Виктор Побережных - «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

– Что-то случилось, о чём я ещё не знаю? – с подозрением спросил он, – У меня и так голова кругом идёт, а если ты ещё что-то добавишь…

– Нет, Александр Николаевич. Ничего не случилось. Я узнать пришёл. Чем дальше заниматься буду? В свете последних событий, моя информированность по войне стремится к нулю. По политическим раскладам, та же беда. Что касается экономики, оружия и медицины – из меня вытянули всё, что только можно, да и то, что нельзя – тоже вытянули. Моя ценность как чистого аналитика, не выдерживает никакой критики, она просто нулевая. Подумав обо всём этом, я и пришёл к вам.

Мартынов спокойно глядел на меня и, казалось, не видел. Встав из-за стола, он прошёлся по кабинету и остановившись у окна, глядя на улицу, сказал:

– Лейтенант Стасов. Мне понятны ваши сомнения. Пока идите к себе, в случае каких-либо изменений в вашей деятельности, я вас поставлю в известность. Если вам всё понятно, то вы свободны.

Ну что тут поделаешь? Ничего. И снова доносы, рапорта, донесения. А в голове, общим фоном, крутилась одна и та же мысль – "Что будет? Как же так?…"

Через три дня, после памятного разговора с Мартыновым, мы с Зильберманом были снова направлены в Тулу. Если честно, то я очень этому удивился. На сегодняшний день, 30 октября, немцы здорово продвинулись в её направлении. Бои шли в каких-то пятидесяти километрах от окраин города. Получается либо я дурак, либо руководству стало параллельно, до моей дальнейшей судьбы или я, опять, чего-то не понимаю. Ну и хрен с ними, да здравствует – с нами. В этот раз, добирались до Тулы немного дольше. Очень уж интенсивным было движение по дороге, да и немецкие летуны "пошаливали". Пару раз пришлось в снег нырять, от этих "баловников". Правда наши "соколы" им быстро объясняли, что "…здесь вам не тут…" и фрицы быстро смывались. Один не успел, и упал недалеко от дороги. Рвануло так, что ой-ой-ой! Хорошо, что мы далеко были, а то мало бы не показалось. Добравшись до места назначения, опять столкнулись с местными "церберами". Проверка была ещё жёстче, чем в прошлый раз. Столько нервов вымотали, садисты. Уже зайдя в цех при КБ, я всё ещё пыхтел, как закипающий чайник. А Зильберману хоть бы хны! Идёт, лыбится, да меня подкалывает, вражина. Встретил нас молодой парень, представившийся Ильёй Носовым. Посмотрев наши удостоверения, он превратился в хлебосольного хозяина, хвастающегося перед гостями.

– Посмотрите, какие игрушки мы делаем! Правда это опытные образцы, но, надеемся, скоро они станут массовыми.

На верстаках, стеллажах и столах лежало оружие, много. Мама моя родная! Опять я не захочу отсюда уходить…

Тульская командировка продлилась почти две недели. За это время я узнал об оружии столько, сколько не знал за всю предыдущую жизнь. Чертовски интересно общаться с людьми, которые фанатично увлечены своим делом. Иногда аж завидно становилось, когда глядел слушал и смотрел их споры по поводу какой нибудь пружинки. Хорошо им, а тут сидишь две недели и не понимаешь, зачем ты здесь? 13 ноября, вечером, позвонил Мартынов и приказал, к восьми ноль-ноль четырнадцатого, мы должны быть в его кабинете. Наконец-то! Получается, меня не стали сажать в камеру, а отправили в место, где я под постоянным присмотром и могу, теоретически, принести пользу, а теперь, получается, определились, что со мной дальше делать. Надеюсь не расстреляют.

В Москву приехали уже под утро, поэтому поехали сразу в наркомат. Попросив дежурного разбудить нас звонком в половине восьмого, завалились спать прямо в кабинете. Женька, по присущей его нации сноровке, "прихватизировал" стулья, сотворив из них вполне приличное ложе. А я, не долго думая, составил вместе два стола и улёгся на них. Несмотря на все неудобства, заснули мы почти мгновенно. Услышав сквозь сон близкий телефонный звонок, я протянул руку и – грохнулся на пол. Пока я объяснял всему миру своё отношение к столам, полу, телефонам, не дающим спать – Женька, давясь хохотом, благодарил дежурного. Уже пол-восьмого? Ну ни фига себе, время летит…

Ровно в восемь ноль-ноль, мы вошли в кабинет Мартынова. Глянув на часы, тот одобрительно хмыкнул и заявил, подтверждая мои мысли:

Первое – через два часа, на моём столе должны лежать два отчёта о командировке в Тулу, второе – с завтрашнего дня отправляетесь в другую командировку, длительную. Вы откомандировываетесь в распоряжение армейского комиссара 1-го ранга Льва Захаровича Мехлиса, который направляется с инспекцией на Южный и Юго-Западные фронта. Дальнейшие инструкции получите после сдачи отчётов, на которые у вас остался один час и пятьдесят минут времени.

