Вильгельм Шульц - Последняя подлодка фюрера. Миссия в Антарктиде

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Окончательный (вариант) 22 мая 1945 г.

Военный кабинет

1. Нами проанализирована (возможность проведения) операции «Немыслимое». <…>

2. Общеполитическая цель (операции) — навязать русским волю Соединенных Штатов и Британской империи. Хотя «воля» двух стран и может рассматриваться как дело, напрямую касающееся лишь Польши, из этого вовсе не следует, что степень нашего вовлечения (в конфликт) непременно будет ограниченной. Быстрый (военный) успех может побудить русских хотя бы временно подчиниться нашей воле, но может и не побудить. Если они хотят тотальной войны, то они ее получат.

3. Единственный для нас способ добиться цели в определенном и долгосрочном плане — это победа в тотальной войне, но с учетом сказанного выше, в пункте 2, относительно возможности скорого (военного) успеха, нам представляется правильным подойти к проблеме с двумя посылками:

а) тотальная война неизбежна, и нами рассмотрены шансы на успех с учетом этой установки;

б) политическая установка такова, что быстрый (военный) успех позволит нам достигнуть наших политических целей, а последующее участие (в конфликте) нас не должно волновать.

4. Поскольку возможность революции в СССР и политического краха нынешнего режима нами не рассматривается и мы не компетентны давать суждения по этому вопросу, вывести русских из игры можно только в результате:

а) оккупации столь (обширной) территории собственно России, чтобы свести военный потенциал страны до уровня, при котором дальнейшее сопротивление (русских) становится невозможным;

б) нанесения русским войскам на поле сражения такого поражения, которое сделало бы невозможным продолжение Советским Союзом войны. <…>

8. Для нанесения решительного поражения России в тотальной войне потребуется, в частности, мобилизация людских ресурсов (союзников) с тем, чтобы противостоять нынешним колоссальным людским ресурсам (русских). Этот исключительно продолжительный по срокам проект включает в себя: а) широкомасштабную дислокацию в Европе колоссальных американских ресурсов (живой силы);

б) переоснащение и реорганизацию людских ресурсов Германии и всех западноевропейских союзников.

<…> 11. Перед принятием решения о начале военных действий следует учесть следующее:

а) Если оценка ошибочна и достижение любой поставленной нами ограниченной цели не заставит Россию подчиниться нашим условиям, мы фактически окажемся втянутыми в тотальную войну.

б) Ограничить военные действия каким-то одним регионом невозможно, а стало быть, по мере их развертывания нам придется считаться с реальностью глобальной схватки.

в) Даже если все пойдет по плану, мы не достигнем окончательного с военной точки зрения результата. Военная мощь России останется несломленной, и русские всегда смогут возобновить конфликт в любой подходящий для себя момент. <…>

ВЫВОДЫ

31. Согласно нашему заключению:

а) начиная войну с русскими, мы должны быть готовы к тотальной войне, длительной и дорогостоящей в одно и то же время;

б) численный перевес русских на суше делает крайне сомнительным возможность достижения ограниченного и быстрого успеха, даже если, сообразно политическим взглядам, это будет соответствовать достижению наших политических целей.

Шведское гидрографическое судно «Гиславед» вышло из порта 3 мая. Курс — море Уэддела, Южные Фарренские острова. Нечего сказать — лучшего времени шведы для своих научных занятий не нашли. Фарватеры еще не протралены, да и наверняка не все немецкие подлодки выполнили приказ о капитуляции. Дёниц клянется, что все, но «бухгалтерия не сходится». Где-то «гуляют» еще как минимум с два десятка боевых кораблей с экипажами. Им, не подчинившимся приказу о безоговорочной капитуляции, терять уже точно нечего. Пиратство для них — самый простой и очевидный выход. А научное судно — самая доступная цель.

