Росток - Михаил Алексеевич Ланцов
— Нет! Перун на моей стороне! Дерись! Насмерть!
— Как знаешь…
Разделись до порток. И, взяв копья, вступили в круг.
Беромир выбрал свое — кованое. А он его под шумок всей этой возни с железом перековал, сделав покрупнее с хорошо выраженным клинком. Из-за чего оно было под стать «крылатым копьям» IX-XI веков, которыми можно и колоть, и даже рубить.
Да про граненый подток не забыл. И древко из ясеня. Хотел его сделать клееным, да руки пока не дошли. Но и так выглядело очень неплохо. Внушительно…
У парня-обвинителя копья не было. Поэтому Борята дал ему свое, стремясь уравнять шансы и явить справедливость. То самое, которое взял как трофей с Гостяты. Так что в круг вышли два бойца с примерно равным оружием. Во всяком случае никто из представителей «клубов» Перуна или его ведунов не стал оспаривать такое поединок.
Вышли.
И обвинитель совершил выпад, как говорится: «в крысу». То есть, постарался достать Беромира, воспользовавшись эффектом внезапности.
Но тщетно.
Ведун крепко напрягся от слов парня, ожидая подвоха и каверзы. Вот и бдел. А потому довольно легко увернулся, сделав подшаг с поворотом. И даже поставил блок, чтобы его оппонент возвратным движением не подрезал ему бок.
— А ты, я погляжу, проказник, — усмехнулся Беромир.
Вместо ответа тот вновь совершил выпад.
Да не в лицо, а в ногу метя.
Ведун ушел от удара обычным подшагом. И сразу выставил блок древком. Очень, надо сказать, своевременно. Так как парень попытался ударить ему в бок. Царапнуть, по сути, силы на большее просто не хватило бы. Беромир же сбил эту проказу, выводя парня из равновесия, и широким ударом наотмашь, шлепнул его по заднице. Клинком копья, плоской его частью.
Чтобы было обидно, но без крови.
Тот от такой выходки вскинулся, вспыхнув, как свечка. И атаковал, атаковал, атаковал.
И снова.
И опять.
И еще раз.
Обвинитель сыпал ударами, пытаясь хоть как-то достать Беромира. Но не получалось.
Вообще.
Совсем.
Даже малой царапины не случилось.
Всем наблюдателям же был виден тот гигантский разрыв, который лежит между ведуном Близнецов и этим дурачком. Он натурально ничего не мог сделать.
А что он только не пытался!
О!
Даже зачерпнув горсть земли, бросил ее в глаза Беромиру. Но та оказалась слишком влажной и полетела комком, от которого ведун легко уклонился, не подставившись под сопутствующий выпад копьем…
Спустя десять минут на обвинителя было грустно смотреть.
Весь мокрый — хоть выжимай.
Язык на плече, образно говоря. А сам он так тяжело дышал, что не каждая загнанная лошадь сумеет. Да и копье уже нормально держать не мог. Вон — наконечником скреб по земле. Руки же его тряслись от перегрузки мышц.
— Убей… — прохрипел он. — Что ты медлишь? Не стерплю позора!
— А чем ты клинок намазал?
— Что?
— Я видел. Ты протер клинок копья. Помнишь? Своей одеждой. И откинул ее. Но от меня было видно, что там какая-то емкость с чем-то в складках одежды.
Ближайший к той одежде ведун подошел.
Перевернул ее посохом. И перед остальными явился небольшой кожаный мешочек. Он его осторожно взял и понюхал.
— Что там? — спросил Борята.
— Яд. — поморщился он. — Трупный. Выдержанный.
— Как глупо… — покачал Беромир головой, усмехнувшись. — Ты шел учиться, чтобы сделать жизнь своего клана лучше. И к чему ты пришел? Лживое обвинение. Прилюдная попытка отравить. Что дальше?
Тот промолчал.
— Что? Сказать нечего?
— Я говорил с духом двоюродного брата. Он сказал, что его убил ты! Он не мог мне соврать! Поклянись! Поклянись именем Перуна на копье!
— Я действительно убил тех троих. — после небольшой паузы произнес ведун.
— Я говорил! Говорил! — взвился этот парень и попытался сделать выпад.
Но неловко и слишком медленно. Сказывалась усталость. Из-за чего излишне жесткий сбив Беромира, не только выбил оружие из его рук, но и уронил обвинителя на задницу.
Потом поставил перед собой копье и пояснил:
— Они пришли ко мне как гости, но отказались разделить еду. Сослались на спешку и убежали. Впрочем, ближайшей ночью вернулись. И попытались напасть на меня во сне. Но у них ничего получилось.
— Что их сподвигло на такой поступок? — спросил глава «клуба» Перуна клана Красных волков.
— Мой большой топор. Я рубил дрова, когда они пришли. И они не могли от него отвести взора. Сразу не напали, опасаясь проклятий. Но совладать с алчностью не смогли.
— Я свидетельствую в том! — громогласно произнес Вернидуб.
— Не может быть! Нет! — простонал парень-обвинитель.
— Клятва на оружии и слово ведуна Перуна — это весомо. Да и круг о том же говорит, — возразил представитель Красных волков.
— Кто тебя надоумил все это делать? — спросил Беромир у своего противника.
— Никто!
— Врешь. Ты подбил ребят из Быстрых медведей на неподчинение, подставив их под наказание. Ваши разговоры слышали. А потом, когда я их изгнал за неподобающее поведение, именно ты начал мутить воду среди остальных. Даже и теперь — как ты дрался? Кто учил тебя этому? Кто дал яд?
— Никто! — вновь выкрикнул он.
— Кто-нибудь ему верит?
— Нет, — жестко и холодно произнес глава «клуба» Перуна Красных волков. — А ну, сказывай! Кто надоумил⁈
— Не могу!
— КТО⁈ — с трудом сдерживая бешенство, вновь рявкнул этот вопрошающий.
— Проклянет!
— Я отпущу проклятие, — резонно возразил Беромир. — Кто?
Он промолчал.
— Ночь, улица, фонарь, аптека, бессмысленный и тусклый свет. Живи еще хоть четверть века — все будет так. Исхода нет. — произнес на-русском ведун стихотворение Блока. Не по какому-то умыслу. Просто первое, что пришло в голову.
— Что⁈ — нервно выкрикнул этот парень.
— Я проклинаю тебя. — ровно и торжественно произнес Беромир. — Семь следующих воплощений ты будешь жить во тьме. Или слепым, или обитателем каким подземным.
— Нет! НЕТ!!!
Ведун лишь пожал плечами.
— Каждый из нас наложит на тебя посмертное проклятие, — серьезно произнес Вернидуб. — После чего ты будешь убит и отправишься страдать. Долго и страшно.
— Скажи, кто тебя надоумил, и я сниму проклятие. — предложил ему Беромир.
— Вилте[13]! Это она! Она! Тетка моя!
— Вилте? Кто это? — поинтересовался ведун.
— Ведьма Мары. В лесу живет. Один из
