Юрий Гулин - Кодекс звезды
— Как видите, пан премьер, всё обстоит не так уж плохо! — стараясь казаться весёлым, воскликнул Пилсудский. Я думаю, мы можем отпустить пана генерала и перейти к вопросам гражданской тематики?
Все бы так и случилось, кабы не судьба, вестником которой на этот раз выступил адъютант Пилсудского. Он вошёл в кабинет с таким взволнованным лицом, что Пилсудский сразу показал глазами на Розвадского, ему, мол, докладывай. По мере того, как мрачнело лицо Розвадского, которому адъютант вещал что-то, неслышное в том месте, где располагались Пилсудский и Нарутович, уткнувшись губами чуть ли не в генеральское ухо, сердца правителей страны синхронно холодели в предчувствии дурного.
Адъютант покинул кабинет, а генерал ещё молчал, погружённый в невесёлые думы. Пришлось Пилсудскому его подстегнуть.
— Ну? — промолвил он, надеясь, что Розвадский поймёт «ну» правильно, и не станет при премьере сильно сгущать краски.
Но, видимо, события требовали немедленного решения, и время экивоков прошло. Розвадский решился и приступил к докладу.
— Несколько часов назад в районе Остроленки противник навязал нашим войскам сражение, по итогам которого 4-ая армия фактически перестала существовать…
Пилсудский прикрыл глаза. Матка Бозка! Спустя почти сто лет, в том же месте, и с тем же исходом! Голос Розвадского долетал как бы издалека.
— … Успеху русских во многом способствовало появление на поле боя танков, которые в самый ответственный момент нанесли удар во фланг нашей армии. Большая часть из тех, кто не пал в бою, попали в плен. Те, кто не утратил боеспособность, отступают к Варшаве. Русские не стали их преследовать. Они развернули вектор наступления и теперь продвигаются в направлении Эльблонга. — Генерал перевёл дух. — Но и это не всё. Русские части перешли нашу границу в Галиции.
— А украинские войска? — встрепенулся Нарутович.
— Нет, — покачал головой Розвадский. — Только русские. Украинцы остановились на рубеже.
Нарутович встал с места.
— Панове! Я человек сугубо гражданский, и не мне указывать вам, как следует воевать. Скажу одно. Единственный для вас выход спасти и нацию, и репутацию — взять Гданьск! Как только такое свершится, мы тут же можем начать переговоры о перемирии, наши друзья в Лиге Наций нам в этом помогут! Бог вам в помощь, панове! Об одном прошу: не используйте при штурме осадную артиллерию. Русские ответят на это бомбардировками наших городов. Пожалейте Польшу и поляков, панове! Теперь, с вашего позволения, пан маршал, я покидаю совещание!
Пилсудский подождал, пока за премьером закроется дверь кабинета, после чего обратился к Розвадскому:
— Что нам делать, Тадеуш?
Генерал грустно усмехнулся.
— Как ни странно, следовать советам пана премьера, пан маршал! Возьмём Гданьск — и «Северные земли» наши. А там пусть поработают дипломаты!
— Что ты конкретно предлагаешь делать?
— С учётом того, что русские направили часть войск на помощь осаждённому Гданьску, на Варшаву им наступать нечем! — уверенно ответил генерал. — Как бы быстро ни продвигались русские, к Гданьску они подойдут дня через два, не раньше.
— Ты забываешь, что им предстоит сломить сопротивление армии Скифского.
— Я про то помню, пан маршал. Но 5-ая армия и так уже ослаблена. Одну дивизию, как вы помните, мы передали Латнику. Скифский задержит продвижение русских на сутки, не больше.
— Ты считаешь — этого мало? — удивился Пилсудский.
— Если при этом мы потеряем армию и не возьмём Гданьска — мало! Я предлагаю другой план. Пусть Скифский оставит на пути русских небольшой заслон, а остальные войска спешно отводит к Гданьску. Туда же пусть ведёт всё, что у него осталось, генерал Ружинский. Тогда у нас хватит войск, чтобы штурмовать крепость сразу с нескольких направлений, где-нибудь да прорвёмся!
Пилсудский задумался. Чертовски рискованный план! Если что пойдёт не так… Но есть ли у него иной выход?
— Хорошо! — прихлопнул ладонью по столу маршал. — Отдавай приказ. Да, и распорядись, чтобы к городу доставили осадные орудия. — В ответ на тревожно-вопросительный взгляд Розвадского, пояснил: — Когда возьмём город, тут же запросим перемирия. Русские не успеют начать бомбардировки.
Генерал склонил голову в знак понимания и повиновения.
ДанцигВы когда-нибудь пробовали сидеть на краю облака, болтать ногами и рассматривать проплывающую внизу землю? Умоляю вас, не пробуйте, не надо! Мне можно. Я автор, и на страницах своей книги волен делать, что вздумается. Писателям, скажу я вам, летать на облаках довольно комфортно: под попой мягко и обзор хороший. Правда, немного сыровато. Но насморк — фигня по сравнению с тем, что я могу отсюда увидеть, а значит, и описать.
