Клан Одержимого - Адам Хлебов
Все кивнули.
— Отлично. Если мы построим мануфактуру, а это большие мастерские, где не один, а сотня подмастерий, и будем там превращать шерсть в сукно, то мы сможем обеспечить весь Ватикан. Еще мы будем задешево покупать шерсть у других и задорого продавать сукно в Ватикан кузену маркизы Дарии Альба. Представили?
Мои слушатели еще раз кивнули.
— Аарт почитай в уме сколько это денег.
У Аарта загорелись глаза. Его теперь заряжала моя идея. Барон приподнял бровь и спросил Аарта.
— Много?
— Барон, это очень много денег.
Барон прищурился будто обдумывал в уме, как потратит будущие доходы.
— А теперь представьте, что мы обеспечиваем Ватикан они будут зависеть то нас?
Маркиза и Аарт улыбнулись друг другу и посмотрели на меня.
— Они будут зависеть от нашего сукна, как пьяница от вина! — воскликнул Аарт
— А теперь представьте, что у нас не одна мануфактура в Розенлааре, а в каждом крупном городе Европы, куда мы сможем пробиться. — до маркизы тоже начало доходить. — Сколько крупных городов в Европе?
Маркиза неопределённо пожала плечами.
— Сотня? Пусть мы сумеем поставить мануфактуры в четверти из них. У нас будет в двадцать пять раз больше денег, чем очень много денег. И великое влияние на Ватикан. Они будут зависеть от нас.
Дария посмотрела на барона. Тот снова разочарованно опустил голову и махнул рукой
— Да ничего у вас не получится.
Маркиза сжала свои пухлые от природы губки и нахмурила брови.
— Почему, барон? Вы что зануда?
— Это все пустые фантазии, ни один уважающий себя лорд не разрешит строить на своих землях мануфактуры. Ладно еще по Фландрии, но в чужих странах и королевствах? Ерунда это все. Бросьте, — он махнул кистью правой руки сверху-вниз.
— Простите, барон, что возражаю вам, — ответил я ему — нам не нужны лорды, феодалы, короли и их разрешения.
— Что значит не нужны, бес? — он снова вспомнил о моей мнимой одержимости.
— Барон нам нужен всего один человек при папском дворе, который станет нашим компаньоном. Никто не посмеет перечить Римской Католической Церкви. А она есть в каждом мало-мальски значимом европейском городе.
— Что это значит? Компаньоны?
— Это значит, что мы предложим человеку сотрудничество. Это значит, что мы заключим сделку и дадим человеку, то что ему нужно. Вы же заключаете сделки с аббатом, снабжаете его вином и так далее. — барон понял, что я намекаю о себе и о симпатичной кухарке.
— Вот и мы предложим моему кузену, например, серебро. Или долю в предприятии. — поддержала меня Дария. — он любит монеты. Я знаю это с детства.
— Не знаю, не верю в то, что это все возможно. Пойти войной на Ближний Восток — этом другое дело. Это по мне. Но у меня нет денег, чтобы снарядить армию.
Барон, скрывал свою неуверенность.
— Что скажешь Аарт, может напишем кому-нибудь в Ватикан послание, чтобы дали нам новое поместье под залог в будущей войне? — барон уставился на кузена с немым упреком за неудачную экспедицию в Мексику.
Он все еще надеялся, что его кто-нибудь поддержит против маркизы. Он был явно против поездки в Ватикан. Но Аарт оказался молодцом и не поддался манипуляциям.
— Барон, война сейчас не лучший выход. Я считаю план маркизы Дарии самым разумным из того, что мы можем предпринять. Даю вам слово мужчины, я не сговаривался ни с Её Светлостью, ни с Девиттом и услышал об том, что у маркизы есть кузен в Ватикане впервые. Это реально шанс подняться для вас, барон. А значит и для всех нас
Он полез за пазуху и достал оттуда свернутый свиток.
— Я уже писал в Ватикан Кардиналу Папской области Лоренцо Кампеджо. Он ответил оскорбительным отказом. Даже не хочу читать вслух, — кузен протянул свиток барону, но тот не стал его брать. Ему было не с руки из-за раненого плеча.
— Перескажи своим словами.
— Барон, кардинал затребовал десять тысяч дукатов ежемесячно, — Аарт убрал свиток обратно.
— Это возмутительно! — сказала своим божественным голоском Дария и стукнула кулачком по столу, — как у него язык поворачивается такое требовать?
В это мгновенье она была чудесно хороша.
— Решено! Мы едем в Ватикан, — провозгласила она свое решение, как будто оно было принято единогласно.
— Ну, хорошо, хорошо. Уговорили. Только дайте зажить моей ране. Мы отправимся в Ватикан после Пасхи в апреле месяце, — барон устало откинулся на спинку своего кресла и закрыл глаза.
Маркиза хитро улыбнулась, посмотрела на меня и Аарта. При этом, мне показалось, что она заглянула моему другу в зрачки и задержала там взгляд больше, чем позволяли приличия того времени.
Она, видимо, ощущала в душе триумф от победы над бароном.
— Барон, простите, но вы не поедете. По нескольким причинам, — проговорила она, сдерживая радость, — Во-первых, вам нужно выздороветь, а травма подобная вашей требует не одного месяца восстановления.
Барон открыл глаза и посмотрел на нее в отчаянии.
— Во-вторых, нам нужно успеть до Пасхи, потому что мой кузен отбудет в апреле сразу после Пасхи на Сицилию, и мы не сможем с ним договориться, а стада нам нужны в этом году.
Маркиза сияла, ею двигал азарт и предчувствие путешествия.
— И в-третьих, нападавшие на нас не знают убиты вы или нет. Я бы предпочла сохранить информацию о том, что вы выжили и победили в тайне.
Она положила свою руку на его ладонь сверху.
— Мы сохраним все в тайне настолько, насколько это возможно. Чтобы узнать, кто тот негодяй, который подстроил это гнусное нападение. Я хотела, чтобы меня сопровождали в поездке Девитт, Себастиан, Аарт.
— Душа моя, я не понимаю при чем здесь Аарт и другие? — недоумевал барон.
Мне стало его жалко. Льва загнали в клетку.
— Они показали себя отважными защитниками. Кроме того, мне понадобится красноречие Аарта, чтобы убедить моего кузена в серьезности наших намерений, а также предприимчивость и хватка Девитта для того, чтобы описать все детали сделки на договора между вами и Ватиканом.
Маркиза погладила руку барона, потом взяла кубок и жестом предложила ему чокнуться.
— Вы согласны? Вы хотите помолвки, после того как станете одним из самых богатых людей в Европе?
Барон развел руками. Я мысленно аплодировал маркизе. Она блестяще разыграла свою партию и победила. Хоть итог для меня оказался предсказуем, я допускал, что барон откажет в последний момент.
Но Виллен Ван Туйль только тяжело вздохнул поднял свой кубок и чокнулся с
