Спасти СССР. Часть 2 (СИ) - Афанасьев Александр

А с другой стороны — можно ли сравнивать горе матери, потерявшей ребенка на афганской войне и горе целой страны? И к чему такие сравнения?

Ночь, темно уже. Я стою у окна (сейчас времена вегетарианские, про снайперов никто не думает) — и смотрю на площадь Октябрьской революции. Будущий Майдан незалежности.

С Кравчуком, секретарем ЦК по идеологии — я сегодня успел переговорить. В числе прочих — но все же переговорил, перекинулся парой слов после партактива.

Что тут скажешь. Болтун, как и ожидалось. Он и во власть то попал случайно. Щербицкого должны снять в восемьдесят девятом. Его снимать не стоит, это один из тех великих организаторов, благодаря которым СССР стал тем, чем он стал. Причем твердо стоящий на позициях Богдана Хмельницкого. Но надо рано или поздно, потому что человеку под семьдесят. В восемьдесят девятом ему будет семьдесят, он ровесник революции. Сколько он еще сможет тащить вторую по значению республику, сколько сможет проработать в таком режиме? Ведь его работа — тяжелая. За ним будет Ивашко, он харьковчанин, что хорошо — но нет никакого хозяйственного опыта. Он уйдет в Москву моим замом — но в девяносто первом сольет ситуацию. Не боец. Дальше будет Гуренко, дончанин, вроде и с каким-то опытом — но он будет проигрывать харизматичному и говорливому Кравчуку, который еще и вовремя засветится на телевидении, ведя спор с националистами. Только когда Украина отделится — он сам националистом и станет. Точнее, сам то не станет — но приблизит.

В сущности, я понимаю, почему. Он не националист, он циник и демагог. Без демагогии он не может. Когда одна демагогия накрылась — он начал искать другую. Любую, без разницы, главное чтобы верили. Вот — и нашел. Идеологию бандеровщины. Думаю, он даже сам в нее поверил — такие люди не могут без идеологии. Правда, бандеровцы его ничем не осчастливили — он их обласкал, приблизил — но они ничем ему не помогли. Только переругались в Раде.

Тогда кого? Оставить здесь Ивашко? Как вариант — Ивашко, Гуренко. Проблема в том, что оба они до Щербицкого не дотягивают. Не тот масштаб личности. А дотягивать надо, потому что Украина в любых раскладах очень важна. Что любая политическая реформа во многом зависит от ее позиции. Что она находится ближе всех союзных республик (кроме Молдавии) к Европе, и если начинать создавать СЭЗ — то их надо делать здесь.

Кучма?

Про Кучму пока никто не знает. Не может оценить истинный масштаб этого человека. Кучма ведь реальный создатель украинской государственности. Все политики — кучмовского призыва. Все институты… да все в общем. Именно Кучма создал Украину и Кучма же ее погубил, заложив основы конфликта. Если бы он как Лукашенко вошел в Союзное государство, наплевав на разрозненных тогда и деморализованных националистов — такого кошмара не было бы.

Проблема в том, что Кучма опасен. Он игрок, и если дать ему ресурсы, которые принесут СЭЗ — он станет еще опаснее. Политическая реформа неизбежно приведет к падению роли Украины — потому что ее сердцевиной должно стать определение места России в общем доме. Нельзя, недопустимо, когда крупнейшая нация не имеет политического представительства вообще. Но появление этого политического представительства, вкупе с ростом цен на энергоносители — ударит по Украине как ни по одной союзной республике. И предсказать действия Кучмы невозможно.

Плюс — его и провести будет сложно, он всего лишь директор оборонного завода. Только если предсовмина Украины? А кто тогда первый секретарь?

Ткаченко?

Александр Ткаченко, сейчас он министр сельского хозяйства. Орден Ленина. Человек заслуженный, авторитетный, представитель нового "красного дворянства" связанного с селом — но неплохой организатор. Чем-то он напоминает Лукашенко. В том мире он проиграл, связавшись с подонком Марчуком — но здесь. Он хорош еще и тем, что он с села, не с города. То есть, он будет больше обращать внимание на сельское хозяйство и меньше — на промышленность. И к нему сложно будет "подкатить" городским.

