка до лампочки. — Он первым проявил бескультурие, я лишь хочу наказать виновного.
— У вас скоро представится такая возможность, — не задумываясь отвечает Ричард. — Дуэль. Сегодня. Со мной. Согласны?
— Конечно, — позволяю себе легкую улыбку. — Спасибо, Ваше Высочество, за возможность.
Все гуляки посмотрели на меня как на смертника. А Серана точно таким же взглядом одарила Ричарда. Все были довольны, кроме двух персон.
— Рич, это что еще за эпатаж? — оборачивается к брату Митя. — Нет, я понимаю, если Джонатан пошел бы разбираться на арену. А ты тут каким местом вообще?
— Этот тверчянин слишком многое себе позволяет, — Ричард скрещивает руки на груди. — Он прерывал меня и грубил.
Я молчу. Конечно, прерывал. Мне нужна дуэль с принцем, а не с его песиком.
— Ваше Высочество, — Джонатан тоже не рад, что за него вступаются как за ранимую барышню. — Я сам могу за себя постоять.
— Поздно, — отмахивается Ричард и насмешливо смотрит на меня. — Ну что, тверчанин? Сейчас поедем в усадьбу Бесоновых, там удобная арена, ну и Целитель найдется, если что.
— О, конечно! Целитель будет очень кстати, — киваю радостно. — Я не хотел бы, чтобы Его Высочество пострадали.
Молчание. Меня одаривают неодобрительными взглядами. Один Митя коротко усмехается.
— Слышал, брат? Твой оппонент заботится о твоем здоровье. Может все-таки пожмете друг другу руки и разойдетесь мирно?
— Только после дуэли, — поджимает губы Ричард. — Едем немедленно. Господин тверчанин, можете взять свою даму. В лимузин поместятся все.
— Да, моей спутнице будет интересно понаблюдать за дуэлью в ее честь, — киваю.
Серана подходит и берет меня за подставленный локоть. Джонатан чуть ли не дымится, но на него бразильянка даже не смотрит.
— Ну, идемте, — вздыхает Митя. — Господин Беркутов, только учтите, мы вас не неволим. Вы вправе отказаться от дуэли и ничего вам за это не будет. Даю слово.
— Благодарю, Ваше Сиятельство, но давайте уже закончим наш вопрос, — улыбаюсь. — Мне еще мою спутницу домой отвозить.
Джонатан стискивает кулаки, Ричард фыркает на мою самоуверенность. Митя лишь сокрушенно качает головой.
— Идемте.
Мы впятером следуем за княжичем. Ни он, ни принц не взяли никого из дам. Видимо, настроение испортилось, и не до девушек.
Спустя несколько минут все вместе несемся в огромном черном лимузине за город. Из черноты леса резко вырастает огромная белая усадьба Бесоновых, будто она рухнула откуда-то сверху.
Ворота отворяются пред самым бампером, лимузин проезжает на огромную территорию и паркуется прямо у крыльца спортивного комплекса.
Высыпаем из машины и спешим в задние. Ночь уже поздняя, и надо поскорее закрыть вопрос. Митя толкает двустворчатую дверь, открывается большой зал с кучей разных тренировочных арен. Боксерские ринги и татами Ричарда, конечно, не интересуют. Он сразу двигается к стеклянному аквариуму.
— Переодеваться будете? — спрашивает меня Митя. — Могу вам одолжить форму наших безопасников.
— Нет, спасибо, — я снимаю пиджак и вместе с тростью отдаю его Серане. — Я не думаю, что дуэль займет много времени.
— Вы правы, — Митя вздыхает с сочувствием. — Вы точно можете драться? — кивает он на трость в руках бразильянки.
— Эта палка чисто для красоты, — улыбаюсь. — Молодости свойственно позерство.
— Как скажете, — кажется, Митя уже похоронил меня. Он достает мобильник. — Я позову дежурного Целителя.
Вскоре приходит безопасник со стилем Целителя. Он встает начеку у самого аквариум, а мы с Ричардом и Митей проходим внутрь.
— Я буду судьей, — объявляет княжич. — Правила стандартные. Запрещено бить в глаза, сзади по позвоночнику, в пах и гортань. Деретесь, пока один из вас не сдастся или не пролежит в бессознании десять секунд. Готовы?
— Да.
— Конечно.
— В бой!
Ричард сразу обрастает своим стандратным суповым набором — красной клешней на правой руке и скорпионьим жалом. Ну а я покрываюсь доспехом и сразу влупляю хай-кик к подскочившему принцу. Удар голенью приходится по лицу. Принц отшатывается, секунду глаза удивлены, но сразу аристократичное лицо принимает яростное выражение.
И ту же получает второй ногой в ту же щеку.
— Кха-а-а, — крякает пораженно принц.
А я не даю ему зевать. Накидываюсь на Ричарда. Мои руки и ноги превращаются в вертолетные лопасти. С такой бешеной скоростью они вращаются. Боковой в висок, удар локтем в челюсть, фронт-кик в грудь, подскок, снова боковой в висок. Скорпионье жало пытается меня размазать по полу, но я отпрыгиваю вбок и снова наношу хай-кик в челюсть.
Бах.
Принц грохается на пол.
— Раз-два… — тут же начинает отсчет Митя.
Но Ричард, конечно, встает до десяти. Знаем, уже проходили. Регенерация не позволяет ему отключиться. Тогда я набрасываюсь снова. Всё мое тело превращается в молнию. С меня сходит десять потов, мускулы сводит судорогой от сверхъестественного напряжения, но своего я добиваюсь.
Бах.
Принц лежит опрокинутый.
— Как это возможно?! — кричит за барьером Джонатан.
— Раз-два…— Митя старается быть невозмутимым и честно исполнять долг судьи.
На счете «семь» Ричард просыпается.
— Что случилось? — моргает он сонными глазами.
— Брат, ты проиграл, — сообщает ему Митя.
— Фак ю! — вскакивает принц на ватные ноги. — Ни хрена! Я встал до отсчета!
— Я устал, принц, — зеваю. — Думаю, моя спутница тоже. Уже поздно. Будьте милостивы. Сжальтесь!
Он только губой дергает, жало над головой выпрямляется.
— Потерпишь, — рычит принц. — Митя, командуй.
— Да сколько можно тебя валять! — орет княжич.
— Сколько придется,