Через минуту, я и Женька, ошалело смотрели друг на друга в нашем кабинете. Ну ни х…себе! Спохватившись, я посмотрел на часы и лихорадочно принялся писать. Шутки кончились.

– Значит, Лаврентий, ты уверен, что так будет лучше? Ты же знаешь Мехлиса. Он может залезть к чёрту на рога, если посчитает, что это необходимо? А Стасова он наверняка потащит с собой. Ты понимаешь существующий риск? – задумчиво спросил Сталин глядя в окно.

– Да, товарищ Сталин. Я всё понимаю, – Берия, сидя за столом упрямо вскинул голову, – Мне кажется, что это хорошая идея. Да и без присмотра он не будет, моих людей там достаточно. Мартынов доложил, что узнав о событиях в Ленинграде Стасов впал в шоковое состояние, существовал реальный риск его самоубийства. Хорошо, что он оказался сильней, чем могло показаться и быстро пришёл в себя. Несмотря на коренные изменения хода войны, информация полученная от Стасова не стала менее важной. Огромную ценность для нас имеет и другой аспект его пребывания у нас. Способ мышления Стасова, значительно отличается от большинства наших современников. Он совсем по другому оценивает те или иные события. Особенно хорошо это заметно по его служебным запискам и отчётам. Разница просто бросается в глаза, особенно если сравнивать с отчётами сотрудников, которые выполняли ту же работу, в то же время. Крайне интересны его выводы, сделанные на основе сплава его "тамошнего" опыта и приобретённого уже здесь. Своеобразная встряска, вызванная поездкой, может пойти на пользу и делу, и Стасову. Кроме того, существует возможность, что он может на месте заметить то, что упустит даже Мехлис и вовремя сообщить ему об этом, тем более, что Лев Захарович знает его лично.

В свете всего перечисленного, я считаю, что необходимо отправить его в инспекторскую поездку Мехлиса. А риск… риск существует даже в камере, не говоря уж о улицах Москвы.

– Ну что же, Лаврентий. Оставь мне бумаги по этому вопросу, я, вечерком ещё подумаю.

Глава 24

С отчётами успели еле-еле. Когда зашли к Мартынову, он уже тянулся к телефонной трубке, но, увидев нас, отдёрнул руку.

– Ну, писатели, давайте ваши "гумаги".

Получив ожидаемое, он принялся изучать наши впечатления. Сначала Яшины, потом мои. В конце концов, он положил их рядышком и стал сравнивать. потом озадаченно хмыкнул и откинулся на спинку стула.

– Ладно, ребятки, хорошо поработали. Теперь слушайте внимательно. Командировка вам предстоит, скажем так, нелёгкая. А если честно, то тяжелейшая. Кто такой товарищ Мехлис и какой у него характер, вам рассказывать не нужно. А в свете последних событий, ситуация может осложниться до нельзя. Временно, командующим фронтом назначен генерал-лейтенант Смирнов. Обстановка там сейчас тяжелейшая. Немцы давят изо всех сил, да ещё эта диверсия, чёрт её возьми! – он раздражённо хлопнул по столу рукой и продолжил, – Ваша задача оказывать всемерную помощь товарищу Мехлису. С момента поступления в его распоряжение, вы выполняете только ЕГО распоряжения. Отменить отданный вам товарищем Мехлисом приказ могут только председатель ГКО и его замы. Естественно, что это распространяется только на период инспекционной поездки. В случае обращения к вам из особых отделов и других органов НКВД, сразу ставите в известность Льва Захаровича, дальнейшие ваши действия будут зависеть от его распоряжений. В общих чертах это всё, более полно инструкции изучите немного позже. Вот, получите, – и протянул нам два толстых пакета, – после изучения сдадите мне. На ознакомление вам даю два часа. Всё, ребята, идите, времени мало.

Вернувшись в кабинет, мы с Яшей молча вскрыли свои пакеты и принялись за изучение содержимого. Судя по инструкциям, нам предстояло участие не просто в инспекции фронтов, а в чём-то большем. Слишком большими полномочиями наделялся Лев Захарович, если верить нашим инструкциям. Ну что же, товарищу Сталину виднее, какую и кому поручать работу. Будем помогать.

К исходу второго часа, мозг уже отказывался воспринимать канцелярские обороты инструкций и я, с огромным облегчением услышал Яшино: – Пора.

Сдав инструкции Мартынову и получив очередную порцию наставлений, уже втроём, направились в канцелярию. Там, к своему удивлению, я получил новое удостоверение – старшего лейтенанта ГБ. Улыбаясь, майор объяснил, что хотел сделать сюрприз, но раз уж так всё сложилось, то и сюрприз такой, не торжественный.