Город Звёзд - Мэри Хоффман

— Да нет, как раз по этому поводу я не слишком переживаю, — ответил Гаэтано с несколько большей горечью, чем можно было предположить, судя по сказанному. — Я никогда и не помышлял, что от меня в этом вопросе будет что-то зависеть. Но я уже начал было думать, что отец хочет, чтобы я принял духовный сан.

— И теперь ты разочарован? — удивленно спросил Фалько.

— Нет, нет, — ответил, нетерпеливо расхаживая по лоджии, Гаэтано. — Ты не понимаешь. Дело не во мне. Похоже, что отец решил сделать тебя следующим Папой.

Фалько был ошеломлен. При его уме ему потребовалось не больше времени, чтобы разобраться во всем, чем затратил на это его брат. Он не был теперь уже юным красавцем, как раз подходящим для того, чтобы возложить на него корону или выбрать ему невесту из какого-либо владетельного семейства Талии. Вряд ли на него дважды посмотрит хоть какая-то женщина. Стало быть, церковь, служители которой дают обет безбрачия, самое подходящее для него место. Он состарится, не зная женской ласки, не считая разве что той, которую ему в детстве дарили мать и сестра. К тому времени, когда дядя Фердинандо умрет, Фалько станет уже полноправным кардиналом. Выборы будут подтасованы, и он станет Папой.

Фалько любил отца, но не питал на его счет никаких иллюзий. Никколо устроит всё это, а если умрет раньше, чем Фердинандо, то позаботится о том, чтобы дело довел до конца Фабрицио, его наследник. Фалько чувствовал, что уже к тринадцати годам его будущее было заранее предначертано. Какая-то малая часть его мозга даже и не возражала против этого. Будучи священнослужителем, он сможет стать большим ученым, писать философские трактаты, со знанием дела смаковать дорогие вина. Всё это он мог хорошо себе представить. Но он был всего лишь мальчиком — пусть даже не по годам умным — и не мог смириться с тем, что активная его жизнь уже завершилась.

— Я не могу допустить, чтобы это случилось, — с удрученным видом проговорил Гаэтано. — Мы должны найти какой-то выход. Предположительно, моей женой должна стать новая герцогиня Беллеции. Она совсем еще девчонка, моложе меня. И очень красива, отец показывал мне ее портрет.

— На портретах они всегда красавицы, разве не так? — заметил Фалько. — Помнишь принцессу Розу Миранду?

На лице Гаэтано появилась широкая, чуть кривая улыбка. История этой принцессы была одной из самых удачных его выдумок. В течение целого лета они разыгрывали эту длинную и запутанную историю, в которой были и любовь, и предательство, и кровная вражда, и множество великолепных схваток на рапирах. У Гаэтано сжалось сердце при воспоминании о времени, когда Фалько с равным наслаждением то прыгал по ступенькам лестницы в роли барона Мореско, то, завернувшись в старую синюю бархатную штору, изображал прекрасную принцессу.

— Послушай, — сказал Гаэтано. — Эта герцогиня… Ее отец и одновременно регент — Родольфо Росси. Это могущественный маг. Отец сказал, что он страваганте.

И без того большие глаза Фалько стали еще шире.

— А что это такое?

Гаэтано чуть замялся.

— В точности не берусь сказать. Знаю только, что отец и все остальные относятся к ним с уважением и не без страха. Этим людям известно множество всяких тайн. Правда, между ними и нашим семейством существует, похоже, взаимная неприязнь. Отец никогда не обратился к ним за помощью.

— Какой помощью?

— Помощью тебе, — ответил Гаэтано. — Если всё пройдет гладко и я женюсь на юной герцогине, я намерен обратиться к ее отцу с просьбой помочь тебе. Я уверен, что в его силах излечить тебя. Тогда тебе не нужно будет становиться Папой. Ты сможешь делать всё, что тебе захочется.

На глаза Фалько набежали слезы. Не потому, что он поверил, будто этот маг из Беллеции сможет его вылечить. В это Фалько поверить не мог даже на мгновение. Просто потому, что Гаэтано вновь, как и прежде, был его другом.

На этот раз Джорджию в конюшнях Овна ждали, и для нее была уже оседлана лошадь.

— Мы собираемся навестить Мерлу, — улыбнувшись девочке, сказал Чезаре. — Помочь тебе сесть в седло?

Джорджия кивнула, подумав: «И днем, и ночью в седле. Скоро у меня мускулы будут, как у Шварценеггера!»

— А где Лючиано? — спросила она у севшего тем временем на свою лошадь Чезаре.

— Собирался уже там встретиться с нами.

Они выехали по вымощенной булыжником улице к Воротам Овна, миновали их и неспешной рысью погнали лошадей вдоль городской стены, мимо Ворот Тельца и Ворот Близнецов, пока не достигли широкой дороги, ведущей от Ворот Солнца на север. Возле ворот Близнецов они заставили лошадей прибавить шагу, но какая-то словно бы тень всадника выскользнула за их спинами из ворот и последовала за ними. Разумеется, не сразу за ними, а предварительно пропустив несколько путников и телег. Энрико был слишком опытным шпионом, чтобы дать себя заметить.

Глава 7

Арфа в сайта фине

Санта Фина явилась для Джорджии настоящим открытием. До этого Ремора с ее узкими, мощенными булыжником улочками, неожиданно выходившими на залитые солнечным светом площади, казалась Джорджии самым удивительным местом, какое ей только приходилось видеть. Однако даже Реморе далеко было до Санта Фины, целиком, казалось, состоявшей из соборов и башен.

Главный собор стоял на рыночной, как объяснил Джорджии Чезаре, площади и видом своим напоминал крепость. Широкая лестница вела к его входу. Ступени лестницы никогда не бывали пусты, по ним непрерывно двигался поток священников, богомольцев и туристов, направлявшихся в собор или выходивших из него. Джорджия сказала бы, пожалуй, что этот расположенный среди холмов городок старше Реморы. «Средневековый», пришло ей в голову, но, с другой стороны, таким уж древним, как предполагает это слово, город не выглядел. «Это потому, должно быть, что я сейчас в шестнадцатом столетии, — подумала Джорджия, — Не так уж и далеко от Средневековья».

— О чем ты задумалась? — спросил Чезаре. Они стояли рядышком на рыночной площади Санта Фины, а вокруг них кипела обычная, каждодневная жизнь городка.

— Уж очень всё напоминает кадры из кинофильма, — ответила Джорджия. — Не могу поверить в