Может, Ткаченко на Первого, а Кучму — предсовмина? Кучму ставить первым нельзя — но и за промышленностью кто-то следить должен.

— Ну ты и жук. Интриган, самый настоящий. Ты с такой кадровой политикой недалеко уйдешь.

— А то ты ушел. Предлагай, слушаю.

— Ты куда Ивашко девать будешь? И Гуренко? Товарищи обидятся.

— Не знаю, пока, работа всем найдется. В крайнем случае, на пенсию. А что?

— Да ты так ничего и не понял. Ты понимаешь, что люди это место высиживали, а ты пришел и поставил своего человека, варяга. Да ты врагов себе наживешь так…

— Михал Сергеевич. А как насчет дела? То что вы говорите — кумовщина в чистом виде. Высиживали… наседки что ли? Куда партия пошлет…

— Э… ты тут словами не громыхай. А если пленум не утвердит?

— Утвердят, против Москвы что ли пойдут?

— Утвердить утвердят, но работать не дадут.

— Михал Сергеевич. А мне такие люди нужны, которым не "дают", которые сами берут. Кучма — это вы про него не знаете. А в той жизни он много кого сломал и переехал.

— И все же поверить не могу, что до такого с Украиной дошло. До драки дошло. До войны.

— Так поверь. Мне зачем врать?

— Как же так вышло?

— Ну, не думал никто тогда особо. Народ обманули просто. Сказали, что будут строить отношения с Россией помимо федерального центра. А как девяносто процентов на референдуме о независимости получили — так и осмелели.

— А коммунисты?

— А что коммунисты — не люди? Тоже люди. И трут к носу. Ладно, пошли спать, утро вечера мудренее как говорится.

Утром — тронулись на север, в Чернобыль.

Чернобыль — это ведь благодатное место до войны было… черт, до войны, сказанул тоже. Хотя тут хуже войны случилось. Новый город, только что построенный. Молодое население. До Киева семьдесят километров. Кругом лес…

Живи и радуйся…

Про Чернобыль я помнил. Если кратко — уроды решили провести испытания на работающем реакторе. При этом выбрали тот, который вот-вот должен был остановиться для выгрузки топлива — то есть накопленная радиоактивность была максимальной. Главный инженер станции не просто отключил системы активной защиты, но закрыл комнату на замок и ключ унес домой, чтобы сработавшая АЗ не нарушила ход эксперимента. На станции остался зам главного, по профессии реакторщик, но реакторщик подводных лодок, то есть он знал реакторы иного типа. И старший смены, который не нашел в себе сил возразить начальству.

Дальше провалили мощность реактора, и тут поступил звонок из диспетчерской — не хватает мощности в энергосистеме. Начали поднимать, и при этом с грубым нарушением техники безопасности вывели из активной зоны стержни — поглотители, чтобы быстрее раскочегарить реактор. Потом — зам главного видел, что дело плохо, но не дал команду остановиться и расхолаживать реактор. А потом из-за перегрева повело стержни поглотители и их не смогли обратно ввести в активную зону. Начал скапливаться водород, который в итоге и взорвался.

В США в 1979 году на станции Тримайл-Айленд картина была почти идентичной. Единственно — американцам удалось не допустить взрыва водородного пузыря и потом его сдуть. Если бы рвануло — Чернобыль был бы у них.

Какая с..а. придумала отключить аварийную защиту и унести домой ключи?

Кстати, говорят, что реактор РБМК сам по себе порочен. Это не так, отличный промышленный реактор, то что строилось потом не обладает его возможностями. То что в одном из топливных стержней подсунули обогащенный уран — это тоже бред. А правда — идиот сумел отключить аварийную защиту. Если бы она была включена, вода ударила бы по раскаленному реактору до взрыва. Авария случилась бы, скорее всего реактор пришлось бы капиталить и был бы сброс радиации в воду — но взрыва с выбросом радиации из активной зоны удалось бы избежать.