Немыслимое (СИ) - Гор Александр
Разумеется, Петерс и из этих разговоров черпал кое-какую дополнительную информацию, подшивавшуюся в досье на оберста, но Шульце было наплевать. Ему всё равно до конца войны не видать свободы, а после её окончания и его непонятный статус, скорее всего, изменится на статус вольного человека.
Да, судя по публикациям в британской прессе, дело действительно пахнет вступлением в войну против России не только Англии, но и ряда стран, которые пока придерживались нейтралитета. Ситуация, конечно, парадоксальная: у Англии никакого мира с Германией быть не может, пока у власти Гитлер, но, скорее всего, снова повторится «странная война», длившаяся с сентября 1939 года по май 1940, когда британцы с французами находились в состоянии войны, но активных боевых действий не вели. В то же время, у них будет общий враг.
Для Германии это очень хорошо, поскольку позволит перебросить часть войск из Франции на Восточный фронт, где дела идут… Прямо скажем, не очень. По крайней мере, появятся неплохие шансы стабилизировать фронт примерно по линии советской границы 1939 года. Англичане, скорее всего, либо высадятся в Греции, либо попытаются выгнать большевиков из северной части Ирана. Это для них даже важнее, чем Балканы, поскольку, при наличии успеха, им открывается путь к Баку и в Среднюю Азию. Ну, и наверняка попытаются выбить русских с Проливов. Для британского флота эта задача вполне по силам.
Скорее всего, Италия после Лиссабона выйдет из войны с Британией и США. А если русские сдержат слово и двинутся на оккупированную итальянцами Албанию, то вполне могут присоединиться к англичанам в операции в районе Проливов.
Правительство Виши в его совершенно двусмысленном положении, тем не менее, кое-как, но контролирует Сирию. И тоже может войти в эту коалицию. По крайней мере, когда шли боевые действия между Советской Россией и Турцией, оно не препятствовало участию в них арабов.
На саму Турцию, конечно, никакой надежды нет. Русские её разоружили, и малейшее поползновение к возобновлению боевых действий чревато для неё новыми территориальными потерями на востоке страны. До тех пор, пока Иран полностью не станет британским, а слабо вооружённые курды, возомнившие себя хозяевами на части бывших турецких земель, не будут разгромлены.
Конечно, сухопутные войска у англичан невелики, но совсем рядом будет Индия, где можно будет набрать немало пушечного мяса. Хотя… Хотя эта антибританская пропагандистская кампания, выгодная, прежде всего, именно России, может очень серьёзно помешать планам Черчилля.
Да уж! Эти известия о находке «прародины ариев», конечно, стали настоящей бомбой и в Германии. Вот тебе, Адольф, и арийская теория происхождения немцев! Полковника самого шокировали лингвистические примеры того, что названия очень многих рек на севере России имеют осмысленный перевод именно с санскрита. Он совершенно не разбирается в этих археологических культурах, цепочку которых специалисты ведут от древних обитателей Верхней Волги и Прикамья к ариям, но теория выглядит очень и очень стройной, пусть и шокирующей. Так что идеологу расовой теории Розенбергу придётся изрядно попотеть, чтобы в свете этих данных продолжить считать русских унтерменшами.
Распоряжение посадить Шульце на пароход, следующий через Гибралтар в Лондон, поступило почти за две недели до начала конференции, и оберст занервничал: хотя ему и говорят, что целью плавания является британская столица, но судно будет проходить мимо Португалии буквально накануне её открытия. И не вздумают ли «лимонники» использовать его в качестве человека, способного подтвердить доказательства связи русских с миром будущего? В этой роли (да и вообще в качестве бывшего германского военного, ныне сотрудничающего с врагами Рейха) ему выступать очень не хочется.
Тем не менее, он не волен выбирать, что ему делать, и на борт британского военно-транспортного судна пришлось взойти. Разумеется, в сопровождении капитана Петерса, который должен его сопровождать.
Во время недолгой стоянки в военном порту Гибралтара они даже не выходили на палубу: «не положено». Так что прогуляться по палубе Шульце смог только когда судно вошло в Гибралтарский пролив. Перемирие перемирием, а пролив постоянно бороздили британские и испанские эсминцы, обеспечивая безопасность этого важнейшего «коридора» из Атлантики в Средиземное море. Следует сказать, достаточно оживлённый, поскольку через него следуют и испанские суда, ходящие в Африку и обе Америки, и «грузовики» под самыми разнообразными флагами, идущие в Средиземное море. Не считая разнообразных пароходов союзников с военными грузами.
