Волшебные меридианы. Книга первая. Картограф. - Юрий Николаевич Москаленко
– Не успеем! – подтвердил Алексейка, поднимая глиняную рюмку. – И голову снимут тоже.
Я посмотрел в его пока ещё незамутнённые глаза и предложил:
– А вы возьмите мою карту и с неё срисуйте всё что вам надо. Только и делов! Никто же всё равно проверять не поедет, – и, воздев вверх указательный палец, добавил с грузинским акцентом: – Я так думаю!
Парни «Мимино» не смотрели, поэтому сразу начали возражать:
– Так нельзя! – воскликнул Алёшенька и даже кружку обратно на стол со стуком поставил. – Это подлог! Обман недостоин чести офицера!
– Да! – поддержал его поручик. – Даже чести заурядного офицера! Вам, господин прапорщик, следует устыдиться подобных предложений! И к тому же, она масонская! А масонам верить нельзя!
Чё-то они разгорячились оба, сейчас ещё, чего доброго, кто-нибудь на дуэль вызовет. Я поднял руки в примиряющем жесте:
– Господа! Господа! Остыньте! Я же не заставляю вас просто не глядя, взять и срисовать. Возьмите карту, поезжайте на место, осмотритесь. А там если есть деревня, значит, нарисуете, если нет, значит, нет. Всё.
– Масонам верить нельзя! – безапелляционно заявил подпоручик Алёшенька. – Вон у них там и мост через Волгу нарисован. А где он? Где мост, я Вас спрашиваю? Нету!
– И город этот странный, который непонятно, то ли он один там, то ли их три, – поддержал его Роман Елизарович. – И Самара там непомерно огромная. Как это всё понимать? А вдруг там ещё что-то не так? Да! А мы взяли и срисовали! Тут уж с нас головы не по одному разу снимут! – он упёр в меня полный решимости взгляд и добавил: – Раз по пять, как не больше!
– Да! – вставил свои пять копеек младший. – Раз по десять! А то и по двадцать!
Да-а-а-а! Суровый у них генерал. И на расправу крут. Или это они просто уже набрались так?
– Господа офицеры! Заурядные вы мои! – произнёс я как можно миролюбивее. – Я же вам про что толкую?
Я сделал паузу, эти двое сразу отреагировали:
– Про что?
– Да! Про что?
Я сделал ещё одну паузу, на этот раз театральную. Посмотрел на них, увидел заинтересованные взгляды и проговорил:
– Вы же обзорную карту рисовать едете, так? – дождался согласных кивков и возгласов и продолжил: – Значит, особой точности от неё никто ожидать и не будет. Вы тогда просто…
– Как это не будет?! – взвился подпоручик. – Как это не будет? Да мы с Романом, если хотите знать, самые точные чертежи составляем! Нам не пристало, знаете ли…
Он аж задохнулся от… то ли возмущения, то ли полноты чувств, но я успел воспользоваться его заминкой:
– Алексей Николаевич! Дорогой! Да ведь на обзорной-то карте точность, она без надобности! Полверсты туда, полверсты сюда! Никто не заметит. Там же как? Дорога туда-то через эту деревню идёт, мимо этого леса, а вот тут речка. И всё! Какая точность? О чём Вы?
– Э, нет! – возразил мне командир геодезистов. – Точность, она нужна! Точность – это для карты первое дело! Мы, если знать хотите, мы с Алексеем каждую сажень промеряем. Да что сажень?! Каждый аршин! Вот так вот, господин пластун! Это Вам не абы что! Это географические чертежи!
Да. Действительно! Как же это я сам не подумал? Он ещё забыл добавить, что по их картам ракеты наводить можно.
– Елизарыч! Родной! Да как же ты на обзорной карте свои аршины изображать-то будешь? Иголкой что ли? А смотреть потом как? В микроскоп?
Я и вправду с радостью бы понаблюдал, как он на двухкилометровом масштабе, где в каждом миллиметре почти по триста этих самых аршинов, хотя бы десяток отмерять будет.
– Ладно, – произнёс я, поднимая свой глиняный сосуд. – Давайте, греть не будем. Выпьем, а потом вы мне наглядно про точность объясните.
Геодезисты согласились, мы чокнулись, опрокинули по «рюмашке», закусили, и я достал свою карту. Только бы заурядные господа её какой-нибудь фигнёй не залили, типа рассола от квашеной капусты или мочёных яблок.
Расстелив «чертёж» Самарского уезда на свободном клочке стола, я предложил поручику продемонстрировать ту самую точность, о которой он столько радел:
– Давай, Роман Елизарыч, покажи какую территорию отрисовывать собираешься? Откуда до куда? И на листе какого размера потом будешь это всё хозяйство изображать?
Старинов сначала попробовал развернуть карту к себе, но стоящая на столе утварь сильно мешала его затее. Я решил посодействовать мудрым советом:
– Да ты вот сюда иди садись. Тут удобнее будет.
Поручик пересел ко мне поближе.
– Где у тебя тут Нурлатынский острог? – поинтересовался он после двухминутного изучения карты.
С этим я помочь ему не мог, потому что про существование данного острога раньше даже не слышал. Вот вообще ничего. И никогда. И ни от кого. Он первый, кто произносит это название.
Я пожал плечами:
– Звиняйте, вашзрятство, впервые слышу о существовании объекта с подобным наименованием. И рад бы сообщить Вам хоть какие-нибудь сведения о нём, да нечего.
– Скверно! – коротко охарактеризовал сложившуюся ситуацию поручик. – А Буродольский острог где?
Этого я, конечно же, тоже знать никак не мог.
– Даже предположить не берусь. Посещать оный ни разу не доводилось, – честно признался я. – Правильнее будет сказать, что я вообще неместный. Так, мимо случайно проходил, а тут вы со своими острогами.
Подпоручика Алёшеньку мой ответ ужасно позабавил:
– Ну, знаешь! – весело воскликнул он. – Остроги посещать по-разному можно. Можно в гарнизоне послужить, а можно и в порубе посидеть. Так что ещё неизвестно, хорошо ли это, что ты остроги-то допрежь не посещал.
Блин! Где я там сидел, это, прямо скажем, не его дело. Можно даже добавить «собачье». А вот то, что в здешний этот… поруб, который в остроге, мне не хочется от слова «ВАЩПЕ», тут… короче, тоже не его дело. В особенности, за что меня туда могут упечь.
Старинов тем временем продолжал пялиться в карту:
– Вот Самара… вот Красный Яр… – бормотал он, констатируя свои открытия. – Суходол какой-то… а Буродол где? Может сюда? Отрадный? Это что? Острог что ли Отрадный?
Последний вопрос он адресовал мне. Я снова пожал плечами. Не дождавшись ответа, поручик продолжил поиски интересовавшего его острога.
Скорее
