ПТУшник - Иннокентий Белов
— Это не проблема для меня. Еще и заработаем немного, — удивляю я приятеля быстротой принятия решения, подхожу к последней парочке в очереди, крепкому парню и девушке, лет обоим около двадцати пяти.
Негромким голосом предлагаю им попасть прямо сейчас на сеанс интересного фильма, воспользовавшись чудесным шансом купить случайно оказавшиеся лишними билеты у нас.
— Отличные места, последний ряд, точно по центру, как для себя, — бойко разговариваю с потенциальными клиентами со своим немалым опытом в торговле, перегибая блок билетов пополам.
Вижу, что народ, стоящий в очереди перед ними, тоже внимательно прислушивается к моим словам, несколько голов уже повернулось в нашу сторону. Вот и необходимая конкуренция за билеты налаживается, поэтому вопрос решается за секунды.
— Почем? — сразу спрашивает парень, отходя нас в сторону от конкурентов, зато, я не стесняюсь, разливаясь соловьем:
— Небольшая доплата за особый сервис. Всего то по рубль двадцать билет, как своим родным людям, — добавляю я, широко улыбаясь.
Девушка, очень милая такая блондинка, смеется, парень тоже улыбается. Ему то чего переживать, решает вопрос попадания в кино в последнюю минуту за небольшую переплату и на свою подругу впечатление производит. А так еще два часа где-то гулять придется.
— Родственники, значит, наши объявились, очень вовремя, — продолжает хихикать его подруга, пока парень достает из кошелька трешку.
— Сдача есть, родные люди?
— В Греции есть все, будьте уверены, — я последовательно забираю купюру, передаю ее Стасу, вручаю парню свои шестьдесят копеек сдачи и ловко разрываю билеты на две части, протягивая их девушке со словами:
— Выбирайте лучшие места из четырех, бонус от нашей фирмы за вашу красоту и обаяние.
Довольная комплиментом девушка продолжает заливаться смехом, парень прихватывает ее за локоть и ведет к контролерам, уже закрывающим двери. Следом спешим и мы с приятелем, двигаясь за ними к своим местам, причем я стараюсь не обращать внимание на гневные взгляды неудавшихся на сегодня подруг и их парней.
В зале и точно, только четыре свободных места остались, как я вижу, вскоре мы с трудом пропихиваемся к ним, задевая ноги сидящих зрителей.
Сидим сбоку от выбравших места парня с девушкой, причем она себя между нами и своим парнем посадила, теперь время от времени обращает на меня внимание, спрашивая, где мы учимся и куда дальше идти по жизни собираемся.
Видно, что уверенная манера держаться и определенная ловкость в работе языком молодого парнишки произвели на нее впечатление. Поэтому я весело разговариваю с ней и обещаю пойти в рабочий класс, чтобы быстрее лично построить новый социальный строй и начать жить при коммунизме.
— Это еще Хрущев обещал, не помню на каком съезде, что в восьмидесятые годы советский народ станет жить при коммунизме. И денег не будет. У нас вот со Стасом нет совсем. Осталось немного поднажать и попадем туда, в счастливое будущее!
Теперь то, понятно, что коммунисты не вспоминают про такие опрометчивые обещания своего глуповатого предводителя, в любом случае про них не напоминают. Узнать моим новым современникам про такое неоткуда, однако, я в свое время обратил пристальное внимание на такие легкомысленные слова.
Парень усмехается, девушка смеется, Стас пихает меня в бок локтем:
— Чего ты несешь? Какой коммунизм?
— Это ты просто не знаешь, было такое дело, что следующее поколение советских людей станет жить при коммунизме. Еще в шестидесятые годы обещали, теперь то понятно, что все это сказки, — объясняю ему я, киножурнал с пропагандой заканчивается, дальше мы неотрывно смотрим на экран, погрузившись в очередной фильм про бравого и неподкупного комиссара Миклована, под названием "Комиссар полиции обвиняет".
Добротный румынский боевик с постоянной стрельбой из автоматического оружия.
Кстати, первый раз рассказал что-то о том, что сегодняшним советским людям знать не рекомендуется, про мечты наивного кукурузного тогда Первого секретаря, самого отправленного в отставку коварными и не такими простыми товарищами. Лучше себя осторожнее вести, сейчас это не очень популярная тема, хвастливые завиральские обещания бывшего руководителя партии победивших бюрократов. Однозначно всем в голову вбивается, что партия никогда не ошибается и лишнего не обещает, а тут такой конфуз…
После захватывающего боевика мы уже по-дружески прощаемся с новыми знакомыми и возвращаемся домой.
Я делаю по пути домой два подхода, просто тренируясь, даже не к особо симпатичным девчонкам, но, быстрого ответного интереса не получаю, поэтому отпускаю их восвояси без особой настойчивости.
И так недостаточно хороши, чтобы морщить свои носики на мое драгоценное внимание.
Произвожу определенное впечатление на приятеля своей смелостью и умением ненавязчиво обратиться к противоположному полу, не обращая внимание на первые отказы и продолжая общаться непринужденно при этом.
Стас практично замечает, что за билеты можно было попросить и три рубля, я с ним не спорю:
— Можно и попросить, однако, можно и обломаться у всех на глазах, что довольно неприятно. Завышать цену больше, чем в два раза — это уже неприкрытая спекуляция. Так то по идее, цена как раз к трешке и подошла в этот момент, когда билеты закончились, очередь такая здоровая стоит и уже прозвенел третий звонок. Но, ходить и предлагать народу высокую цену — это нехорошо для настоящих комсомольцев, тут дело тонкое, лучше с одного раза сделку провернуть. Главное, что без последствий.
— Так можно вообще этим заниматься! — воодушевляется приятель, у него на всякие комбинации нюх хороший.
— Можно в принципе раз в неделю, на самые хорошие сеансы, на вечер в выходные дни. Но, это сейчас у нас фестиваль заграничных фильмов, а в обычное время особого ажиотажа нет, с такими запросами пошлют подальше или местной администрации пожалуются. В школу сообщат еще и из комсомола тебя за спекуляцию потом выпрут, а ты же хочешь в высшее поступать?
— А ты не хочешь, что ли? — не понимает приятель.
Особо жизнь после десятого мы еще не обсуждаем, наши темы пока не идут дальше восьмого класса.
— Да не знаю теперь… — задумчиво отвечаю я и до дома Стаса мы идем молча.
Да, я все упираюсь со вступлением в комсомол, а теперь пора бы с этим делом поспешить.
С комсомолом я уже разок обломался, насколько я помню, довольно неприятно. Сдуру вызвался вступать в него с парочкой наших отличниц вместе, как только мне исполнилось четырнадцать лет, как положено. Из тех, кто родился не в шестьдесят седьмом, а в шестьдесят шестом, ну и нарвался по глупости и самонадеянности своей на критику нашей недолюбливающей меня класснухи.
На фоне
