Иван Долгушин - Миссия Артура Саламатина

— О, доброе утро, — Артур поднял голову, — вот, орехов себе раздобыл. Не хотите подкрепиться?

— Артур! — строго сказал Юрий, — что это такое? Чего вдруг тебе вздумалось сбегать среди ночи и ставить всех нас на уши?

— Поверьте, друзья мои, я не хотел никого ставить ни на уши, ни на голову, ни на что — нибудь ещё, — отвечал Артур, продолжая колоть плоды лещины, — просто заместителю президента не пристало лежать без дела. Понимаете — чтобы люди могли спать спокойно, кто — то должен не спать. Только тот может быть правителем, кто трудится больше всех и отдыхает меньше всех…

— Но надо же и о нас думать! — прервала его Кира, — мы же беспокоимся о тебе! Ты же мог потеряться…

— Неужели ты думаешь, что я покинул бы вас, да ещё и так, не предупредив? Боюсь, ты невысокого мнения обо…

— Прости, Артур. Конечно же, ты…

— Да забудь, — махнул рукой Артур, — так вот, что я тут говорил… да вы берите орехи, смотрите, сколько я их насобирал…

Фундука, хотя уже и перезрелого, и вправду было немало — похоже, Артур разорил целую ореховую рощу. Фортуна, видя такое гостеприимство наставника, присел рядом с ним и тоже принялся уплетать орехи; следом присоединились и остальные.

— Всю ночь, — рассказывал Артур, — я обходил нашу деревню с дозором, потому что меня давно мучают опасения, как бы сюда под покровом темноты не прокрались враги. Но это ночное бдение было мне не в тягость, потому что я чувствовал великое счастье ходить по земле России и знать, что эта земля — наше достояние, которое я берегу. Я пил воду из родника у края оврага, окутанного туманом; бродил по лугам, где цветут ромашки и засохшая трава трещит под ногами. Я гулял под дубами и берёзами, спускался к чёрной реке…

— Ну да, — перебил Юрий, — а потом ты залез в сарай, и тебя побил мой друг Виктор.

— Артур! — вскинулась Ася, — скажи ведь, что это неправда! Ты просто не захотел связываться с этим психом…

— Боюсь, что нет, Ася. Он действительно меня побил… но я ему ещё покажу!

— Ох, — Юрий изобразил фейспалм, — ну что вы за люди…

— Да не переживай! Кстати, — Арутр встал, — ночью у меня появилось несколько гениальных идей. Во — первых…

Глава 19

…Юрий сидел за столом и работал, время от времени отхлёбывая горячий чай.

Артура не было — он с самого утра приступил к важной работе — сооружал посреди села флагшток для своего давно уже приготовленного знамени.

Кира тоже собиралась идти — она закончила читать мангу и сейчас натягивала кроссовки.

— Пойду нарву календулы — видел, сколько я её там, за домом, посадила? Надо бы до заморозков собрать и посушить, в медицине растение очень полезное, особенно при таких сложностях с лекарствами. Может, поможешь?

— Да я бы рад, — смутился Юрий, — но мне работать нужно. Очень сильно от графика отстаю…

— Работай, работай, я тогда сама справлюсь. Как книга — то продвигается?

— Ну… — Юрий сделал какой — то маловразумительный жест руками.

Кира встала с дивана.

— Ладно, я пошла. Может быть, с Артуром поболтаю, если его встречу. Он такой… интересный.

— Н-да, интересный, это конечно… вот только ничего хорошего в этой интересности я не вижу.

— Да, он странный… за что борется? Жалко его, конечно.

— Конечно жалко. Больной ведь на голову, всё — таки…

…Под окном что — то зашуршало. Ася на цыпочках отошла от стены избы и побежала прочь. Неслыханно! Как они могут такое говорить про наставника!

— Может быть, мы все слегка больные на голову? — спросила Кира, — знаешь, а вдруг он прав. Может, это мы сумасшедшие, не замечаем за нашими заботами, как мир катится в бездну. Кто — то вдруг и заметит это, но подумает: «А вдруг меня обойдёт». А Артур знает, что никого это не обойдёт, и пытается в одиночку остановить этот мир от неминуемой гибели. Может через несколько лет мы обречённо скажем: «Всё же было ясно ещё тогда. Как мы могли быть такими слепыми».

— От твоих слов становится не по себе.

— Мне самой страшно, когда я об этом думаю.

…Артур руководил установкой флагштока. Фортуна и Георгий притащили из лесу длиннющую сосновую жердину; к ней кое — как привязали пёстрый повстанческий стяг и теперь всем миром пытались придать этому чуду инженерной мысли вертикальное положение.

— Правее! Правее! — кричал Артур.

