Дмитрий Морозов - Корсары Балтики
Де Сото со странным выражением на лице обвел взором зубцы замка кавалера Роже и ввернул длинное арабское ругательство, сочетающее в себе богохульство и тонкую бедуинскую поэзию.
— А хороши ли их конники? — спросил он. — Или соседство с Ливонией сделало их неповоротливыми сверкающими истуканами?
— Соседство с татарами и ногайцами, а также языческими народами, живущими на восточных пределах Московии, сделало их легкими и подвижными, не в ущерб пробивной и заградительной мощи.
— Броня? — деловито спросил де Сото, словно речь шла о парусном или такелажном вооружении корабля, который он присматривал для покупки.
— Комбинированная бронь, — ответил шпион, с Удивлением глядя на испанца. — Все что угодно — чешуйчатая и черепичная, кольчатая и пластинчатая.
— Известна ли им такая штука, как испанская бриганта? — спросил испанец, удивленный ответом шпиона.
— Известна, — кивнул головой человек из Нарвы. — Хотя бригантам они предпочитают многослойную броню указанных видов. Но никаких сплошных кирас там не любят.
— Разумные люди, клянусь фамильным склепом! По описаниям выходит, что московитские рыцари разбираются в современном бое не хуже испанских мавров! Седла и конскую упряжь, разумеется, они скопировали у ливонцев? Хотя нет, у них достаточно восточных кочевников на границах…
— Полвека назад, — заметил шпион, снижая голос, ибо к ним поднимался Роже, — кованые рати Московии столкнулись на полях сражений с рыцарями Ливонии. Вышел небывалый конфуз для защитников истинно христианской веры. А с тех пор у славян появилась отлично вышколенная пехота, прекрасная артиллерия, невероятное для европейских стран количество пищалей…
— Э? — вопросительно протянул де Сото.
— Это аналог мушкетона или ваших испанских аркебуз. Надо отметить, что варвары довольно ловко с ними управляются.
— Все это печально, — заметил де Сото.
— Мне бы хотелось, — напомнил шпион, — чтобы вашу печаль разделила фрау Гретхен. Мы можем опоздать с вестью — московиты готовы начать вторжение буквально со дня на день.
— Считайте, — важно заметил де Сото, — что вы уже нашли нарочного. Я буду готов в путь…
— Когда сундук с указанной суммой перенесут с моей посудины на «Спрут»?
— Совершенно верно.
Тут подошел Роже и с ухмылкой поинтересовался у испанца:
— Наш друг из Нарвы уже запугал вас бесчисленными дикарскими ордами, готовыми хлынуть в Европу?
— Признаться, — осторожно заметил кастилец, — я несколько взволнован услышанным.
— Ничего, — покровительственно улыбнулся кавалер Роже, находящийся в прекрасном расположении духа, — это бывает поначалу. Свыкнетесь. Соседство с необъятной варварской Россией может кого угодно вогнать в смущение и трепет. Но все это проходит при взгляде на величавые и несокрушимые замки защитников христианского дела и отважных паладинов Ордена Ливонского… Кстати, двое из славнейших рыцарей уже готовы показать вам, что были и остаются грозными и непобедимыми защитниками веры.
— Как жаль, — заметил ему в тон де Сото, — что годами я нахожусь на палубе «Спрута», и оттого все реже и реже вижу рыцарские бои.
— Так воспользуйтесь, благородный гость мой, выпавшей по воле провидения возможностью!
Роже дал сигнал герольдам на стенах, и внутренности замка вздрогнули от хриплого надсадного воя труб, возвещающих начало турнира. Де Сото придал лицу нейтральное выражение, хотя все нутро билось от переполнявших его чувств. Он словно бы проваливался в прошлое, в седую старину, в туманное время легенд о Сигурде и Рыцарях Круглого Стола.
Испания многие века вела освободительную войну против мавров и их многочисленных союзников, названную Реконкистой. Столкновение миров и цивилизаций давно сформировало прослойку воинов, отбросивших архаические обычаи, отжившие свой век доспехи и приемы боя. Рыцари кастильских и арагонских орденов Калатравы, святого Яго и Золотого Руна не первое столетие щеголяли в легкой и практичной броне восточного происхождения. Перед изумленным же взором де Сото, казалось, разверзалась сама История.
Один из герольдов, отложив трубу, прошелся по двору, проверяя прочность натяжения каната с цветными флажками. Эта веревка разделяла ристалище на две половины. Сообразно древнему обычаю, рыцари должны были скакать друг другу навстречу, каждый по своей половине ратного поля. Таким образом, они не сшибались на середине, а проносились мимо, к противоположным концам поля. В соприкосновение входили лишь их копья.
