Иван Московский. Том 4. Большая игра - Михаил Алексеевич Ланцов
А дальше он разыграл простую и примитивную инсценировку.
Сначала приказ пропаганды начал трубить в этих городах о том, что на короля совершено новое покушение. И он тяжело ранен или убит. Из обоих населенных пунктов сразу же ломанулись люди, дабы донести эту «благую весть» до других. Само собой — далеко они не уехали и были все поголовно задержаны для дознания. Оперативного дознания, которое начинали прямо в поле.
А потом, через день, этот же самый приказ пропаганды извинился перед людьми и сообщил, что с королем все хорошо. Он жив-здоров. И погиб не он, а один из адептов Сердца, что прикрыл его своей грудью от вражеской пули. Соответственно, из города вновь ломанулись «бегуны», которых также вязали.
Параллельно в самих городах нищие и детвора всюду сновали и пытались выявить очаги какой-то обостренной «движухи». И туда оперативно вводились войска, беря их под контроль, начиная обыски, а всех людей на мутной территории — вязали и вывозили для дознания.
Грязно. Грубо. Может быть в какой-то мере не порядочно.
Но Иоанну надоел этот бардак. Ему надоело, что у него под боком живет какая-то змея, что постоянно гадит. Вот он и решил ее выжечь.
У Евдокима же все было готово. Он специально загородом построил целые поля одиночных землянок, куда задержанных и вывозили. Чтобы каждый — в своей сидел и с соседом не болтал. Ну и войска там поставил — три роты гусар, дабы контролировали и самих задержанных, и всю прилегающую территорию. То есть, исключали фактор возможного бегства или попыток вооруженного освобождения.
И допрашивали… допрашивали… допрашивали…
Перекрестно. По много раз подряд, записывая, а потом сверяя показания.
И проводя обыски. Вдумчивые. Тщательные. Похлеще тех, какие применялись в разоренной Казани. И облавы проводились. Опять же с применением армии. Потому что кое-кто «кололся» и доносил на подельников. Этих «кадров» хватали и также брали в оборот.
И вновь допросы… обыски… допросы… обыски…
Евдоким и его люди все это время спали по три-четыре часа в сутки. Для чего Иоанн снабдил их вывезенным через Персию Абиссинским кофе. Его варили им много, заваривали крепко. Подавали с молоком и сладостями. Чтобы ребята продержались.
Но результат превзошел все свои ожидания.
Прежде всего удалось выловить практически всю группу поддержки убийц. Практически, потому что кое-кого убили при задержании. Но из Москвы и Троицкой Лавры не ушел никто из тех, кто был связан с покушением. А еще получилось захватить с полсотни персонажей в Смоленске, Полоцке, Риге, Киеве и так далее. Вскрыв огромный гнойный нарыв на теле державы.
Но это — мелочи.
Потому что такая облава и ударное дознание принесли совершенно неожиданные результаты. В Москве к моменту проведения операции находилось девять банд, которые промышляли на грабежах и поборах, банальном рэкете, то есть. И вот их-то Евдоким и вскрыл в процессе. Также удалось вскрыть несколько очень неприятных коррупционных схем и два канала контрабандной торговли. Ну и прочего — тех же мастеров «уголовных специальностей» частной практики задержали вагон и маленькую тележку, что паразитировали на столице. А когда стало жарко, попытались из нее «чухнуть». Но не смогли. А потом не смогли и скупщики краденного, на которых эти ребята показали…
Тысячу пятьсот семьдесят два человека пришлось освободить и извинится. И компенсировать неудобства. Деньгами. А вот семьсот шестнадцать — оказались задержаны за дело…
Из них, правда, с покушением было связано всего сто девять. Но так и что? Остальные тоже — висельники. Поэтому хуже от их задержания городу точно не стало.
Так или иначе, но Иоанн сумел захватить не только исполнителей на тракте, но и их организаторов. И выяснить — куда тянутся нити покушений…
— Дознание кого? — нахмурившись, переспросил нунций.
— Не прикидывайся. Ты прекрасно понимаешь, что я смог взять убийц.
— Надеюсь они указывают не на Святой Престол?
— Они наняты венецианскими работорговцами. Эти клопы не посмели бы так поступить сами. Они вообще не могут действовать самостоятельно, без поддержки со стороны влиятельных персон.
— Святой Престол еще не сошел с ума, чтобы пытаться тебя убить. Кто еще сможет возглавить Великий Крестовый поход?
— Кто еще их «крышует»?
— Что, прости?
— Кто еще, кроме Святого Престола получает от них деньги, в обмен на гарантии безопасности? Так понятнее?
— Ты думаешь?
— Я уверен, что это кто-то из них. Так что я жду ответов.
— Ты же понимаешь, что я не могу…
— Тогда я не могу идти в поход. Ты разве не понимаешь, что эти люди бросили вызов не мне. Они бросили вызов вам. Оспорили власть и волю Святого Престола.
— Я…
— Я хочу, — перебил его Иоанн, — чтобы Святой Престол выдал мне всех выгодоприобретателей с венецианской работорговли. Всех — это значит всех. Даже королей. Это раз.
— А два?
— Чтобы Папа выпустил буллу, в которой бы отлучил от церкви всех, кто торгует рабами. Любыми. Чтобы не оставалось лазеек. И наложил бы строгий запрет на рабовладение, дав людям срок в год, в течении которого они должны освободить всех своих рабов. Иначе на них автоматически распространиться отлучение от церкви.
— Ты же понимаешь, что Святой Престол так не может поступить.
— Святой Престол уже один раз «обосрался», когда прислал ко мне высокопоставленного убийцу. Это я о Родриго. Но я стерпел. Потому как политик, а не девица-истеричка. Ведь мне нужна дружба и торговля. В конце концов, совершенно не ясно, кто конкретно дал Борджиа заказ на мое убийство. Вполне может так статься, что он действовал самостоятельно. Но не суть. Папа уже один раз оступился. Второй раз он оступился, когда не выдал мне Родриго. Сейчас у него третий шанс ошибится. Если он это сделает, то может идти в Крестовый поход самостоятельно. Без меня. Ибо я буду рассматривать его как врага. Я ясно выразился?
— Ясно… — хмуро ответил нунций.
— Меня уже достала эта глупые игры и двойные стандарты. Мы либо заодно, либо порознь. Так что пора делать выбор и принимать решение. Я свой выбор сделал. Теперь того же жду от вас…
Нунций ушел.
Прихватив с собой папку, переданную королем.
Мрачный. Недовольный. И крайне раздосадованный. И уже через несколько часов отправил посла с сильным охранением в Рим. Нужно было действовать незамедлительно. Он не знал, кто конкретно покушался на Иоанна. Но это нападение, что в соборе, что на дороге, действительно выглядело как вызов, брошенный Риму. Святой Престол старается, пытается