— Левее! — орал Аполлон.

— Да куда эту фиговину ставить — то?! — огрызался Фортуна, — даже ямы не вырыли! Георгий, сбегай, что ли, за лопатой!

Георгий отпустил жердь, и она, как и следовало ожидать, заехала Фортуне по голове.

Тут объявилась Ася, горящая желанием поучаствовать в общем деле и заодно сообщить Артуру нечто, по её мнению, весьма важное; однако эти её поползновения тут же пресекла Монета.

— Ася! Пойдём — ка со мной!

— Но бабушка…

— Идём, идём! Ты знаешь, я тут заброшенный огород нашла, там тыква растёт! Сейчас соберём и сделаем тыквенный суп, а семечки высушим.

Вернулся Георгий с лопатой, и церемония водружения флага продолжилась; однако её тут же прервали вновь.

На этот раз виновником был никто иной, как небезызвестный борец с врагами нации Виктор Заозёрский. Впрочем, поскольку численный перевес был явно не на его стороне, приближаться к центру событий он не стал, а расположился в стороне, на берегу реки, и, готовый в случае опасности ретироваться в свой сарай, вовсю поносил врио президента и его товарищей.

— Ха, вы это что, флаг задумали ставить? — кричал он, воинственно размахивая зонтиком, — а ещё, называется, защитники России! К вашему сведению, это нарушение Конституции! — Конституцию Виктор не читал, но тут она пришлась весьма кстати, — патриоты, тоже мне! Ну ничего, я вам ещё покажу!

— Заткнись, — попросил Фортуна, — а то будет весело.

— Я вот сейчас возьму и флаг Белоруссии подниму! — придумал Заозёрский, — и флагшток поставлю ещё и повыше вашего.

— Ничего страшного, — смиренно отвечал Артур, — мы тогда ещё выше сделаем.

— А вот это не факт! — Виктор бросил зонт в кусты и побежал к лесу.

— Фортуна, Георгий, Аполлон! — приказал Артур, — все за мной, в лес! Нужно найти новую жердь, и главное — длиннее, чем у супостата!

…Юрий всё ещё корпел над ноутбуком. Мысли о собственной талантливости уже не могли служить ему утешением — всё чаще он думал о том, что талантливость эта весьма и весьма преувеличена; и Точило пытался менять стиль, менять сюжет, подражал авторам прочитанных произведений.

В дом вошла Кира с огромным пуком ярко — оранжевых цветов в руках; она положила его на стол, и комнатку наполнил терпкий запах календулы.

— Не прочитаешь отрывок? Хотелось бы услышать чьё — нибудь мнение.

— Давай, — Кира взяла у Юрия ноутбук.

«Галахад со спутником вошли в старый, обшарпанный, ещё советский, лифт. Напарник отковырнул сожжённую кнопку и нажал на пимпочку. Лифт медленно поехал вниз.

— Командование благодарит вас за предоставленный материал.

— Служу России!

— Мы пришли к выводу, что в условиях новой политическо реальности необходимо создать новый спецотряд с неограниченными полномочиями. И вы назначены в нём командиром.

— Я вынужден отказаться. После последней миссии я собирался уйти на покой.

— Не могу принять вашего протеста. Вы лучше всех знаете будущее и без вашей помощи мы не сможем его изменить. Вижу, вы согласны. Вот ваши документы.

Он протянул пластмассовую карточку, на которой значился код Н 7.

Двери распахнулись, открывая вид на огромный зал со светящийся, парящей в воздухе сферой посередине.

— Добро пожаловать на летающий командирский пункт «Неуловимый мститель». Я представлю вам команду.

— Это Абалдон — наш непревзойдённый мастер рукопашного боя.

А это Монтана, лучший психолог и социальный инженер. Может разговорить кого угодно. И конечно же я, Великий Мастер Ла — Ахад, координатор от правительства. И вот ваше первое задание: проникнуть в секретный подводный белорусский город.

— У белорусов есть подводный город? — недоверчиво спросил Абалдон.

— Вы когда — нибудь слышали про Андрея Раяновского? — вопросом ответил Галахад.»

— Ну как? — спросил Юрий.

— Неплохо, — Кира отложила ноутбук в сторону, — но есть одна маленькая ошибка.

— Какая ошибка? Дыра в сюжете? Косое сравнение? Нелогичное…

— Ну посмотри. Галахад Стоун — это Артур. Великий мастер — это ты. Абалдон — Аполлон. Монтана — Монета. А где я? — Кира притворно возмутилась, — я ведь тоже часть этой истории.

— А ведь верно. И в качестве кого тебя вывести?

— Ну… — Кира закатила глаза, — шпионка, революционерка, человек — загадка…