Ранее полковнику не доводилось здесь бывать, и он с любопытством взирал то на европейский, то на гористый африканский берега, сходящиеся всего-то километров на пятнадцать. Жалел лишь о том, что вскоре село солнце, и самой южной точкой континентальной Европы, мысом Марроки, полюбоваться толком не удалось.
Судно продолжало идти на запад ещё около часа, видимо, удаляясь от испанских территориальных вод: база на Гибралтарской скале по-прежнему является «занозой» в британо-испанских отношениях, и хозяева Иберийского полуострова очень болезненно реагируют на приближение к своим берегам любых кораблей под английским военно-морским флагом.
В раскалившейся за день каюте, несмотря на наступившую снаружи ночную прохладу, всё равно было душно, и среди ночи Шульце вышел на палубу. Следом за ним выбрел и зевающий Петерс, играющий в пути роль конвоира. Постоянно дующий с запада ветер действительно освежал, а медленно ползущие по правому борту огоньки вызывали у отставного оберста лёгкую зависть: счастливые люди! У них тут мир, никакой светомаскировки, никакой угрозы авианалётов, как в его многострадальной Германии…
Но, видимо, своей завистью он что-то сглазил. Вдруг в носовой части судна у противоположного борта взметнулся фонтан пламени, и палуба дёрнулась под ногами так, что Шульце едва удержался на ногах, вцепившись в ограждение борта.
— Торпеда! — заорал Петерс. — Нас атаковали торпедой!
А спустя пару секунд куда более сильный взрыв произошёл в средней части корпуса, примерно там, где находилась их каюта, и немец почувствовал, что куда-то летит. Пожалуй, от взрыва торпеды произошла детонация какого-то груза в трюме.
В голове успела мелькнуть мысль, что если бы они с капитаном не вышли на палубу, то сейчас были бы уже мертвы.
Впрочем, после удара о показавшуюся неожиданно твёрдой воду, едва не выбившую из оберста дух, когда он наконец-то вынырнул на поверхность, стало понятно, что, возможно, смерти он ещё не избежал. Обе половинки разломившегося пополам корабля пусть ещё двигались по инерции, но находились совсем рядом. Его сейчас просто затянет в воронку, образующуюся, когда они пойдут ко дну.
Он грёб прочь, в сторону берега, с такой силой, на какую был способен. И успел отплыть на добрых две сотни метров, прежде чем то, что ещё пару минут назад было грузовым судном, скрылось под водой.
Но и это ещё не спасение. До берега — километров тридцать. Он просто умрёт от переохлаждения, так и не успев до него добраться. Тем более, в костюме.
Шульце пришёл в себя, когда какие-то люди опустили его на залитую утренним солнцем палубу. Сквозь спутанное сознание он уловил разговор по-испански:
— Похоже, он с того самого британского военного транспорта, что сегодня ночью торпедировала немецкая подводная лодка. Но не военный, а, судя по штанам, гражданский. Что будем делать?
— Возвращаться в Кадис я не стану. И сообщать по радио властям о спасённом тоже: нас тогда заставят вернуться. А кто заплатит неустойку за опоздание? На Тенерифе с ним разберёмся, если он выживет.
22
Наконец-то нам дали приказ наступать,
Отбирать наши пяди и крохи…
Именно эти слова лучше всего подходят к настроениям бойцов 23-й отдельной танковой бригады, долгое время торчавшей в болотах возле городка Столин. Как и ожидалось, это был фланговый удар по группировке гитлеровцев, обороняющей северную часть Украины, Полесье. Ведь главные бои шли намного южнее, в районе Коростеня, Шепетовки, Проскурова, Каменца-Подольского. И севернее, в Белоруссии, где направлением наступления был обозначен Брест. Для сержанта Кудина и многих других красноармейцев, призванных с Украины, это наступление навстречу войскам 1-го Украинского фронта было особенно радостным: хоть краешек родной республики, но помогут освобождать.
