Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2 (СИ) - Афанасьев Семён

- Заодно на камеру снимем, чтоб наши лица в кадр не попали, - искушающим бесом добавил Итакура. - Все в итоге довольны; чистое хулиганство, если что. Но – шикарный масс-эффект.

- Давайте вначале того самого момента дождёмся, - раздражённо кивнул бывший гуманитарий. – Ладно, чёрт с вами… Тогда я пока просто учусь, никого первым не трогаю.

*********

По всем правилам, до суда их должны были поместить в предварительную полицейскую тюрьму. И это ещё в том случае, если бы содержание под стражей сочли целесообразным.

Там, несмотря на спартанские условия, в камере обычно находятся несколько человек и разрешены встречи с родными и адвокатами. При известном желании и некотором негласном финансировании, на последнее можно было бы вообще тратить по нескольку часов в сутки. Что, в условиях даже самой либеральной японской тюрьмы, является почти роскошью.

Наличие же хоть каких-то сокамерников тоже являлось потенциальным плюсом, по вполне определенным причинам. И Ватару, и Гэнки вполне представляли бы, что делать в этом случае.

Однако, с места так и не состоявшейся встречи с бывшим начальником безопасности их, попетляв по городу, привезли к отдельно стоящему зданию, где вот уже лет двенадцать как размещались борцы с терроризмом.

- Однако, почёт оказывают, - пробормотал оябун в коридоре.

И тут же получил сильнейший разряд электричеством.

- Говорить не разрешали, - спокойно и почти доброжелательно произнес тот из охранников, который и применил шокер.

В нарушение достаточно четких (и им самим весьма неплохо известных) правил, и Ватару, и Гэнки с самого начала запихнули в одиночные изолированные камеры. Несмотря на то, что в одиночки без поводов не сажали вообще.

Попутно их лишили возможности общаться друг с другом и согласовывать позицию.

Асада-старший, успокаивая себя мысленно, добросовестно просидел, как и полагается в этом помещении, следующие несколько часов на корточках, прижавшись спиной к стене и глядя перед собой.

Звуковой сигнал, оповещающий обычно о возможности сменить положение тела, в этот раз сработал вхолостую.

Либо кому-то было очень неплохо уплачено за то, чему финансист пока не мог найти рационального объяснения.

- Странно, - почти неслышно пробормотал Ватару сам себе, что уже было нарушением регламента.

Затем, недолго думая, он выпрямился и подал голос на весь этаж (благо, звукоизоляцией здесь и не пахло):

- Эй, давайте соблюдать правила! И следить за временем!

Буквально через пару минут Асада-старший оказался предсказуемо избит тройкой молодых и крепких охранников, причём один из них всё это время удерживал его удушающим приемом, пока финансист в середине экзекуции не потерял сознания от удушья.

В себя Ватару пришел в камере той архитектуры, где, по логике, должен был оказаться с самого начала: стоящие вдоль стенок двухъярусные кровати чётко говорили, что помещение рассчитано на шесть человек.

Самое смешное, что здесь всё равно никого не было.

- А ведь я не террорист, я только защищался... - хмыкнул он, поднимаясь с пола и занимая одно из нижних мест.

Сказать по правде, попытки нагнать на него жути работали сейчас далеко не в полном объёме.

Формально, на стороне желающих их с Томиясу изолировать были двадцать три дня предварительного заключения. В потенциале.

В течение этого времени, по закону, прокуратуре и полиции официально разрешалось собирать материалы для так называемой всеобъемлющей правовой оценки случившегося.

А с другой стороны, само отдельно стоящее здание борцов с терроризмом никак не располагало к затягиванию правовой квалификации происшествия. По роду занятий, Ватару отлично знал: у прокуроров тоже есть свои инструкции. Каждый потенциально обвиняемый никогда не задерживался именно по этому адресу более, чем на сорок восемь часов. В течение первых же двух суток его либо обвиняли официально, с последующим переводом в ту самую полицейскую тюрьму до суда.

Либо - если речь шла о взятых места происшествия свидетелях, для отработки горячей информации - отпускали восвояси, честно извинившись.

Это место (как и остальные тюрьмы Японии, всех пяти видов) было рассчитано на максимальное подавление попавшего сюда.

Спорить или протестовать было глупо, особенно если учесть, что в адрес финансиста сейчас достаточно серьёзно нарушались целые параграфы законодательства.

Приведя мысли в порядок, Ватару усилием воли расслабился и решил просто подождать. Электронных систем фиксации никто не отменял: в течение самое большее двух суток с момента, как он переступил здешний порог, всё так или иначе решится.

Тот случай, когда система, работая против тебя, работает и для тебя.

Кормить, что интересно, его никто не стал. Слава богу, что вода в кране была для питья относительно пригодна. За неимением любой иной альтернативы.

Была уже поздняя ночь, когда его разбудили открывающиеся замки и громкие команды охранников.

Ещё через пять минут, попетляв по коридорам и сопровождаемый, как на казнь, Ватару к своему удивлению оказался в самой обычной переговорной комнате.

Ну, насколько обычным можно было считать её здесь.

Втолкнув его внутрь, сопровождающие без лишних слов захлопнули противоударные и прозрачные двери снаружи.

А в помещении его уже ждали.

- Я искренне извиняюсь за те неудобства, которые вам пришлось стерпеть ради этой беседы. - Холодно глядя на вошедшего глубоко посаженными рыбьими глазами, вроде как поприветствовал его сидящий за столом иностранец.

Несмотря на азиатское лицо и вполне японский костюм собеседника, в голосе того был ощутим узнаваемый и достаточно сильный акцент.

Китаец, понял Ватару буквально после пары фраз.

Не дожидаясь приглашения либо команды, он прошёл к второму стулу и уселся напротив. После чего так же молча принялся рассматривать инициатора беседы.

Попутно, Асада-старший задавался вопросом: а что вообще происходит? И как это всё возможно в принципе?

- Я не буду ходить вокруг да около и сэкономлю ваше и своё время, - продолжил обладатель японского костюма и китайского акцента. - Формально, я в этом здании представляю некоторую государственную структуру другой страны. Это вполне официальная функция, хотя и неизвестная широко простым людям. Мне стоило очень большого труда устроить нашу с вами встречу.

- Видимо, не только труда, - заметил Асада. - Предполагаю, что это удовольствие ещё и далеко не бесплатно.

- Вы даже не представляете, насколько, - согласился китаец. - Но не в том виде, в котором вы думаете. Администрация этого изолятора не имеет ни иены и всего лишь выполняет приказы и долг, вместе с инструкциями. Но вот на уровне всей вашей префектуры, диалог с моей страной ведётся уже гораздо более живо.

- К делу, - насмешливо перебил собеседника финансист.

А про себя дал самому себе честное слово по выходу отсюда разобраться: каким это образом на японской земле хозяйничает кто-то другой, не будучи японцем?

- Я мог бы долго рассказывать и пояснять хитросплетения муниципальной политики и префектуры, - не обратил внимание на грубость китаец. - А также, я мог бы проиллюстрировать связи вашей организации с коллегами у себя дома, - упоминая про коллег, он буквально выплюнул это слово. - Но мы с вами будем конструктивны. Мне от вас нужно всего лишь одно.

Ватару, не тратя сил и времени на слова, иронично и вопросительно изогнул правую бровь.

- Ключи от анонимных счетов вашей организации. – Твёрдо сказал китаец, холодно глядя на финансиста. – На нашей территории. Просто ключи от анонимных счетов в банке… - а дальше прозвучало название финансового института, которое Асада-старший никак не ожидал услышать от кого-либо вообще, в связи с деньгами организации.