Честно говоря, «ученые» с «Гиславеда» выглядели странно, все больше с военной выправкой, но кое-кто вез семьи, так что судно на первый взгляд выглядело вполне гражданским. Для Вероники Лутц, которая из своего Эссена выезжала только на поезде или автобусе, это испытание казалось совершенно фантастическим. Она ведь толком даже не умела плавать. В море она обычно заходила по колено, затем брызгала на себя водой и только потом погружалась целиком, обязательно при этом держась за берег. Собственно, это и называлось у нее «морским купанием». А тут — путешествие через полземли! Шторма, мины, живые акулы, американские самолеты, которые однажды так лихо зашли на «Гиславед», что можно было подумать — они раскусили уловку, но нет, обошлось. Оказалось — шутка. Американцы шутили. А что? Они — победители. Они утерли нос старушке Европе, так что можно было себе позволить не церемониться. Тем более эти европейцы — а не один ли черт — немцы, шведы ли — слишком о себе большого мнения…

По результатам всех этих событий невзрачный обершрайбер, Вероника Лутц, затерявшаяся на пароходе, идущем к спасительной Ultima Tule среди группенфюреров СС, крупных партийцев и инженерной элиты, находилась в совершенном смятении. Такое с ней было лишь однажды, в тот день, когда покончил с собой ее муж Дитрих. Но те, хотя и тяжелые, переживания постепенно были вытеснены ее отношениями с Ройтером. Да, очень неправильными отношениями. Она же видела во всем, что происходило с ней, не что иное, как промысел небес. Кто, как не Господь, послал ей, тогда гарнизонному библиотекарю, волшебную встречу с Ройтером? Ведь то было искушение. И она ему, увы, поддалась… Но Господь милостив. Не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не будешь прощен, не будешь прощен — не спасешься. Хотя сейчас с уверенностью сказать, было ли это самоубийство, а не акция маки — трудно. Как-то скомканно все тогда расследовалось. Военная полиция отнеслась к делу формально, слишком очевиден был мотив! Ничтожный майоришко интендантской службы против аса из асов, кавалера рыцарского креста, портреты которого висят по всей Германии в каждом втором отделении гитлерюгенда! Если бы не Рёстлер, они вообще бы ограничились написанием протокола и не попытались бы ударить палец о палец. Да, оно, собственно, и так закончилось ничем, и она — у разбитого корыта — дважды вдова здесь и претендентка на 2-й круг ада там… Ройтер — что там за семья у него — это дело темное… И эта рыжая стерва свою участь, безусловно, заслужила. Так что Ройтер виноват куда меньше. Это было ее, лично ее падение, и смерть мужа на ней… Но Господь безмерно добр. Ибо сказано: «…кто из вас без греха…», ну и так далее…. Милость Господа безмерна.

Он простил ей все, он явил очередное чудо. Разве не чудо, что она спасена из погибающего Берлина? Ей дан счастливый билет в один конец, за который в тот момент отдавали все состояние. А почему бы и нет? Виллу? Банк? Завод? — Все равно все достанется русским. Ничего уже не имело такой ценности, как билет на паром до Мальмё в те страшные дни. Однако все было много проще, а может, и наоборот — сложнее. Билет в один конец ей обеспечил вовсе не Господь, а ее непосредственный руководитель группенфюрер СС Ганс Рёстлер.

Глава 14

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ[31]

— Вы тоже оставили дома невесту, юнкер?

— А вы? — отвечает вопросом фон Лангенау.

— У ней волосы светлые, как у вас.

И снова оба молчат, и немец кричит наконец:

— Так какого же черта трястись в седле по этой мерзкой земле навстречу турецким псам?

И маркиз улыбается:

— Чтоб воротиться.

База 211, или «Новая Швабия», представляла собой несколько подледных поселений, каждое из которых размером со средний порт Бискайского побережья, объединенных надежной транспортной сетью. Прав был в свое время Дёниц, сказав, что его подводники осваивают настоящую Шангри-Лу. Здесь было все. Теплые реки создали подо льдом громадные промоины, внутри которых температура не опускалась ниже 18 градусов. Некоторые очень походили на бункеры в Бресте. Разница была лишь в размерах. На шельфе была нефть, в горах молибден, золото, но главное — уран. Система гидросооружений позволяла получать термальное тепло и электричество в достаточных количествах для питания заводов и судоремонтных мастерских. Это же тепло использовалось для подогрева посадочных полос аэродрома. Посадка на такие полосы — ювелирная работа — то же самое, что на авианосец. Коротенький отрезок бетонки, дальше герметичные ворота, которые открываются на несколько секунд по запросу, и дальше длинное подземелье. Вернее, «подледье» — лед толщиной в километры. Модифицированные Me 262 не были основной авиационной боевой единицей базы. То, что составляло настоящую ударную силу, прятали в бункерах. «Ханебу» — летающие диски. Аппараты, похожие на английские пехотные каски. Иногда они совершали тренировочные полеты, но их не было видно, а только слышно. С-с-с-шшшшш! И нет их уже.