Физрук 7: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров
— Ну допустим, — кивнул Митрофаныч. — Вы только не ответили на мой первый вопрос.
— У меня тоже есть свое собственное детское учреждение, подростковый клуб «Романтика», на улице Луначарского. Вот вы и будете часть средств отдавать в фонд этого клуба… Скажем, по тысяче в месяц с каждого. Дама, разумеется, налогом не облагается.
— Тысяча в месяц — сумма немыслимая, — проворчал папаша Симочки. — Да еще и эта ваша благотворительность…
— Я вообще не понимаю, как вы, Терентий Георгиевич, гордость нашего спорта, фронтовой товарищ самого Леонида Ильича Брежнева затесались в эту компанию? — искренне удивился я. — Догадываюсь, что у вас нет таких денег, но зато есть не бедные друзья, которым ничего не стоит скинуться раз в месяц по тысчонке, другой… Верно, товарищи?
«Товарищи» нестройно загалдели, что да, ради друга самого генсека скинутся, не пожалеют уворованных у государства денег. И тренер сразу протух. Других возражений не последовало, но чтобы их не возникло и впредь, я обрисовал им кое-какие перспективы.
— А насчет того, что благотворительность в пользу детей города кому-то кажется лишней и совершенно неоправданной статьей расхода, хочу напомнить, что при ваших масштабах, господа-товарищи, некоторым из вас может грозить не лесоповал, а стенка, то есть, высшая мера социальной защиты! Понимаете теперь, каковой может оказаться истинная цена вашего бескорыстия?
Вот теперь их проняло по-настоящему. Сосуды со спиртными напитками, выставленные на столе, были опустошены досуха. Актриса, которая все-таки не добралась до моего естества, нехотя сползла со стула и снова включила магнитофон. Потом освободила из плена девиц и те ворвались в пиршественный зал и облепили денежных мужчин, но тем уже стало не до веселья. Видать, не терпелось забраться в собственные норы, обнять законных мегер и зализать нанесенные мною раны.
Они начали расползаться по одному. И каждого почему-то провожала не Таисия, а Стропилин. Он что-то нашептывал на ушко и без того понурым гостям актрисы, те обреченно вздыхали и почему-то лезли в карман. Проводив очередного концессионера, Кеша возвращался и подмигивал мне, словно мы с ним были в сговоре.
Эта пантомима не укрылась от Третьяковского, он понимающе кивнул и украдкой показал мне большой палец. Бывший комсомольский деятель успел проводить всех, кроме лжеписателя, тот сопротивлялся и требовал себе женщину, для вдохновения.
Неголая сжалилась над ним, кликнула оставшихся без щедрых клиентов девочек и те уволокли Графа в хозяйскую спальню. Судя по доносившемуся оттуда визгу, музы вдохновляли фальшивого литератора на что угодно, кроме — творчества. У стола остались только я, Таисия и Стропилин. Я глянул на часы. До двенадцати было еще около получаса, а шаловливые пальчики актрисы сделали свое дело. Я бы сейчас и сам не отказался вдохновиться. Надо выставить Кешу и снять напряжение с гражданкой Неголой, тем более, что та уже была готова выскочить из своего вечернего платья.
— Ну а ты чего здесь ошиваешься? — спросил я Стропилина напрямую.
— Тасечка, будь добренькой, принеси минералочки, — вдруг попросил тот хозяйку.
Как ни странно, та безропотно поднялась и вышла. Кеша пересел поближе ко мне, вытащил из кармана пиджака толстенную стопку мятых купюр, прошептал:
— Вот, собрал с этих козлов… Четвертака здесь, конечно, не наберется, но штук семь наскреб. Пересчитай, а потом стребуешь с них недостачу. Я запомнил, кто из них и сколько дал…
— С чего это ты так ради меня стараешься? — спросил я.
— Возьми меня к себе ординарцем, помощником, слугой — кем угодно! — торопливо заговорил он. — Надоело болтаться как какашка в проруби… Я всю эту свору знаю, как облупленных… Думаешь, ты их запугал?.. Они же верят, что их, если что, этот борец отмажет, который дружок Брежнева… А тот и дружок-то липовый…
— Липовый?
— Ну да, у генсека таких — батальон… Они открыточки к девятому маю получают, типа от него, а там, на Старой площади, эти открытки целая канцелярия шлепает… Да я тебе про всех все расскажу и помогу держать их в кулаке…
— Мальчики, — сказала Неголая, появляясь с бутылками минералки и одетая в полном противоречии с фамилией. — Неужто вы на «втроем» нацелились? Как в Эммануэль…
Глава 10
— Нет! — сказал я. — Без меня развлекайтесь.
И с достоинством удалился. Хотя достоинство-то как раз и протестовало.
Я вышел из семнадцатой квартиры, спустился на первый этаж, открыл дверь своей и увидел Фросю, которая стояла одетой для выхода на улицу и смотрела на наручные часы. Я тоже машинально глянул на свои. Без трех минут двенадцать ночи. Увидев меня, телохранительница принялась снимать сапоги. Охраняемый вернулся вовремя, ей можно расслабиться.
Мне тоже не мешало бы. И я пошел в душ. Включая попеременно то холодную, то горячую воду. Контрастный душ бодрит и сразу расслабляет. Я думал о том, что судьба моя опять совершила лихой поворот. Получается, что теперь я что-то вроде нового теневого хозяина города. Должностюшка денежная, хотя денег мне итак хватает, и под себя грести не хочу, а вот если финансы пустить в нужное русло… Интересно, что из этого получится. Страна скоро накроется медным тазом, надо быть готовым не только мне, но и моим близким и моим пацанам. Вот только не слишком ли я перегнул с толстосумами палку? Ведь наверняка попытаются увильнуть от такой чести, как оказание шефской помощи детским учреждениям. Тогда придется принимать меры. И как мне за ними всеми уследить? Видать, придется воспользоваться Кешиными услугами.
Доверять ему нельзя, а с другой стороны без помощника трудно. Кого еще из своих знакомых я могу посветить во все эти махинации? Все остальные либо слишком честные люди, либо слишком связаны законом и тоже честные. И этот стервец, Стропилин, наверняка это тоже понимает, а значит, самому мне искать его не придется. Сам объявится. Причем — в ближайшее же время. Ну вот тогда все и обсудим. Вернее — не все, конечно, а то, что я сочту нужным с ним обсудить.
Прогноз мой, по поводу Кеши, оправдался уже наутро. Когда мы со старшим лейтенантом Зудовой вышли из квартиры, чтобы совершить пробежку, с третьего этажа спустился Иннокентий Васильевич. Он был свеж, как огурчик, и сиял, как начищенный тульский самовар. Неужто это его так актриса осчастливила? Я думал телохранительница не позволит Стропилину
