Николай Второй. Вторая мировая война 1931 года (СИ) - Найденов Дмитрий

— Не стрелять, первые пять танков пропустить через мост, — раздалась команда по цепи. Я продублировал команду сообразив, что с силой сжимаю винтовку, а точнее, автоматический карабин, который получил недавно. Осторожно убрав палец с курка, я перевёл дух. Я и не заметил, как всё проделал и как я оказался в общем окопе вместе со всеми. Расстояние до противника постепенно сокращалось и я стал выбирать себе цель, в которую буду стрелять. Выставив прицел на триста метров, я решил взять на прицел десятый танк, рассудив, что первые пять пропустят и артиллерия с танками сработает по первым трём. Конечно, повредить с винтовки танк я не смогу, но на дистанции в триста метров, попасть в открытый люк водителя, шансы у меня есть, а значит, я могу если не ранить, то напугать водителя, что тоже немаловажно, да и пуля в танке, даже рикошетом может ранить. Когда первые танки въехали на мост, я тщательно прицелился и, как только прозвучал первый выстрел, нажал на курок, а затем подкорректировав подпрыгнувший ствол, послал ещё несколько выстрелов в открытый люк танка, где было видно лицо немецкого водителя. Я, конечно, стрелял не один и, наверняка, кто-то ещё целился в люк этого танка, но самое главное, что танк, дёрнувшись, заглох и резко встал. Следовавший за ним танк, врезался в него и тоже заглох. В это же время первые три танка, не доехавшие до моста, взорвались от попаданий снарядов с короткой дистанции. В тот же миг мост по которому ехал пятый по счёту танк, взорвался от мощного взрыва, и танк, подбросив, боком, опрокинуло в воду. Пулемётчики уже вовсю поливали огнём вражеских мотоциклистов, сражая их перекрёстным огнём. Ехавшие первыми танки, которые передрались на эту сторону речушки, начали разворачиваться, но получив по снаряду, замерли, а у одного взрывом оторвало башню.

Противник сориентировался очень быстро и уцелевшие танки, развернувшись, попробовали атаковать нас. Несколько солдат, как только начался обстрел колонны, сдёрнули маскировочные сети с муляжей пушек, стоящих неподалёку. Это придумал наш лейтенант ещё когда мы копали вторую траншею. Противник не особо разбираясь в первую очередь атаковал муляжи пушек, сделанные из фанеры и досок, с красными звёздами нарисованные на них. Это дало возможность сделать ещё по одному прицельному выстрелу, прямой наводкой. Я время даром не терял и заметив, что из подбитого танка пытается выбраться немец, несколькими выстрелами снял его. Теперь я был уверен, что этого противника убил я, но чувств я при этом никаких не испытывал. Уже через десять минут стрельба прекратилась, а уцелевшая техника противника, ушла в лесок или скрылась за поворотом.

Первый бой мы выиграли, и это подняло наш дух, ещё раз осмотрев поле боя, я насчитал девятнадцать танков и шесть бронетранспортёров. Мой танк и следующий за ними повреждений не получил и я решил сообщить об этом лейтенанту.

Пройдя десяток метров, я обратился к нему.

— Товарищ лейтенант, пятый и шестой танк от переправы, не подбиты, в первом убит водитель, а во втором, скорее всего, пострадал экипаж от столкновения, если немцы вернутся, они смогут их завести, а возможно во втором и экипаж на месте, могут внезапно нас атаковать,

— Спасибо боец, сейчас передам артиллеристам, чтобы перед сменой позиции подбили их.

Минут через пять дважды ухнула пушка справа и оба танка задымили, а через пару минут и загорелись. Из второго попытались выбраться два человека, но были убиты дружным огнём. Затишье длилось минут двадцать, после чего нас начали обстреливать из миномётов. Спрятавшись на дно окопа, я сжал уши руками, обняв коленями винтовку. Всё это время я думал, что следующая мина обязательно попадёт в меня. Но тут меня грубо толкнули и я услышал голос лейтенанта,

— К бою!

