Пекарь-некромант. Часть 2 - Андрей Анатольевич Федин
- Заходим, - скомандовал я.
Указал рукой на приоткрытую калитку.
Клифы послушались – не заподозрили подвоха: магия заставила их доверять мне. Первым в тесный проход протиснулся Барбос. Замыкала собачью процессию Надежда.
Я перешагнул деревянный порог вслед за собаками.
«Два часа, мэтр. Пусть они откроют глаза, когда полностью избавятся от ментального воздействия. Пусть забудут меня, как ночной кошмар».
Подвёл собак к дереву, с которого сегодня свалился. Клифы преданно смотрели мне в глаза, помахивали хвостами. Я почувствовал себя предателем.
Скомандовал:
«Действуй, мэтр».
***
Три больших грозных клифских волкодава мирно дремали на траве в тени густой древесной кроны, когда я покинул двор Мамаши Норы и прикрыл за собой калитку.
Глава 31
«Кто придумывал эти твои рецепты, мэтр?! – возмутился я. – Ещё понимаю, когда при поедании хлеба потребитель получает «бодрость» или «регенерацию»; могу понять даже, зачем добавляют в продукт магическую Виагру, как в том сырном каравае. Но вот нафига обычному человеку «усиление действия стихийных заклинаний»? Кто из тех тёток, что выстроятся утром в очередь за хлебом, умеет бросать молнии? О чём думали разработчики подобных плетений? И ведь надо же: испортили такой прекрасный вкус бесполезными побочными действиями!»
Я мерил шагами зал пекарни; слушал, как потрескивали в печи угли; мысленно возмущался. Говорить вслух я не решался: Полуша ушёл отдыхать, но магазин при пекарне пока работал. Я не хотел, чтобы заглянувшая по каким-либо делам в пекарню продавщица вновь услышала, как я говорю сам с собой. Для местных моё поведение и без того казалось странным. Ну а каким оно должно быть у человека, привыкшего к общению в социальных сетях и по телефону? Да я по-прежнему иногда шарил по карманам в поисках мобильника – ещё бы это не выглядело странно в мире телег и наличной оплаты!
Сегодня я планировал испечь медовый хлеб с корицей. Наткнулся на его рецептуру в списке кулинарных заклинаний профессора Рогова. С корицей я в Персиле пока не сталкивался ни на рынке, ни в тавернах и трактирах. Не слышал и упоминаний о ней от мастера Потуса, Полуши или Лошки. Но плюшки с корицей в прошлой жизни покупал часто. И хорошо помнил о том, как их запах нервировал тёщу (что добавляло им прелести). Вот только я не собирался, как советовал старый пекарь, снова крутить батоны. Хотел, чтобы новый хлеб походил на простой пшеничный каравай – по ходу придумаю внешние отличия.
Почему-то я сразу не обратил внимания на тот самый сопутствующий магический эффект, который помимо прочих достоинств отличал мои изделия от обычного хлеба. Когда Полуша по моей просьбе ставил опару, я больше думал о предстоявшей мне встрече с Мамашей Норой. Не зацикливал внимание на этих дурацких словах: «Усиливает действие стихийных заклинаний». Лишь теперь я осознал всю бесполезность этого плетения. И вместо того, чтобы махнуть на него рукой (ведь ставил себе цель добиться превосходного вкуса, а не гнался за побочными эффектами), я закатил профессору истерику – сегодняшний день повлиял на мою психику.
«Вы забыли, юноша, что я вам озвучивал лишь готовые заклинания из раздела кулинарной магии, - сказал Мясник Рогов. – Но как вы наверняка понимаете, курс магической кулинарии не ограничивался заучиванием готовых плетений. Студентов на нём учили и создавать собственные. А составить магическую конструкцию, в которой органично бы сочетались плетения для улучшения вкуса и качества блюда с заклинаниями других школ магии – не так уж и просто. Я бы назвал это настоящим искусством. Ведь существует множество факторов влияющих на конечный результат. Та же сочетаемость плетений, к примеру».
«И что, нельзя заменить в хлебе с мёдом и корицей это никчёмное «усиление действия стихийных заклинаний» на ту же «регенерацию»? Пусть лучше мои покупатели быстрее восстанавливают повреждённые места на теле, чем попусту переводят продукт. Я очень сомневаюсь, что среди потребителей моего хлеба здесь, в Персиле, есть маги стихийники. Да, я понимаю, что никто не ищет в моих караваях магические лечилки и усиления. Но раз уж заклинания там всё же есть, так пусть хотя бы будут полезными. Как часто ты прогуливал кулинарную магию, мэтр? Умеешь составлять кулинарные конструкции?»
«Безусловно, умею, юноша. Вы забываете, что я закончил свой жизненный путь опытным магом, профессором, а не желторотым студентом. Не вижу никакой сложности в том, чтобы совместить нужный вам вкус с одним из подходящих для ваших целей заклинаний. «Регенерация», к примеру, вполне сочетается с плетением иллюзии медово-коричного вкуса. Точнее, некоторые её варианты. На создание нового рецепта мне понадобится около двенадцати минут, если я не стану отвлекаться на разговоры и другие вычисления. Вот только вам придётся заново ставить опару для хлеба: с нейтрализацией уже использованного заклинания возникнут трудности».
«Плети свою, конструкцию, мэтр, - сказал я. – В будущем она нам обязательно пригодится. Ведь толку от неё будет больше, чем от этой. Но переделывать сейчас ничего не буду. Пусть порадуются те горожане, что владеют стихийной магией. Да и сколько будет этих новых караваев? Сорок два? Из них три достанутся мне, Полуше и Лошке, а пять мы завтра скормим нашей группе креативных рекламщиков – заодно и опробуем на них очередной вкус: дети притворяться не будут – сразу сообщат, если я где-то напортачил. Кстати, профессор, что там у нас со временем? Когда там явятся главы моих рекламных отделов?»
Шиша, атаманша орудовавшей в Лисьем переулке ватаги детишек, вчера вдруг заявила, что не желает больше передавать плату за услуги по организации рекламной компании главарям других детских шаек. Выразилась она, разумеется, немного иначе, чуть обогатив мой лексикон неприличными, но яркими выражениями. Причину не объяснила – лишь упрямо сжимала губы и отводила взгляд. Но согласилась передать главам моих прочих рекламных отделов приглашение на сегодняшнюю вечернюю встречу. Не знаю, что за кошка пробежала между детишками. Но неволить я никого не собирался – расплачусь с конкурентами Шиши лично.
***
С каждым днём я всё больше убеждался в том, что постэнтический слепок личности мастера Потуса – важнейшая часть моего предприятия. Призрак не нуждался во сне, не знал усталости. А главное: обладал колоссальным опытом в той сфере предпринимательской деятельности, в которой я пока делал первые шаги. Привидение умудрялось следить
