Андрей Посняков - Призрак Карфагена
— Я немного знаю, — ухмыльнулся верзила.
Гислольд с Фредегаром тряхнули головами одновременно:
— И мы!
— Ну ничего себе! — удивленно присвистнул хевдинг. — Какое образованное общество здесь собралось! Откуда такие познания?
— Все просто, — пояснил Лошадиная Челюсть. — Года три назад прибился к нашей дружине некий Амброзий, беглый раб. Так он многих римской речи учил, ну, кто хотел. А мелочи вроде него, — Оффа кивнул на Гислольда, — Хенгист-хевдинг прямо отдал приказ.
— Хороший был у вас хевдинг, — улыбнулся Александр. — Мудрый. Далеко вперед смотрел. Жаль, не повезло вот. Значит, латынь все знают.
— Не чистую латынь, а ту, что в ходу здесь… — снова пояснил Оффа. — Амброзий из Галлии был. Правда, погиб в схватке. Жаль. Умный был человек, много интересного рассказывал.
— Хорошо. Фредегар, что за девчонки?
— Обычные, лет по тринадцать — пятнадцать. Небось еще и незамужем. Я хотел к ним подойти, да побоялся испугать.
— Это правильно! — ухмыльнулся хевдинг. — Нечего малолетних девок пугать. Будем с другой стороны действовать.
— С какой — другой?
— А вот увидите.
Александр всю жизнь считал, что с женщинами лучше лаской, так и собирался действовать. Надо сказать, заинтриговал: варвары смотрели на него с любопытством. И правильно!
— Девки молодые, — негромко продолжал Саша. — Значит, таким матерым мужикам, как мы с тобой, братец Оффа, там делать нечего — напугаем только. Остаются двое. А кто у нас из них всех милее и пригоже? Гислольд, вестимо. Вы только на него посмотрите, писаный красавец, да и возрастом — самый младший, как раз девкам под стать. Уж его-то они точно не испугаются. Особенно если будет приятен да вежлив. Что ты смотришь, Гислольд? Иди-ка лучше на ручей, умойся, гребнем расчеши волосы, да потом приходи, расскажу, что у девок спросить.
Оффа и Фредегар, переглянувшись, захохотали. Оффа что-то шепнул…
— Ладно вам изгаляться-то! — обиженно оглянулся Гислольд.
— Иди-иди, — Саша замахал руками. — Мойся.
Юноша вернулся быстро — предстал перед вождем умытый, причесанный.
— Ну вот, — довольно ухмыльнулся хевдинг. — Совсем другое дело. Экий ангелочек! Ладно вам ржать-то! А ты, дружище Гислольд, их не слушай. Сними нож, и меч, и пояс… Да и пожалуй, разуйся. Верхнюю тунику тоже снимай — жарко. Скажешь все, как я говорил. Смотри не перепутай! Брат Оффа! — Едва парнишка скрылся за деревьями, Александр подозвал побратима. — Пойдем-ка с тобой следом, посмотрим. Мало ли что?
~~~
Солнце сверкало между золотистыми липами, бросая желто-зеленые лучи вниз, на папоротники.
Красавчик Гислольд действовал, как и наказывали: собрал в подол ягод, а уж потом пошел к девчонкам, не таясь, открыто, напевая какую-то песню, причем на латыни.
Девушки, услыхав чужака, напряглись, переглянулись и хотели уже броситься прочь, да вовремя увидели парня, вовсе не показавшегося им таким уж опасным. Скорее, даже наоборот…
Mirabile futurum, ne esto mihi durum,Ne esto mihi durum, ne esto durum… [8]
идя по тропинке, весело напевал Гислольд. Заметив прячущихся за кустами смородины девчонок, запел еще громче:
Origine ex cura ad optimum futurum,Ad optimum futurum iam nunc egressus sum…
— Неправильно ты песню поешь! — Едва парнишка подошел ближе, высунулись из-за кустов девчонки — юные смешливые красавицы с длинными каштановыми локонами и голубыми, как полуденное небо, глазами. Младшей было лет тринадцать, старшей, может, года на два больше. Почти ровесницы Гислольду.
— Как это неправильно? — улыбнулся юноша. — А как же надо?
— Во втором куплете надо петь не сига, а рига. Хочешь, вместе споем?
— С большим удовольствием, девы…
Спели…
Потом затянули еще одну песню, Гислольд ее знал плохо, но все же по мере сил подпевал как мог. Девчонки смеялись:
— Экий неумеха. Ты откуда тут взялся?
— Я из Фризии, — Гислольд не порол отсебятины, отвечал, как был научен. — Иду поклониться святым местам, в Рим, славный город.
— В Рим, ну надо же! — Девчонки были поражены. — Так ты что же, паломник?
— Он самый и есть! — важно поклонился Гислольд.
— А откуда ты эту песню знаешь? Ну ту, что только что пел?
— Священник наш научил, отец Валентин.
— Ты христианин?
— Добрый католик. А вы что подумали?
