В оковах тишины - Максим Ларц
— Но вы же говорили, что не подслушивали наш разговор.
— Слова, произнесённые вдали, не будут услышаны при свете дня, — призналась Заувен. — Моя стихия — это ночь. — Она неторопливо зашла Роману за спину. — Я десятилетия ждала странников из других миров и не имела права пускать всё на самотёк. Ты можешь злиться, можешь обвинять меня, но я оставила в тебе частичку своей магии в ту ночь, когда тебя спасли люди.
— Теперь вы тоже имеете надо мной власть? — невозмутимо спросил Роман, повернувшись к ней лицом.
— Ни в коем случае, — покачала головой Заувен. — Мои чары могут лишь направить тебя. Ты сам должен найти мотив, чтобы освободить разум.
— Вы говорили, что первый мёртв, но дагры сказали, что он сих пор жив.
— Ты уверен? — удивилась Заувен.
— По их словам, главнокомандующий — это и есть первый.
Роман надеялся, что её удивление не было притворным. Заувен задумчиво опустила взгляд и замолчала.
— Это может быть правдой, — после недолгой паузы сказала она. — Я никогда не говорила с главнокомандующим, но у старейшин очень глубокая связь с ним — такое мог сделать только сильный ментальный маг.
— Он внушил им свою смерть? Своим самым первым ученикам?
— Похоже, так и есть, — сказала она. — В таком случае их дети уже не могли узнать истину и приняли его единоличную власть. Даже мне казалось, что дагры не способны к мирной беседе, но ты доказал обратное. Гораздо легче поселить в умах ненависть, когда для этого есть причина.
— Вы ведь тоже ментальный маг, — утвердительно произнёс Роман.
— Верно.
— Скольким старейшинам вы залезли в голову?
Заувен по–доброму хмыкнула и сказала:
— Вижу, ты смирился с этим.
— Так скольким?
— Двум, — ответила Заувен. — Это было много лет назад — тогда я только пришла в этот мир и нашла людей. Для тебя мои слова прозвучат как оправдание, но я лишь защищала свою жизнь.
— Вы что–то утаиваете, — недовольно сказал Роман. — Как вы могли допросить их, не зная языка?
— Опытному магу достаточно видеть образы.
— Они оба мертвы?
— Да, — буднично произнесла Заувен. — Я не заботилась о сохранности их рассудка.
— И с тех пор вы ни с кем не говорили?
— Если только сама с собой, — улыбнулась Заувен. — Меня не интересуют те, кто слепо исполняет любые приказы.
— А я не такой?
— Ты ещё сохранил способность видеть и творить.
Неожиданно Заувен посмотрела в сторону пустыря и неспокойно сказала:
— Они знают, что ты здесь.
— Кто?
— Старейшины, — ответила Заувен, растворяясь в тени. — Не страшись. Пока на улице ночь, я буду рядом.
Значит, кто–то из них мог найти его точно так же, как и Заувен.
«Только вот она может позволить себе следить за мной лично, да ещё и за пределами поселения», — подумал Роман.
Он понял, что не было никакого смысла бежать. В конце концов, ему и самому хотелось узнать, чем всё это закончится. Старейшин не пришлось ждать долго — их было всего четверо.
— Что ты здесь делаешь?
Роман узнал в говорившем Орама. Он подошёл поближе и, положив свою ладонь Роману на плечо, посмотрел ему в глаза.
— Отвечай, — приказал Орам.
Роман почувствовал, как Орам начал воздействовать на него, но через секунду ощутил поддержку Заувен, которая не позволила потерять контроль над разумом.
— Я вышел из леса и перелез через забор, потому что ворота были далеко.
Роман понимал, что любая ложь в его устах будет звучать странно, однако не мог просто молчать. Орам недоумённо нахмурился и задал новый вопрос:
— Где солдаты?
— Никого не осталось в живых.
Старейшины не стали скрывать своего потрясения. Они начали громко спорить между собой, срываясь на крик.
«Никто из них не знал», — понял Роман.
— Тихо, — сказал Орам, прервав остальных. — Нам надо доложить об этом. — Он посмотрел на Романа и приказал: — Иди за мной.
Роман послушно последовал за старейшинами. Он неприметно смотрел по сторонам, пытаясь убедиться в присутствии Заувен, но она ничем не выдавала себя. Как Роман и ожидал, они пришли в здание совета. Его оставили в одном из кабинетов и велели сидеть на месте.
Почти полчаса он ожидал в полной тишине, не смея попросить даже глотка воды. В какой–то момент в кабинет вошёл мужчина. Роман вспомнил его лицо — это был один из носильщиков главнокомандующего.
— Пойдём, — сказал он.
Они недолго шли длинному коридору, а потом вдруг остановились напротив массивной двери. Носильщик отворил дверь, и за ней показалась лестница, ведущая вниз. Они начали спускаться под землю. Потолок здесь был укреплён толстым брусом; в некоторых местах грунт обставили небольшими камнями и кирпичом, а на стенах висели факелы.
Роман ощутил сквозняк. Он задумался о том, как в этом месте устроена вентиляция и сколько здесь может быть выходов. Тем временем носильщик привёл его к небольшой арке, которая была занавешена тканью. Из маленькой щёлочки снизу лился тусклый свет.
— Входи, — сказал носильщик, сдвинув ткань в сторону.
Роман вошёл внутрь и его взгляд упал на высокий — достающий до самого потолка — валун. Из его извилистых трещин струился янтарный свет, освещающий всю комнату. Помимо носильщика, стоящего за спиной Романа, здесь было ещё трое мужчин и сам главнокомандующий — он сидел на стуле рядом с валуном и, казалось, спал.
— Я давно хотел тебя увидеть, — хрипло произнёс главнокомандующий, не открывая глаз.
Он тихо закашлял, прикрыв рот ладонью. Роман буквально ощутил, как от него смердело смертью. Казалось, главнокомандующий едва доживал свои последние дни.
— Ох, если бы можно было одолеть старость… — сказал он. — Подойди.
Роман подошёл и остановился напротив главнокомандующего.
— На колени.
Роман не смог сопротивляться этому приказу — его ноги подкосились сами по себе. Главнокомандующий поднял веки, и Роман встретился с белизной помутневших глаз.
— Как вы проиграли?
— Их было больше, — ответил Роман. — Намного больше.
— Как ты выжил?
— Они отпустили меня.
— Ты говорил с ними?..
— Да.
— Ты знаешь, кто я?
— Вы первый.
Лицо главнокомандующего выражало гнев и недовольство. Он закрыл глаза и шумно вздохнул.
— Неблагодарные твари… Насекомые… Я дал им всё…
Он продолжал шептать себе под нос, а потом вдруг умолк и через мгновение заверещал:
— Имя! Они сказали тебе моё имя?!
— Нет.
— Никто… Никто не имеет права…
Главнокомандующий снова закашлял — на сей раз болезненно и громко. Носильщики без команды обхватили стул и поднесли его к валуну. Главнокомандующий прикоснулся к поверхности светящегося