Осторожно выглянув, я увидел, что всё поле вокруг нас усеяно воронками и комьями вырванной земли. Маскировочная сеть с нашей траншеи практически всю сорвало, а значит, теперь противник будет стрелять прицельно. Что сразу же подтвердил взрыв рядом с муляжом, практически уничтоженным противником. В ответ раздался выстрел справа и в небольшом леске, вспыхнул свечой немецкий танк. Дальше началась неравная борьба против превосходящих сил противника, но до вечера, нанести серьёзный урон нам они не смогли, хотя как минимум половина отряда, была выведена из строя. К сожалению, речка проходила за нашей спиной и препятствий для танков на пути к нам не было. Хуже всего обстояло с артиллерией, так как к вечеру способной стрелять, оказалось только одно орудие. К вечеру появились самолёты, которые в сумерках попытались провести бомбардировку, но меткий огонь противозенитных орудий, не дал возможности сделать это прицельно. Вечером, лейтенант прошёлся по рядам и отправив большую часть солдат с раненными во вторую линию обороны, на той стороне речки, оставив траншее несколько солдат. Пушку решили подорвать, так как станина была разбита и перетащить её не представлялось возможным, да и речка была достаточно глубокая, а по временным мосткам её было не перетащить. Поэтому собрав остатки снарядов, пушка ещё полчаса, расстреливала немецкие подбитые танки, после чего, подорвав орудие, артиллеристы отошли вместе со всеми. Меня отправили вместе со всеми и я, заняв место в небольшом блиндаже, больше напоминавшую нору, успел даже немного выспаться, но перед рассветом меня разбудили на дежурство и мне пришлось выбираться из плотной кучи тел, укрытых шинелями. На улице было достаточно тепло, и поэтому пока стоял в дозоре, в окопе, я успел перекусить парой сухарей. Так как я дежурил, то первым заметил, как в небе появились около двух десятков самолётов, которые начали бомбить нашу первую линию обороны за речкой. Это длилось минут двадцать, после чего в дело вступила артиллерия противника и если вчера нас обстреливали миномёты, то сегодня за нас взялась тяжёлая полковая артиллерия. По траншеям работало как минимум две батареи одновременно. Артподготовка длилась около часа, а как только она закончилась, немецкие солдаты при поддержке танков устремились к разбитым окопам. Мне стало страшно от осознания, что было бы, останься мы все там. Но оставленное в окопах отделение солдат, выбралось на нашу сторону, неся на носилках двух раненых. Всего их одиннадцати человек вышли семеро, что всех нас обрадовало. Вторая линия обороны была прикрыта от наступающих резким лесочком, а после артобстрела и авианалёта, этой рощицы не стало.

Я видел как танки неторопливо приближаются к оставленным нами траншеям, изредка постреливая по подозрительным местам. Вторая линия обороны строилась на старых танках КВ-1, но их достоинством, была сильная лобовая броня. Закопанные в землю, они представляли из себя серьёзные огневые точки, пока скрытые маскировочной сетью. Когда первый десяток танков, показался на уровне траншейдесять точных выстрела поразили все танки, дистанция была небольшой, а танки были достаточно лёгкими, поэтому с одного попадания, они все были остановлены. Следом заговорили и наши пулемёты, стараясь уничтожить как можно больше живой силы противника. Я стрелял вместе со всем, стараясь попасть в появляющихся над траншеей солдат. В дело вступила артиллерия противника, а через час появились опять самолёты противника. Я периодически прятался на глубине окопа, стараясь снарядить магазин винтовки. Два раза меня ощутимо приложило взрывом и даже чем-то прошлось по каске, но я не обращал на это внимание, используя каждую возможность для стрельбы по противнику.

Атак противника захлебнулась, и они опять отступили, оставив на поле боя до тридцати танков, но и с нашей стороны были серьёзные потери. Из всех шести рот в строю осталось человек двадцать. Шесть танков были уничтожены и командир дал приказ отходить на третий рубеж, но сделать мы это не успели, так как с тыла по нам ударил отряд пехоты противника, обошедший нас с флангов. Завязалась ожесточённая перестрелка, в которой меня и вначале ранило в живот, а потом я успел заметить длинную гранату, упавшую рядом. После чего меня накрыло тьмой.

Тут я проснулся в холодном поту и даже ощупал себя. Я вспомнил кто я на самом деле и где я нахожусь. Всё это было сном, страшным и очень реалистичным сном.