Елена Горелик - Своя гавань
- Всё, они наши! Валим корабли и высаживаем десант!.. Хайме! Бери шлюпы, дуй на позицию!
Пираты Мэйна не жалели порох - ни чёрный, ни белый. Стрельба была такая, что обзавидовались бы все адмиралы Европы. Мусульманам, наверное, казалось, что гости явились начисто стереть с лица земли их город, причинявший франкам столько головной боли ещё со времён Барбароссы. Но флот Сен-Доменга явился сюда за добычей, а для того, чтобы добраться до алжирских сокровищ, о которых ходили легенды, следовало уничтожить их флот. Причём, уничтожить быстро. Без потерь, понятно, не обошлось: мусульмане тоже слыли отличными воинами. И капитаны, решившиеся идти на абордаж, очень хорошо это почувствовали. Пиратам Мэйна пришлось рубиться с пиратами Алжира со всей яростью, на какую они были способны. И применяя всю свою выучку. Это не испанцы, бросавшие оружие после пленения или гибели капитана. Тут приходилось вырезать всех дочиста: алжирцы сопротивлялись до последнего человека, как и предупреждали своих матросов капитаны. Но тем не менее факт остаётся фактом: спустя час с небольшим после первого залпа пираты Сен-Доменга практически полностью уничтожили алжирский флот, полтора века терроризировавший Средиземноморье.
6
- Тихо!
- А я и так тихо сижу! Чего ты?
- Вот найдёт нас тут боцман - выпорет обоих, это уж точно!
Под парусиновым тентом, пропитанным смолой, было нечем дышать. Двое мальчишек, незаметно проскользнувших на шлюп, который зачем-то подтянули к борту флагмана, поначалу сидели тихо, как мыши. Но жара и смоляная вонь были невыносимы даже для них, успевших уже и поработать на верфи, и походить на флагмане. И они начали потихоньку приподнимать тент. Вот тут-то Хайме их и застукал... Поначалу юнги пиратского флагмана подумали, что тут им и конец. Жаль, трудно было запомнить все те слова, которые на них обрушивал боцман. Хайме ругался сразу на полудюжине, если не более, языков. А знали ребята пока только родной испанский и французский.
Для обоих Хосе - юнги были тёзками и ровесниками - не было секрета, что Хайме сильно недолюбливает испанцев. Мягко говоря, недолюбливает. Но такого возмущения от него они не ожидали. В конце концов, никаких приказов они не нарушали, уже знали, что на этом корабле, дисциплина обязательна для всех. Подразумевалось, что они будут при лазарете. Но распоряжения идти в лазарет к доктору Леклерку им никто не отдал! А они, что, трусы - прятаться в боях под палубой? Вот, потихоньку и забрались на шлюп, куда не набивались, как сельди в бочку, пираты из десанта. Залезли под тент на палубе, там какие-то железяки - не смейтесь: с крылышками! - лежали. Среди каких-то прямых железяк. На пушки это точно не походило. Да и на снаряды... вы видели где-нибудь снаряды с крылышками?
При подходе к алжирской бухте Хайме тент откинул и их, естественно, обнаружил. Мальчишки чуть не оглохли от его криков. Думали: всё, конец. Сейчас задушит, утопит, повесит, расстреляет и покромсает на кусочки одновременно. Но - пронесло. Видно, Святая Дева своим покрывалом от его гнева закрыла. Он даже подзатыльников им не надавал. Приказал только отойти на бак и не путаться под ногами.
- Ладно, - процедил он сквозь зубы. - Раз уж сами сюда залезли, смотрите у меня, не обосритесь. А то я вас лично выпорю. Сейчас эти штуки полетят на нехристей. Со страшным грохотом и воем полетят. Вот и посмотрим, какие вы храбрецы на самом деле.