Солнце, уработавшись за день, спешит окунуться на западе в багряную ванну, чтобы потом, укутавшись в чёрное, усыпанное мириадами звёзд покрывало, дрыхнуть до утра, пока свежий ветерок не сорвёт его (покрывало), но уже на востоке.
Мне следует поторопиться, пока внизу ещё довольно чётко различимо.
Только что проплыла и осталась сзади полноводная река. Это Висла. Отсюда сверху хорошо видно её новое устье со стоящими в нём кораблями и снующими туда-сюда паромами. Корабли: и те, что в устье, и те, что в море — призваны огнём своих разнокалиберных орудий прикрывать левый фланг Данцигского оборонительного района, а паромы без устали переправляют на левый берег Вислы войска и различные припасы. Обозы и маршевые колонны растянулись вдоль по косе аж до самого Пиллау.
Спросите, почему я назвал устье реки новым? Так как мне его ещё называть, если самой реке страшно подумать сколько лет, а это устье она проковыряла сквозь дюны каких-то 80 лет назад? А куда, опять спросите вы, подевалось устье старое? А вон, видите, в нескольких километрах от побережья от материнского русла слева как бы пуповину обрезали? Так эта самая «пуповина» и есть старое русло. Его ещё называют Мёртвая Висла. В нём, не так далеко от того места, где впадает оно в Балтийское море, а в него самое впадают две весёлые речушки Мотлау и Родауне, запутался (или удобно расположился, если пожелаете) Вольный город Данциг. Запутался, оно, конечно, смешнее, но «удобно расположился» будет, однако, правильнее. Ибо лучшей внутренней гавани для города-порта трудно придумать. А коли нужна внешняя, так вон она, пожалуйста, аванпорт Нейфарвассер, если какому судну забираться во внутреннюю гавань осадка не позволяет.
Сам Данциг городок хоть и не великий, но живописный. Тесно прижатые друг к другу дома поблёскивают в лучах заходящего солнца черепичными крышами. Десятки готических шпилей так и норовят пронзить небо. Но до урбанистических ли изысков нам теперь, вечером дня, предшествующего генеральному штурму? Не лучше ли разобраться в расположении войск?
Начнём, пожалуй, с поляков. У них, как и приличествует армии осаждающей, численный перевес. Основные силы сосредоточенны с западной стороны. Здесь командующий Северным фронтом генерал Холлер сосредоточил две армии: 1-ую генерала Латника и приданную из Резервного фронта 2-ую генерала Ружинского. 5-ая армия генерала Скифского, что была переброшена накануне из-под Эльблонга, готовится штурмовать город с юга. Полностью блокировать Данциг с суши, как рассчитывал начальник польского генштаба Розвадский, не удалось. К морю польские войска вышли только в районе Сопота, замкнув сухопутную блокаду Данцига с запада. На востоке же наступающие по левому берегу Вислы польские части были остановлены на рубеже Мёртвой Вислы. Закрепившиеся на правом берегу старого русла русские войска, при поддержке артиллерии флота, успешно отразили все попытки замкнуть блокаду с востока, обеспечив, таким образом, коридор со стороны Вислинской косы. Немногим преуспели войска, наступавшие по правому берегу Вислы. Они хоть и вышли к морю в районе Эльблонга, но пробиться к основанию Вислинской косы также не сумели.
Шишко мог быть вполне доволен: оборону он вёл умело. Левый фланг обороны, так называемый «Вислинский рубеж», который обороняла стрелковая дивизия, в плане фортификации был укреплён менее всего. Однако этот пробел с лихвой восполняли естественные водные преграды и та огневая завеса, которую могла поставить на пути атакующего противника корабельная артиллерия. Впрочем, штурмовать этот рубеж полякам не было никакого смысла. Ну, прорвались бы они к морю, положив при этом почти армию, и что? Города бы они всё одно не взяли. Нет, поляки будут штурмовать крепость с двух направлений: с юга и с запада. Притом с юга очень узким фронтом вдоль насыпи железной дороги. Шире развернуться им не даст боязнь потонуть как котятам, если, когда пехота побежит по низине, будут открыты шлюзы. Можно, конечно, использовать конницу. Она до укреплений, может, и доскачет. А дальше что? С саблями на бастионы? Смешно, право. Наиболее успешно можно атаковать крепостные укрепления с запада. Там местность повыше, не затопишь. Там и будет нанесён основной удар. Но так ведь там расположены и основные крепостные укрепления: форты Бишофсберг и Хагельсберг. Их стены и тяжёлой артиллерией не расковыряешь. Тут нужны сверхтяжёлые пушки, такие, как те, что прибыли недавно на железнодорожную станцию, что находится в ближнем тылу Северного фронта. Шишко об этом знал. Знал и о том, что перед генеральным штурмом Холлер обязательно эти пушки задействует, проигнорировав угрозу ответной бомбардировки польских городов. Нет у него другой надежды на победу! Вот только в успех польского наступления Шишко не верил никак. Потому что твёрдо верил в свою Особую армию, стоящую на Центральной и Приморской позициях. И верил в адмирала Развозова, который, если приспичит, плюнет на хорошие манеры и откроет огонь всей тяжёлой артиллерией своих линкоров прямо через головы англичан, пусть оглохнут! В драку, небось, не полезут?