Вновь взревели трубы.
Каждому из воинов подвели боевых коней. На солнце сияли налобники и покрытые чешуей толстые кожаные попоны. До сего мига рыцари гарцевали на запасных лошадях, или же конях своих оруженосцев, чтобы не утомлять боевых.
Толпа кнехтов довольно слаженно и ловко помогла воителям, закованным с головы до пят в сталь, пересесть из одного седла в другое.
Еще один рев сотряс замок, и рыцари взялись за копья, украшенные геральдическими значками.
Роже встал и произнес небольшую патетическую речь, самым причудливым образом соединив напутствие пастора, ряд несомненных богохульств и наказ старшего воинского начальника продемонстрировать воинскую доблесть и силу христианского оружия. После этого он с достоинством поднял небольшой резной деревянный посох, именуемый во Франции маршальским, и швырнул его на ристалище.
Рыцари рванулись с места, словно драконы, вылетающие из своих заповедных пещер, и, поравнявшись друг с другом, одновременно опустили копья.
Раздался жуткий лязг, после чего они, не снижая скорости, пронеслись к поджидающим их кнехтам.
На земле остались лежать переломленные копья.
— Кажется, — заметил возбужденный Роже, — рыцарь Гуго фон Оппенгейм лишился султанчика на шлеме.
Герольды заметили больше. Один из них, испросив разрешения хозяина замка, заменил покореженный щит противника кавалера Гуго.
Роже вновь подал сигнал, и два стальных чудовища рванулись вперед.
Столкновение, треск, два удаляющихся от центра конских крупа…
Рев восторга среди кнехтов и кучки рыцарей, столпившихся под стенами, вызвал тот факт, что рыцарь Гуго не лишился своего копья.
— Почитаю рыцаря Гуго фон Оппенгейма победителем в конной сшибке, — провозгласил Роже. — Пусть подъедет побежденный.
Понуро подскакал на усталом коне проигравший, поднял забрало и показал красное потное лицо.
— Посчитаешь ли ты себя проигравшим, мой брат в Ордене, рыцарь Витофт? — ритуально спросил хозяин замка.
— Нет, клянусь святой девой Тевтонской, — вскричал воин. — По чистой случайности потерял я копье свое!
— Решите ли вы дело в конной рубке? — спросил Роже. — Или спуститесь на грешную землю?
— Пусть земля рассудит нас, комтур, — пришел глухой ответ от резко опущенного забрала.
— Да будет так, во славу воинской доблести Ордена Ливонского! — вскричал Роже, а трубы откликнулись слитным ревом.
Предвкушая продолжение редкостного зрелища, де Сото подался вперед, и тут на ристалище случился конфуз.
Рыцарь Гуго фон Оппенгейм ехал в сторону своих оруженосцев, когда его лошадь вдруг стала заваливаться на бок.
— Святой Яков Компостельский! — только и успел крикнуть испанец, когда вся эта груда железа обрушилась на истоптанную землю.
Кнехты уже суетились вокруг своего хозяина, умело уворачиваясь от брыкающейся лошади.
— Кажется, победитель верховой сшибки лишился коня, — печально заметил Роже.
«И немудрено, — заметил про себя де Сото. — Как можно так издеваться над благородным животным?»
С немалыми трудами рыцаря подняли на ноги, потом встала, шатаясь, лошадь, освобожденная от попоны. Она ошалело смотрела вокруг и нелепо переступала с ноги на ногу, будто новорожденный теленок.
— Кажется, — повеселел Роже, — добивать его не придется.
— Отрадно, — буркнул де Сото.
Пока рыцарей Гуго и Витофта кнехты освобождали от лишних деталей турнирного доспеха, испанец закрыл глаза и попытался представить себе таранный удар пары сотен таких вот рыцарей.
— Насколько я помню, — бормотал кастилец, вспоминая рассказы прадеда, — главное в тактике — это начать разгон отряда не позже и не раньше, чем следует, иначе кони устанут и начнут валиться с ног. Медленный разгон, таранный удар. Выдержать его может разве что крепостная стена.
— Кажется, — с неверной улыбкой на бледном лице заметил шпион, — мы думаем об одном и том же.
— Наверняка, — откликнулся де Сото. — А получалось ли у ливонцев пробить славянский строй? Я не имею в виду многовековую древность, когда варвары сражались в шкурах и махали дубинами…
— Один раз, — усмехнулся Чернильный Грейс. — Они засели в строе новгородцев, словно колун в сыром полене. Удар московитов с флангов и тыла довершил разгром. Но то было все же давно. А вот под Грюнвальдом, в битве с поляками и литовцами рыцари Ливонии почти добились успеха, но увлеклись преследованием…
