Красный Дракон Империи - Евгений Владимирович Панов
– Не нервничай. Вспомни, чему я тебя учил, или смотри и повторяй за мной.
Настёна успокоилась, взяла в руки нож и вилку и принялась за содержимое тарелки. Вы когда-нибудь видели, как кушает Императрица? (Вот именно так, с большой буквы.) Нет? А я вот видел. Казалось, все собравшиеся пристально следят за её манерами. Ну, их понять, в принципе, можно. Они, по большей части, пролетарского происхождения (ни в коем случае не в укор им) и манерам особо не обучены. Так ведь и Настя нигде не училась этому. Всё-таки, по-видимому, существует какая-то генетическая память предков.
Хм, а Стрельниковых нигде нет, что странно. Проходя через их вагон, я не почувствовал присутствия там Ольги. Надеялся увидеть их здесь, но и тут их нет. Что-то тревожно мне стало.
Настя внимательно посмотрела на меня и, отложив столовые приборы, спросила:
– Витя, а что случилось? Ты вдруг изменился в лице.
– Хотел тебя познакомить кое с кем, надеялся их увидеть здесь, но почему-то они не пришли. И мне что-то стало тревожно. Ты поела?
– Да, спасибо. Правда, не поняла, вкусно это или нет. Кажется, что все только на меня и смотрели.
– Но ты молодец, справилась. А к тому, что смотрят, привыкай. Теперь на тебя смотреть будут часто, ведь ты у меня красавица.
– Да ну тебя! – Настя махнула рукой и покраснела, отчего стала ещё более неотразимой.
– Ладно, пойдём. А то мне и правда стало что-то неспокойно.
В вагоне, в котором ехали Стрельниковы, спросил у проводника, куда подевались его пассажиры, морской командир с семьёй.
Проводник, почему-то вытянувшись передо мной по стойке смирно, отрапортовал:
– Дак это, оне, стал быть, с дочкой в санпункт отправились. У нас в составе и такой имеется. А дочка у них, стал быть, больная, и ей уколы надобно делать. Вот они и пошли до врача все вместе.
– Благодарю, любезный, – почему-то на старорежимный манер сказал я. – А санпункт в какой стороне?
– Дак это, стал быть, в хвосте состава. Второй от хвоста. А хвостовым у нас вагон-клуб имеется. Там и концерты бывают, и музыка есть, и библиотека, чтоб в дороге почитать чего.
В этот момент в другом конце вагона появилась тихонько идущая Ольга, прижимающая ватку к сгибу локтя, а за ней – её мама и отец в неизменной морской форме. Не отрывая от них глаз, я пару раз слегка похлопал проводника по плечу.
– Спасибо, отец.
– Дак завсегда пожалуйста, товарищ.
– Это они? – спросила Настя.
В ответ я только кивнул и пошёл навстречу.
– Ещё раз здравствуйте… – Ольга подняла глаза на знакомый голос, и по её губам скользнула улыбка. – А мы тут с сестрой с ужина идём, хотели вас навестить, а вас на месте не было.
– А мы тут вот… – начал Ольгин отец, виновато разводя руками.
– Виктор, это ваша сестра? – вступила в разговор Антонина Владимировна.
– Да. Позвольте представить, моя младшая сестра Анастасия Головина.
Если бы сейчас Настя сделала книксен, меня бы точно хватил удар, хотя я бы ничуть не удивился. К счастью, этого не произошло.
Настя мило улыбнулась и сказала:
– Здравствуйте. Очень приятно, познакомиться.
– А меня зовут Антонина Владимировна, это мой муж и Олин папа, Николай Фомич, – взяла в руки инициативу в разговоре мама Ольги.
– А я Оля, – раздалось из купе.
– Очень рада познакомиться, – Настя улыбнулась девушке.
– Идёмте, проходите к нам, – вновь заговорила Антонина Владимировна. – Мы в купе едем втроём, и места всем хватит. Познакомимся поближе. Да и Оле будет веселее с молодёжью.
Ага, веселья здесь, как говорится, полные штаны. Похоже, состояние девушки опять начало постепенно ухудшаться. Надо срочно начинать восстанавливать ей сердце, иначе до Ленинграда она точно не доедет.
Я встал и под удивлённые взгляды закрыл дверь купе.
– Николай Фомич, Антонина Владимировна, нам надо серьёзно поговорить. – Удивление стало ещё больше, плюс полнейшее непонимание происходящего. – Я знаю о болезни Оли и знаю, что если не принять срочных мер, то до Ленинграда она просто не доедет.
– Откуда ты это можешь знать? – повысил голос, вскакивая с места, отец девушки. – Кто тебе об этом сказал?
– Сядьте, товарищ капитан второго ранга! – Мой голос был твёрже камня. Командирская интонация подействовала, и он опустился на своё место. – Есть вещи, о которых мне не надо говорить. Я просто знаю, и всё. А ещё я знаю, что могу помочь Оле и, возможно, полностью вылечить её.
Мать Ольги с надеждой смотрела на меня
– Виктор, вы что, врач? Но ведь вы ещё так молоды. Или у вас есть какой-нибудь знакомый хороший доктор?
– Нет, я не врач. Как я сказал одному человеку совсем недавно, я лучше, чем врач… – произнеся это, я слегка улыбнулся, вспомнив недоверчивого еврея.
– Он правда может помочь и вылечить, – сказала уверенным голосом молчавшая до сих пор Настя. – Верьте ему, и он спасёт вашу дочь.
В купе воцарилась тишина. Я прям физически чувствовал, как мечутся мысли в головах родителей девушки.
– Витя, помоги мне, пожалуйста, – чуть слышный голос Ольги раздался как гром среди ясного неба.
Я перевёл взгляд на её родителей.
– Что нам надо сделать? – твёрдо спросил Николай Фомич.
– Просто оставьте нас одних ненадолго.
– Надеюсь, ты ничего плохого ей не сделаешь? Иначе… – Что иначе, её отец не договорил.
– Не волнуйтесь, вы уже дали согласие, и теперь самое страшное для вас уже позади.
– Для нас?
– Да. Для вас и для Ольги. Для меня всё только начинается.
– Пойдёмте, не будем мешать Вите. – Настя под руки повела родителей девушки из купе.
Едва дверь за ними закрылась, Ольга тихо произнесла:
– Ты и правда мне поможешь?
– А ты мне веришь? – спросил я, глядя ей в глаза.
– Тебе? Верю.
– Значит, точно помогу.
– И что мне делать? Это не больно?
– Нет, не больно. Просто ляг и лежи спокойно. Можешь даже уснуть, если захочется.
Девушка легла, вытянув руки вдоль туловища.
– Я сейчас положу свои ладони тебе на грудь. Не пугайся, так надо. Мне нужно, чтобы моё воздействие было как можно ближе к сердцу, – начал я объяснять свои действия, чтобы не напугать её.
Она закрыла глаза и чуть заметно кивнула, покраснев при этом как маков цвет. А я начал лечение.
Я ещё никогда так не выматывался. Сердце девушки работало буквально на последнем издыхании, и малейший сбой мог
