Простой советский спасатель - Дмитрий Буров
Насколько помню, общага закрывается в двадцать три. Я прошел с дежурства, потому что тренер предупредил, что мы вернемся к двенадцати. Но парни-то остались гульнуть. Надо выяснить, через какое волшебное окно или лестницу можно попасть в общагу в неурочное время.
Жека спал. На часах шесть утра. На пляж нам к восьми. Я колебался: идти умываться или перетрясти вещи студента, пока спит товарищ по комнате. Но природа взяла свое. Натянул треники, схватив со спинки кровати полотенце, и спохватился: зубной-то пасты и щётки нигде нет! Залез в тумбочку, так и есть, стоят на верхней полке.
Хорошо хоть сообразил: щетка хоть и чужая, но получается — своя! Это я в чужом теле! С туалетом и душем повезло, никого не было. То ли рано встал, то ли все на каникулах. Везение сопутствовало даже в санузле. В железном кармашке оказалась стопка нарезанных газет. Не забыть бы в следующий раз со своей бумагой прийти, а то неудобно получится!
Н-да, Леха, совсем ты подзабыл свое веселое советское детство! Как мял газетку руками, чтобы мягче была. Интересно, в семьдесят восьмом можно где-нибудь достать нормальную туалетную бумагу? И сколько за нее запросят?
Когда я вернулся в комнату, Жека еще спал. И я рискнул осмотреться. Сначала перестелил кровать, вдруг студент что-то спрятал в матрасе или под ним. Ничего не обнаружив, перешел к тумбочке. В глубине полки нашел потрепанное портмоне, в нем лежали сорок рублей и двадцать пять копеек мелочью стипендия что ли? Но где тогда деньги, которые, по словам Жеки, они получают от тети Дуси?
Заначка оказалась в коробке с зимней обувью. Стопка разглаженных купюр разного достоинства хранилась под серой оберточной бумагой, прижатая ботинками. Триста целковых. Хорошая подработка. Интересно, за сколько накопил? Одно радует: пацан умел крутиться, узнать бы еще, где и как, и чтобы без криминала.
Положив накопленное добро обратно, я завалился на кровать подумать. Но мысли в голову не лезли. Хотелось кофе, да где его взять? Светки-Семицветик помнится, приглашала на кофеёк по бартеру, но не думаю, что девчата обрадуются мастеру по замене лампочек в шесть утра. Тут любой озвереет.
Что я помню о семидесятых из собственного детства? Можно сказать ничего. Сейчас мне всего шесть лет. и где-то в этом городе я бегаю во дворе с пацанами, играю в войнушку или гоняю мяч. Где — я знаю. Вопрос: хочу ли я увидеть себя таким мелким?
Я задумался. Наверное, нет. Вот отца и маму я бы повидал хотя бы издали. С отцом даже познакомиться попробую. Знаю я, в какой библиотеке по воскресеньям изысканиями своими занимается.
А что, это идея! Я резко поднялся. В голове закрутились какие-то мысли. Если и правда подружиться с собственным отцом и попробовать в качестве выдуманной истории рассказать ему о том, что со мной случилось! Вдруг он что-то знает или слышал по этому поводу?
Копает он у меня глубоко. Любовь к фантастике — это у меня от него. Мама больше увлекалась детективами, приключениями и историческими романами. Вот исторические события, хроники, документалка — это в нее. Наверное потому и помню то что помнить в силу возраста не должен. Читать научился в шесть лет и с тех пор ни разу не прекращал.
В отцовских бумагах хранилось много интересных фактов и историй. Некоторые обрели доказательства, другие так и остались предположениями. Потом уже, в годы всяких разоблачений, я иногда читал в газетах то что когда-то показывал и рассказывал мне отец. После его смерти мне все недосуг было разобрать его архив. А позже и разбирать стало нечего…
Кстати, Алексей Степанович, а ведь библиотека — это мысль! Надо наведаться и почитать подшивки, узнать, чем живет Советский Союз. Что в мире произошло за это время. Да и что в этом году случается тоже надо уточнить, чтобы впросак не попасть.
Я глянул на будильник. Время семь. Пора будить Женьку.
— Жека, подъем!
— Ну, мам, еще пят минут! — укрываясь с головой пододеяльником, заныл сосед по комнате.
— Нету тут мам, друг ты мой любезный. Рота, подъем! — гаркнул я, сдергивая покрывало. — На пляж опоздаем. Опять свидание назначил, а сам не придешь!
— Леха! Ежа тебе в оба уха! — заворочался Женька, зевая и потирая глаза. -Чё ты разорался. А? мы вчера на дежурстве были? Были! У нас сегодня отгул! Все, я спать! — Женька выдернул у меня пододеяльник снова закрылся и отвернулся к стене.
— Как отгул? А вышка? А Сидор Кузьмич? Мы ж его не предупредили!
— Отпустил бы он нас раньше семи, как же, кабы не дежурство! Знает он все! Отвали, дай поспать!
Теперь понятно, почему парни вчера устроили загул. Интересно, а кто тогда на пляжах-то дежурит? Хотя по любому есть какая-то система, без выходных долго не протянешь, да и бдительность притупляется без отдыха. Ладно, не мое дело. Значит, отгул, говоришь.
Я быстро переоделся, сунул в карман десятку рублю. Потом подумал, оставил трешку и сбежал из общаги на поиски библиотеки. Где в нашем городе была детская я помнил. А вот как найти центральное книжное хранилище, это еще предстояло выяснить.
Нужное мне здание оказалось ближе к Гостиному Двору. Здесь располагались магазины и рынок. Фрукты, овощи, молочная продукция, вареничные, ресторан «Юг». Всего было в остатке. После отпуска многие отдыхающие увозили от нас с собой в фрукты в деревянных ящиках. Курортные города отлично снабжались продуктами питания. Про ведомственные дома отдыха, санатории и гостиниц и говорить нечего.
Я шел по знакомым и незнакомым улицам родного города и развлекался. Что-то узнавал, что-то с удивлением разглядывал. Киоск «Спортлото», который я помню с детства, оказывается, пережил все потрясения, стоя на одном и том же месте!
Город утопал в зелени и цветах. Возле грязелечебницы, известной по всей стране своими волшебными грязями, раскинулся фонтан. Возле него бегала детвора, ловя струи воды в ладошки. Если пойти в сторону моря, выйду на Театральную площадь и увижу памятник Ленину. Величественный Ильич стоит на высоком пьедестале и по как обычно тянет руку вперед, к светлому будущему. Не дотянул, увы.
Возле Гостиного двора стояли автоматы с газированной водой. Вот их я помню отлично! Жили мы с родителями в военном
