Горизонты Холода - Дмитрий Викторович Евдокимов

– Получается, дон Диего, – от волнения у меня даже слегка осип голос, – что вы на корабле обогнули Рунгазею с юга, прошли вдоль восточного побережья материка и после кораблекрушения основали поселение севернее Восточных Ратан?

– Если бы не кораблекрушение, мы бы просто вернулись в нашу колонию, но вышло именно так. Да я вам сейчас покажу!

С этими словами граф де Кардона достал из-за обшлага камзола вполне прилично прорисованную карту, где было изображено и все западное побережье Рунгазеи, начиная от Соболевска до южной оконечности материка, а оттуда и восточное побережье, которое было для меня настоящей терра инкогнита! Причем до самого Сьюдад-дель-Норте, как высокопарно рангорнцы назвали основанный ими поселок. А еще – территории криольской, фрадштадтской, бывшей рангорнской колоний и в довесок земли, по которым отряд дона Диего проходил во время своего эпического путешествия. Нужно ли говорить, что при виде такого сокровища у меня загорелись глаза и едва не потекли слюни от желания немедленно снять копию с этой карты!

– Насколько точна эта карта?

– Достаточно точна, чтобы пройти через материк с востока на запад и не заблудиться, – усмехнулся дон Диего. – Я сам ее рисовал. И я знал, что она вас заинтересует. Это подарок вам, князь. У меня есть еще.

– Спасибо, граф! Карты – это то, чего мне здесь остро не хватает, – искренне поблагодарил я собеседника. Такое сокровище полностью перекрывало все негативные моменты от преждевременного обнаружения нас хошонами! Воистину: твори добро, и оно к тебе вернется! – Я настоятельно рекомендую вам ближайшие дни провести в составе моей армии. А вот после того, как хошоны получат по заслугам, могу предоставить на ваше усмотрение несколько вариантов.

И я быстренько набросал ему три предложения относительно их будущего. Первое – основать свое поселение здесь, второе – стать первыми жителями нового города Петровска, который я собирался основать в той самой бухте, где мы пережидали шторм по пути из Ларгуша. Ну и третье – проследовать за нами в Соболевск, а там уже либо оставаться в городе, либо отправляться на родину.

Порешили на том, что рангорнцы возьмут пару дней на размышления, и на этом расстались, весьма довольные друг другом. У обоих было много дел. Дону Диего предстояло собирать своих соотечественников в дорогу, а мне нужно было заниматься подготовкой к новой встрече с разорившими наш поселок туземцами.

11

Разведка, разведка и еще раз разведка. Этого постулата я непреклонно придерживался с того самого злосчастного дела в Верейских горах, когда мы с царевичем Алешкой попали в засаду тимландцев. Алешка-то – царский сын, что с него взять? Пожурили «малыша», да и только. Отделался младший Соболев тогда одним лишь легким испугом, который по своему тогдашнему обыкновению стал усердно заливать вином. А вот мне пришлось и в холодной воде искупаться, чтобы избежать плена, и посидеть в дворцовом подземелье Ивангорода за решеткой, ожидая решения своей участи. С тех пор предпочитаю таких ошибок не допускать.

Потому конные и лыжные разведчики были мною разосланы по всем направлениям, а сторожевые дозоры прикрыли маленькую армию, расположившуюся у входа в облюбованную рангорнцами котловину, со всех сторон. Никто не должен подобраться к нам незамеченным, а вот мы должны знать о противнике если не все, то много. Намного больше, чем он о нас. Жаль, что хотя бы один воздушный шар не потащили с собой, но расчет был на быстроту и скрытность передвижения. Кто ж знал, что ситуация сложится именно так, как сложилась?

Поспать в эту ночь удалось не много – в преддверии боевых действий всегда возникает масса организационных моментов, требующих моего личного участия. Так что вечер оказался весьма насыщенным. Потом я не удержался от соблазна и долго изучал карту дона Диего, а ранним утром уже принимал первые донесения разведки. И настолько интересная из них начала складываться картинка, что я отложил выступление армии на день, чтобы прояснить несколько важных моментов. Во-первых, хошоны обнаружились гораздо ближе, чем я рассчитывал их найти, – всего лишь километрах в пятнадцати юго-западнее нашей нынешней дислокации. Во-вторых, они еще ночью выдвинулись к небольшому полю, с одной стороны ограниченному берегом океана, с другой – чередой длинных оврагов, и дальше не двигались ни на шаг, словно приглашая нас помериться силами именно в этом месте. В-третьих, их было много, но явно меньше, чем ожидалось.

Что это значит? Пока я этого не знал, но было очень похоже, что нас пытаются завлечь в какую-то ловушку. Потому что хошоны, терпеливо ожидающие, когда противник сам к ним придет, – это нонсенс.

Подозрения мои планомерно подтверждались в течение всего дня, когда проявляющие нетерпение туземцы все-таки снова остались на своих позициях, а плюсом к этому разведка обнаружила два вражеских отряда, до поры до времени спрятанных от наших глаз. Порядка трех тысяч всадников нашлись на востоке за грядой холмов, что грозило нам неожиданным ударом в тыл в том случае, если мы примем бой именно там, где нас ожидают основные силы туземцев. Еще до полутора тысяч пеших воинов скрывались в небольшом лесу за холмом, замыкающим предполагаемое поле битвы с юга. Оттуда по дну одного из оврагов они имели возможность, подобно чертикам из табакерки, выскакивать на левом фланге во время атаки нашей армии.

Честно говоря, таких тактических изысков от хошонов я не ожидал. Интересно, это их собственная идея или подарок от заморских кураторов? Теперь понятно, почему туземцы не спешат нам навстречу – они просто ждут на подготовленной позиции! Что ж, скоро мы узнаем, насколько гибко их вожди способны управлять своим воинством во время боя при отсутствии быстрой связи. Особенно когда все идет не по плану, а уж это условие мы точно обеспечим.

– Зайцева, Дугина, Вострикова и Васнецова ко мне! – расстановка вражеских фигур более или менее понятна, пришел черед правильно расставить свои.

Поздним вечером кирасиры, гусары и половина драгун ушли в восточном направлении. Остальная часть моей маленькой армии стала готовиться к выступлению, но на ночь осталась на прежнем месте.

Двинулись в путь мы около девяти часов утра и особенно не торопились, давая время Зайцеву справиться со своей частью сражения. Но каким бы неспешным ни было наше передвижение, к двум часам пополудни маленькая армия достигла выбранного вождем противника места предстоящего сражения, что вызвало дикий восторг противоборствующей стороны. Хошоны вопили, свистели, улюлюкали, палили в воздух из старых