— Да так… — Девчонки переглянулись. — Мало ли кто тут ходит?
— Я что, похож на язычника?
— Ты?! Нет, не похож.
— А ведь тут были язычники, на побережье, — опустив голову, скорбно заметил юноша. — Мы едва успели спастись.
— Мы? Так ты не один?
— Нет. Мой спутник ранен, и я даже не знаю, сможем ли мы идти дальше. Нам надо найти какое-нибудь попутное судно, если, конечно, нас возьмут.
— Ну тогда вам надо в Ингену! — чуть помолчав, заявила старшая девушка. — Тут у нас как раз есть дорога, правда, на ней не очень-то безопасно, но где ты вообще видел безопасные дороги? Что молчишь? То-то и оно, что нигде.
— Спасибо за помощь. — Поблагодарив, Гислольд наконец предложил угоститься. — Хотите ягод? Я тут собрал. Вкусные!
— Да мы и сами собираем… Но уж если ты предлагаешь — изволь, не откажемся.
И вот уже снова затянули песни, потом в ход пошли шутки, прибаутки… Похоже, Гислольд девчонкам понравился, никакой угрозы они от него не чувствовали.
— Ты сказал, твой друг ранен? — закончив петь, вдруг спросила старшая.
— Да! Языческая стрела пронзила его навылет. Угодила прямо в ногу, представляете?
— Знаешь, у нас в селении есть одна колдунья… Если, конечно, твой друг не побрезгует. Она многих лечит.
Гислольд качнул головой и улыбнулся:
— Не знаю, девушки. Идти в чужую деревню… А вдруг нас там примут за лазутчиков? Оно нам надо? Нет, мой спутник и так скоро поправится… Хотя помощь ему бы не помешала.
— Так мы можем договориться с колдуньей! Не бойся, мы никому не проболтаемся. Она добрая.
— О, у нас найдется, чем заплатить! Подали по пути добрые люди.
— Ну вот видишь! Считай, что договорились.
Ах, как радовался в этот момент притаившийся за деревьями хевдинг! Не зря, не зря он послал на это дело смазливого парнишку Гислольда, верно все рассчитал. Девчонки его не боялись, болтали без умолку и предлагали помощь. Забота деревенской колдуньи оказалась бы сейчас вовсе не лишней для несчастного Рутбальда!
Эх, вот еще бы узнать дорогу…
— Девушки, а как нам потом идти в эту Ингену? Там точно есть корабли?
— Там целая гавань! Мы, правда, сами не были, но наш священник рассказывал и еще — Меридий, управляющий. Там, близ Ингены, живет наш господин.
— Господин? — непритворно ахнул парнишка. — Что я слышу? Так что же, такие красивые девушки — рабыни? Жаль, очень жаль.
— Никакие мы не рабыни! — обиженно буркнула старшая. — Мы вольные люди. Просто наш батюшка арендует у господина землю.
— Ах вот как. Я рад, что вы свободны! И рад, что встретил вас, таких красивых и добрых.
Девчонки покраснели, но видно было, что похвала им пришлась по вкусу. Как и собственно Гислольд.
— Ты такой славный. Забыли спросить, как твое имя?
— В крещении я был наречен Константином.
— Красивое имя! Только уж больно длинное.
— А вас как зовут?
— Я Ледия, а это моя сестра Аланда.
— Странные имена.
— Это наши, галльские. Так мы договоримся с колдуньей?
— Да, пожалуй. Только мне бы очень хотелось, чтобы никто об этом не знал.
— Мы же сказали, никто не узнает!
— Поклянетесь?
— Клянемся святой Женевьевой! И еще — щепками от Христова креста, вот!
— Благодарю вас от всей души! Так вы еще не сказали про дорогу.
— Как не сказали? Сказали. Да она тут одна, уж никак с пути не собьетесь. Идите только по кирпичам. Но сначала наша колдунья вылечит твоего друга. Давай встретимся завтра в лесу.
— Хорошо!
— Тогда назови место.
— Ну… Вот здесь же, где смородина, а?
— Славно. Мы завтра приведем целительницу. Ты не переживай, тетушка Никозея никакая не ведьма! Наоборот, она очень добрая. Вот когда у моей сестрицы на щеке был чирь…
— Какой такой чирь? Ты что это говоришь-то? Не слушай ее, Константин, не было у меня никогда никаких чирьев!
— Ну не было, так не было.
— Пожалуй, мы пойдем, поздно уже. Ты в самом деле не хочешь заночевать в нашей деревне?
— Ну, девчонки, я же объяснил…
— Ладно, сделаем, как ты хочешь. Не бойся, не проболтаемся. И колдунью приведем — жди завтра с утра.
— С утра прямо?
— А чего тянуть-то? Приведем прямо с утра. Вот увидишь, твоему товарищу сразу станет легче.
Гислольд все болтал и болтал, видно было, никак ему не хотелось расставаться с девушками. Как, впрочем, и им…
Вновь запели. Принялись хохотать. Потом юный варвар начал рассказывать что-то забавное — и снова хохот.
