Назад в СССР - Роман Соловьев
– Отец, на каком фронте воевал?
– На втором Белорусском. Да я и воевал-то меньше года. Призвался в августе сорок четвертого, а вскоре эта война, слава Богу, закончилась…
Ветеран вздохнул:
– Хорошее сейчас время настает… а главное – войны нет. Молодым все пути открыты. Учись, работай, тысячи дорог перед тобой… А там смотришь, лет через тридцать коммунизм настанет… жаль только мы не доживем.
Мне не хотелось разочаровывать ветерана, и я скромно промолчал.
В двери травмпункта быстро вошел чернявый молодчик с кожаной папкой и нырнул в кабинет дежурного врача. Я почему-то сразу подумал, что это опер. Через минуту докторша и молодчик вышли в коридор, и женщина кивнула на меня:
– Вот этот мальчик. Как раз вас дожидается.
– Пойдем, хлопец!– молодчик взял меня под локоть и вывел на улицу.
Возле ступенек ждала милицейская машина, желтый «Москвич». Парень приоткрыл задние двери и посадил меня. Сам уселся впереди и скомандовал сержанту за рулем:
– Погнали, Домрачев!
– Куда едем?– насторожился я.
– В отделение. Сейчас мы тебя, малой, опросим и составим фоторобот на нападавшего.
Вот этого мне еще не хватало…
Когда вошли в отделение, парень открыл дверь за дежуркой и завел меня внутрь. Опер деловито сел за столом, а мне показал стул напротив.
Совсем юный. Кто знает, может быть это вообще его первое дело…
Я еще не успел присесть, как опер достал из ящика стола толстый блокнот и карандаш.
– Меня зовут лейтенант Чистяков, я буду вести расследование по делу об избиении пятиклассника Юрия Комарова.
Он внимательно посмотрел на меня.
– Как твое имя?
– Сергей Колчин. Мы с Юрой одноклассники.
– Рассказывай все подробнее.
– Да тут и рассказывать нечего. Мы шли из школы, на Новокузнецкой из двора вышел крепкий поддатый мужик и попросил закурить. Юрка что-то сказал нелестное в его адрес и тут же получил сильный удар в торец. Он даже в кусты отлетел. А когда я помог Юрке приподняться, мужика уже и след простыл.
– Что твой друг конкретно сказал нападавшему?– задумался оперативник.
– После того как мужик попросил закурить, Юра сказал: «Слушай, а за пивом тебе не сбегать?». Да. Именно так он и сказал. А тот, видать, пьяный был и обиделся… Не понял юмора.
В двери осторожно постучали и в кабинет заглянул худой долговязый паренек в желтой футболке, которая висела на нем как мешок на огородном пугале.
– А, заходи Журавлев! – улыбнулся оперативник. – Нужно фоторобот преступника составить.
Я недоуменно оглянулся по сторонам, но не увидел в этом странном кабинете даже намека на компьютерную технику.
Худощавый вошел и деловито кивнув, подсел за стол с торца. Он вытащил из кармана маленький карандашик и свернутый листок бумаги.
Нет, конечно я много чего повидал, но такого еще пока не встречалось…
Журавлев внимательно посмотрел на меня:
– Мужик был высокий или маленький?
– Высокий крепкий блондин.
Почему-то мне в голову пришел образ американского актера Дольфа Лундгрена. Не сдавать же, на самом деле этого Клепу…
– Так, теперь начнем рисовать лицо…– сосредоточился Журавлев.
Признаться, я обалдел, когда через двадцать минут увидел на листке почти точную копию американского актера.
– Ну –ка, дай посмотрю…– опер Чистяков покачал головой,– ну и рожа! На какого-то артиста похож…
Оперативник вздохнул:
– Ладно, Колчин, иди пока домой. Если найдем этого разбойника, еще вызовем тебя…
Глава 9
Дома я попросил у мамы рубль, сходил на рынок и купил два кило апельсинов у толстого усатого азербайджанца . И уже через полчаса сидел у Юрки. Он лежал в больничной палате вместе с рыжим пожилым мужиком, который, почти не отрываясь, разгадывал кроссворды в газетах.
– Мать приходила… – вздохнул Юрка,– совсем недавно ушла… минут двадцать назад. Расплакалась… А чего плакать-то… докторша сказала меня через четыре дня выпишут.
– Вот когда, ребятки, сами станете родителями, тогда и поймете…– укоризненно сказал Юркин сосед, оторвавшись от кроссворда.
– А вас как угораздило,– я кивнул на обе загипсованные ноги мужика.
– С лестницы упал.. а все баба… поменяй номер дома, весь выцвел… вот и поменял… Запомните, ребятки. Бог создал три зла: бабу, черта, и козла. Чтобы баба вам не говорила – делайте с точностью наоборот, и тогда в жизни все наладится…
Я повернулся к другу:
– Так у тебя действительно перелом?
– И перелом и сотрясение…– печально вздохнул Юрка.
Я покосился на любопытного соседа по палате, взял на тумбочке тетрадку и ручку и написал на первом листке: « Я был в милиции, сказал, что на тебя напал неизвестный пьяный мужик на Новокузнецкой, ударил и скрылся. Если что – тоже так говори. Я дал милиционерам фоторобот американского актера Дольфа Лундгрена»
Юрка усмехнулся.
– Может тебе книгу принести?
– Да что ему сейчас читать…– покачал головой мужик,– пусть башка отдыхает после сотрясения мозга…
– Жаль что так получилось…– вздохнул Юра.
– Ты не переживай. Лежи, сил набирайся, а главное ума…
– Ладно, Серега, ты иди… у нас все равно скоро отделение закроют, а после ужин будет. Тем более у тебя еще свидание сегодня. Если какие новости – звони на пост дежурной медсестры, она вызовет.
– Ну, давай, Юрка, выздоравливай!
Я пожал другу руку и вышел из палаты. Любопытный мужик внимательно проводил меня взглядом.
Хорошо, что Юра напомнил. У меня совсем вылетело из головы, что сегодня свидание с Ниной Кузнецовой, да и идти, честно говоря, не очень хотелось. О чем мне разговаривать с девочкой, которая во внучки мне годится?
На часах уже было почти семь. Я решил пройтись по улице и подумать как быть дальше. Пока «Шерлок Холмс» следит за Виктором, я решил плотнее заняться маньяком Куприяновым. А вдруг милиционеры не отреагируют на анонимку и посчитают это розыгрышем или шуткой…
Я решительно направился к дому убийцы. В голове у меня созрел коварный план…
Возле подъезда дома, где жил маньяк Куприянов, на скамейке чинно сидели две старушки.
– Добрый вечер,– улыбнулся я.– А Куприянов в этом доме проживает?
– А тебе зачем, мальчик? – подозрительно уставилась на меня смешливая бабуля в зеленом платочке.
–
