90-е: Шоу должно продолжаться – 10 - Саша Фишер
— Я насчет фестиваля «Рок-Виски-Браво», — сказал я. И замолчал на минуту, срисовывая реакцию.
Банкин болезненно поморщился, дернул рукой, будто лицо пытается прикрыть. А потом суетливо полез в карман. Снова за сигаретами. И пальцы так затряслись, что сначала у него не получалось вытрясти сигарету из пачки, а потом вывалились сразу две. И обе на деревянное крыльцо. Наклонился, подобрал обе. Сунул одну в рот, вторую протянул мне. Мол, будешь? Я покачал головой.
Ну да, как-то не похож он на здорового.
— Жень, давай я по-быстрому расскажу, на самом деле, у меня новости скорее хорошие, — сказал я. — Короче, мы с командой решили подхватить подготовку фестиваля, когда узнали, что ты в больнице. Я, собственно, тебя искал, чтобы тебе сообщить, что все хорошо. Со стадионом «Локомотив» уже почти получено согласование. И еще…
— А Агафонов? — резко спросил Банкин.
— Знаешь, я его в последний раз видел, когда выкинул с крыльца из твоего кабинета, — сказал я. — Бухого в сиську. Так что никаких дел я с ним не имею. Как и с Кречетовым и этим еще, третьим…
— Буркиным, — одними губами прошептал Банкин. И улыбнулся злорадно. Такая у него улыбочка вышла жутковатая, что я даже вспомнил, где именно я нахожусь. — И что дальше?
— Я хотел тебя найти, чтобы выяснить, на каком этапе подготовка, — сказал я. — Кого ты уже пригласил, чтобы не повторяться. Ну и за благословением, можно сказать. Чтобы фестиваль делался под эгидой рок-клуба, а ты там все еще царь, бог и воинский начальник.
Глава 9
Сложный какой-то разговор получился. С одной стороны, Банкин вроде бы изъявил восторг и где-то даже восхищение. Долго тряс мне руку, типа, спасибо тебе, Володя, теперь моя идея точно в надежных руках. С другой…
Брр.
Хрен знает.
Глаза у него были какие-то странные. Испуганные? Злые?
Или это просто место, где мы беседовали, наложило свой отпечаток. Я мозгом-то понимаю, что уж меня-то никто не собирается ловить, заматывать в смирительную рубашку и накачивать психотропами до полной невменяемости. И все равно жутко хотелось побыстрее покинуть закрытую территорию, спрятанную между улицами Полевой и Толстого. Особенно когда Банкин принялся затягивать разговор, задавать какие-то вопросы про общих знакомых, повторяться. Удерживать меня за руку, заглядывать в глаза.
Не по себе стало.
И когда я покинул это печальное учреждение, то выдохнул с таким облегчением, что стало даже смешно. И немного стыдно. За то, что мне все время хотелось сбежать.
И от этого мне тоже стало смешно.
Я мысленно представил себе, как по логике этих вот иррационально нахлынувших эмоций должны были развиваться события. Вот я заканчиваю разговор, прощаюсь с Банкиным и направляюсь к выходу, а дорогу мне преграждает тот тип с козлиной бороденкой, в очках и с добрыми-добрыми глазами. А за спиной его — два мордоворота в рубахах с закатанными рукавами. И доктор, такой: «Далеко ли вы собрались, батенька? На вас уже и ужин в общей столовой накрыли…» А я, такой: «Что вы делаете, я же просто друга приходил навестить!» И тут оба мордоворота, такие: «Иди сюда, наш сладкий сахар!» Непременно голосом двоих из ларца, разумеется.
И следующий кадр — я сижу в комнате с мягкими стенами, завернут в смирительную рубашку. На лице — дебильное выражение, рот приоткрыт и из него капает слюна. На столе передо мной — тарелка с хрючевом бурого цвета. И неопрятная санитарка прилаживает на мою голову высокий картонный колпак. И приговаривает: «С новым годом тебя, яхотнотовый…»
Или может так? Банкин протягивает мне руку, чтобы попрощаться. Я ее жму, и тут он в меня вцепляется мертвой хваткой, повисает как клещ. Его зубы начинают клацать в сантиметре от моего горла. Я зову санитаров, отбиваюсь, он орет, все орут. Потом у него во рту вырастают клыки, которые и впиваются мне в шею как раз в тот момент, когда на нас набегают сотрудники этого скорбного места. Темнота. Следующий кадр — я сижу за столом, завернутый в смирительную рубашку…
Я присел на крыльцо дома и заржал, прикрыв лицо руками. Отчасти нервно, но уже больше вполне искренне. Очень уж живо и карикатурно я себе все это представил.
Парочка младшего пенсионного возраста даже шарахнулась от меня в сторону.
— С Полевой сбежал… — вполголоса сказала дамочка своему благоверному. И они ускорили шаг почти до бега.
Я посмотрел им вслед, и тут мне подумалось, что ведь эти все сцены, которые я только что так красочно нарисовал в своей голове — это же готовая идея видеоклипа! И среди моих знакомых даже есть вот такой вот тип, с козлиной бородкой и безумными глазами. Помнится, когда Иван меня возил на загородное мероприятие, там как раз был такой дядька. Феликс его, кажется, звали. Причем он даже психиатр…
Я торопливо полез во внутренний карман за блокнотом и ручкой. Это только кажется, что идея настолько яркая, что ее хрен забудешь. На деле же такие вещи выветриваются из головы буквально через несколько часов. Так что…
Я тезисно набросал идеи клипа по «клюквенной» психбольнице. Оглянулся, посмотрев на краснокирпичное здание выходящего на Полевую диспансера. Вряд ли, конечно, нас пустят снимать в настоящую психушку. Но это и не нужно. Просто найти подходящее по виду «казенное» помещение. А что касается мягких стен…
— Молодой человек, у вас какие-то проблемы? — дверь за моей спиной открылась, На крыльцо выглянула молодая женщина.
— А? — встрепенулся я. — Нет, ничего такого. А почему вы спрашиваете?
Я убрал блокнот и ручку обратно в карман.
— Вы сидите на крыльце магазина, — строго сказала девушка. — И мешаете тем, кто захочет войти!
— Простите, — я развел руками. — Случайно получилось! Вдохновение накатило, нужно было срочно записать.
— А вы музыкант? — с интересом спросила девушка.
— Почти, — хмыкнул я. — Но с музыкой связан. Вот, держите на память. В