Юнги отошли и устроились поудобнее. Будет о чём рассказать друзьям, когда вернутся! Участие в штурме знаменитого Алжира - им уже объяснили, что там за город, - это вам не хухры-мухры. Хосе Хуан Александр Луис Карлос Фелипе Ирручага, сын благородного идальго, убитого французами ещё в начале войны. На палубе - просто Рыжий. Он и правда был рыжий: отец баск, матушка родом из Астурии, а в тех краях нередки даже блондины. И Хосе Домингес, безотцовщина с явной примесью индейской крови, которому и фамилию-то сама адмиральша выдумала - в честь святого Доминика, покровителя их острова. Двое сирот, живших в заброшенной хижине, перебивавшихся случайными заработками, они нанялись на флагман, упав перед походом в ноги знаменитой атаманше пиратов. Надо же, самых грозных бойцов возглавляет женщина! Бабой-то её и сам король назвать не решится. Она их желание стать юнгами не просто выслушала, а сама привела на корабль и приказала зачислить в состав команды. И зачислили, куда им деться, у неё - не побалуешь.
Помощники Хайме тем временем залили водой всю палубу, будто сами свой шлюп утопить собирались, и отбежали в сторону, затыкая уши... Юнги, на предложение одного из них поделиться затычкой, замахали руками. О чём потом сильно жалели. Они видели ещё три шлюпа, на палубах которых стояли такие же штуковины с крылышками, а матросы занимались теми же приготовлениям... Хайме затыкать уши не стал, а, подойдя к тем железякам с крылышками, выждал какое-то время. И стал поджигать у них фитильки, после чего и сам отбежал в сторону.
Из хвостов ракет вырвался огонь, разгораясь всё сильнее и сильнее (палубу потом, несмотря на разлитую кругом воду, пришлось тушить), ракеты стронулись с места и, быстро ускоряясь, с нарастающим воем двинулись сначала по направляющим, а потом полетели самостоятельно. Кроме одной, благополучно нырнувшей в воду рядом с их корабликом. Палубу заволокло едким дымом, оба Хосе закашлялись, их глаза начали слезиться. А когда ракеты набрали скорость, ребята поняли, зачем все вокруг, кроме Хайме и их, дураков, затыкали уши. При полёте железяки с крылышками издавали одновременно и очень громко, вой, визг, рёв, свист и ещё кучу звуков один другого страшнее. Будто черти из ада вырвались и к несчастным нехристям полетели... Как и было твёрдо боцману обещано, они не обосрались. Мужчины ведь должны держать данное слово! А если штаны у них немного намокли, так ведь волны вокруг! И брызги... да и не проверял он их потом. Не до того было. Пожар на борту - не шутка. Вот здесь ребята постарались вовсю, несмотря на небольшие ожоги при тушении. Хайме даже их похвалил.
- Ну, всё, ребятки, - улыбнулся он, утирая рукавом мокрое и грязное от копоти лицо. - Вот теперь вижу - вы не робкого десятка. Настоящие морские ...волчата, чёрт бы вас побрал!
...А волна шлюпок с пиратами Мэйна на борту накатывала на берег. Лишившиеся почти всех своих кораблей, алжирские пираты и янычары приготовились дать бой на земле. Своей земле. Уцелевшие при обстреле дьявольскими снарядами пушки береговых батарей уже начали пристреливаться по ворвавшимся в бухту кафирам, когда с четырёх шлюпов на город выпустили драконов. Или, скорее, каких-то вызванных из ада существ. Известное дело, для неверных иблис - родной брат. А что ещё может при полёте изрыгать огонь и дым, издавать непереносимые для любого правоверного звуки? Только адские твари.
Склонные к инфарктам и инсультам получили своё прямо там, на побережье. Остальные защитники - все до единого! - позабыв обо всём на свете, с горестными криками бросились наутёк, спасая не столько грешные тела, сколько бессмертные души. И многим, очень многим, мешали бежать вдруг наполнившиеся и намокшие шальвары.
Сопротивления на берегу пираты Сен-Доменга не встретили. Конечно, офицеры предупреждали об издании этими ракетами страшных звуков. Но одно дело предупреждение, а совсем другое - услышать подобную несусветную жуть, догоняющую тебя сзади, пролетающую над головой... В общем, многие из бойцов первой волны десанта, храбрейшие из храбрейших, сменили во время штурма штаны. И не всегда на лучшие. Но уж нехристям за свой кратковременный испуг они воздали сторицей...
Когда генерал Сен-Доменга вместе со второй волной десанта оказалась на берегу, Алжир был похож на сущий ад. И тому была масса причин. Во-первых, "психическое оружие"... На идею сделать из обычных ракет исчадия ада Мартина натолкнула достаточно свежая для него история с русскими "катюшами". Ведь когда Красная армия впервые применила это оружие против вермахта, не самые трусливые в мире германские солдаты бежали с позиций, наложив полные штаны. Естественно, кто уцелел. Ракеты такой мощи Мартин пока создать не мог: не те материалы. Но вот прицепить на корпуса ракет неширокие металлические кольца с отверстиями различного диаметра - всегда пожалуйста. Кольца, понятно, усиливали рассеивание и заметно снижали радиус поражения. Но при полёте эти ракеты издавали такие жуткие звуки, что и самому изобретателю становилось не по себе. Не говоря уже о том, как пачкали штаны даже тёртые жизнью пираты, коим пришлось осваивать новое оружие на полигоне. А в конце траектории, когда прогорал порох в трубке, взрывалась "боеголовка", начинённая зажигательной смесью - "адским ромом". Много, понятно, не пожжёт, но кое-какой пожар вызовет... Во-вторых, ужас, охвативший защитников города, передался и во дворы. Пищали от страха многочисленные дети, причитали старухи. Рабыни-христианки, даже не передать, до какой степени обрадованные явлением мстителей, дрались с изнеженными хозяйками, словно кошки, и палками гнали их из домов. Если вовсе не резали их кухонными ножами. По улицам бегали истошно оравшие, ополоумевшие женщины. Пираты из десанта второй волны ловили этих женщин и тут же срывали с них украшения. Правоверные мусульманки, для которых хождение с непокрытой головой было сродни богохульству, начинали пронзительно верещать, стоило заморским гостям нечестивой пятернёй содрать с них шёлковый хиджаб. Не говоря уже о золоте. Но пираты Мэйна не обращали на их визг никакого внимания. Подумаешь! Благородные испанки, когда с них сорвёшь драгоценное колье или браслет, визжат точно так же. У алжирок, действительно похожих на ходячие ювелирные прилавки, оперативно изымали тяжёлые ожерелья, браслеты и кольца, кое-кому из них порвали мочки ушей в стремлении непременно добыть ажурные золотые серьги. И если их не насиловали, то только потому, что генерал Сен-Доменга снова объявила свой излюбленный приказ о немедленной казни за подобное непотребство. Затем орущих и рыдающих мусульманок, лишившихся золота и - главное! - чадры, сгоняли на площадь. На ту самую площадь рынка Бадестан, где их мужья наверняка ещё вчера присматривали себе рабынь-наложниц. Женщины пронзительно голосили, оповещая мир о своём позоре, обливались слезами и призывали потерявшихся детей. Дети в свою очередь ревели во весь голос от ужаса, когда злобные кафиры вытаскивали их из домов и гнали всё туда же, в Бадестан... А где же доблестные воины ислама и отцы обширных семейств? Испуг испугом, а с врагами из плоти и крови, которые с саблями в руках, можно и подраться. Но пираты Мэйна первым делом прорвались к тюрьме у рабского рынка, где в совершенно невыносимых условиях содержались захваченные в последних набегах пленники-христиане. Беспощадно вырезав довольно сильную охрану тюрьмы, пираты открыли ворота... Кстати, это была третья причина превращения некогда цветущего мусульманского города в ад. Освобождённые мужчины-пленники числом около полутора тысяч набросились на алжирцев с такой яростью, что пиратам даже пришлось их сдерживать. Иначе они разорвали бы и алжирских женщин с детьми.
