Станислав Гагарин - …Пожнешь бурю: Хроника двух трагических часов
Помощники Главкома собирались обрушить громы и молнии на голову командира: что ни на есть грозный приказ. Но сам, так сказать, громовержец осудил подобную практику.
– Считаю неправильным всегда наказывать командиров за проступки подчиненных, – сказал маршал на Военном совете. – Это порождает укрывательство, приводит к тому, что командиры и политработники стремятся не выносить сор из избы. А ведь вовремя невскрытая опухоль не рассосется сама по себе, она перерастет в злокачественную, и отрицательные последствия просто непредсказуемы. Не страхом перед наказанием воспитывать ответственность у офицеров за порученных их заботам людей, нет! Совесть должна быть в основе. Совесть… Это куда более прочная нравственная категория!
«Да, – подумал сейчас маршал, глядя на стоявшего перед ним ладного командира, – поступи мы тогда иначе – у пас не было бы этого отличного генерала…»
– Не будем терять времени, – сказал он.
Подземным коридором они прошли к тому месту, откуда начинался спуск в командный пункт. В заглубленной потерне, освещенной рядом мощных люминесцентных ламп, было тихо и неуютно. Наверно, так и подобает быть в подземелье… В этой тишине гулко отдавались шаги идущих. Хозяин шел впереди, за ним – маршал, замыкающим – молодой генерал.
«Вот и пришло время последнего посещения КП, – подумал Главком. – Бог ты мой, на скольких командных пунктах мне пришлось побывать в жизни! И на мирных, довоенных, во время учений, и в Великую Отечественную, и на таких вот, как этот, ракетный…»
Вот и поворот. Идущий впереди командир части чуть замедлил шаги, повернулся.
Главком ободряюще кивнул ему.
«И приходит время, когда человеку надо покинуть командный пункт, – рассуждал про себя маршал. – А кому хочется его покидать? То-то и, оно, что в этот последний поступок надо вложить не меньше мужества, чем в те времена, когда ты принимал решения. Вовремя попять, что рано или поздно ты право это утратишь… И тогда уступи место другому, тому, кто моложе: у пего больше сил, он пойдет дальше. Никому из смертных не дано пренебречь вечным законом. Только в длящейся всегда цепи поколений обретаем бессмертие, в цепи, где ты лишь звено… Ведь и само Время состоит из череды наших представлений о нем. Время – это наше осознание всего сущего, и вне времени нет человеческого сознания…»
– Пришли, – сказал командир части.
Он стоял перед бронированной дверью. Слева от нее- кнопки с цифрами. Командир набрал код, щелкнул динамик – это отозвался снизу номер дежурного расчета. Назван пароль – и дверь медленно сдвинулась вправо. За нею были переходной тамбур и еще одна преграда в виде тяжелой бронированной двери. Когда миновали и ее, ощутили перепад давления – здесь была автономная атмосфера командного пункта с его собственной системой жизнеобеспечения.
Наконец открылась третья дверь, и все оказались перед кабиной лифта. Это была так называемая пулевая отметка. Если проводить аналогию с ракетной шахтой, то ее оголовок, до предела заполненный всевозможными техническими устройствами… Впрочем, этих устройств хватало на всех этажах шахты, по которой двигается кабина лифта.
– Поехали, – сказал Главком.
Спускаясь на этаж, где располагался подземный командный пункт, маршал вспомнил недавний разговор на испытательном полигоне, после удачного запуска космического транспортного корабля нового поколения. Генеральный конструктор доказывал представителю ракетостроительной промышленности, что если удлинить сопла их стартовых ускорителей, то полезную нагрузку можно было бы увеличить еще на десять тонн.
– Вам ведь известно, что в связи с созданием орби тальной суперстанции поток грузов в космос резко возрастет, – добавил Генеральный.
Это мне, конечно, известно, – сказал «промышленник». – Космические грузы – главная, так сказать, тяжесть для нашей шеи. Но в удлиненном сопле придется делать прорези для опор на стартовой позиции. Новые технологические трудности…
А вы хотели и рыбку съесть, и икоркой закусить? – взвился порывистый и легковозбудимый конструктор.
Главный маршал поднял руку, давая попять, что и у него есть соображения на этот счет.
– А как быть с топливом? – спросил он. – Даже если вы примените повое вещество на основе полибутадиена с концевой гидроксильной группой, которое характеризуется более высоким содержанием твердой фазы, как в американских ракетах МХ, то эффект будет незначительным.
Все посмотрели на специалиста, который занимался топливными вопросами.
Верно, – сказал тот, – навара будет маловато. Улучшение энергетических характеристик станет довольно скромным, это так. Но у нас, товарищ Главный маршал, есть кое-что получше… Высокое содержание твердой фазы обещаем.
Тогда мы еще кое-что сделаем от себя, – сказал Генеральный. – Дополнительно увеличим удельный импульс за счет сопловой насадки, которая будет развертываться в полете.
Представитель промышленности вздохнул.
23
Едва Президент Соединенных Штатов выскочил из зарослей дрока и поднял правую руку с торчащим вверх большим пальцем, полицейская машина, которая шла от туннеля, где совсем еще недавно они покинули «шевроле», стала притормаживать. Эрвин Додж стоял рядом с Президентом, который так и не опустил руки, хотя было ясно, что водитель полицейской машины намерен выполнить просьбу неизвестно откуда возникшего вдруг человека.
Новенький «форд» последней модели с мигалкой на крыше приближался. Начальник охраны быстро оглядел его со всех сторон, отметил, что номер автомобиля при надлежит соседнему штату Теннесси. «Как они попали сюда?» – успел подумать Эрвин. Машина была уже рядом, и Президент, не дожидаясь, пока она совсем остановится, на ходу стал открывать заднюю дверцу. Он пырнул в кабину, тяжело плюхнулся на сиденье и крикнул Доджу:
– Быстро, Эрвин!
Прижав левым локтем кобуру револьвера, висевшую под мышкой, начальник охраны, несколько удивляясь тому, как Президент резво перехватил у него инициативу, сел рядом и захлопнул дверцу.
Полицейские сидели неподвижно и почему-то молчали. «Странно, – подумал Додж. – Слишком деликатны для наших копов… К ним ввалились некие бездельники, а эти ребята не оказывают им никаких «почестей»…»
Президент меж тем справился с волнением и с достоинством спросил:
Вы узнаете меня, парни?
Конечно, сэр, – сказал тот, что с сержантскими знаками различия и сидел справа от водителя. – Мы к вашим услугам… Хотя и, прямо скажем, обалдели немного.
При этих словах он повернулся к хозяину Белого дома, быстро мазнув цепким взглядом по лицу Эрвина Доджа.
Водитель даже не шелохнулся.
Представьтесь, – буркнул начальник охраны.
Да-да, – неестественно радостно осклабился сержант и вдруг затараторил скороговоркой, что так не вязалось с его начальной неразговорчивостью: – Извините, сэр… Все так неожиданно… Не каждый день встречаешь на дороге живого Президента. Да еще в нашем захолустье! Джон Виккерс, сэр, сержант Виккерс, начальник патруля дорожной полиции штата Теннесси. А это мой напарник. К вашим услугам, сэр… Чем можем помочь?
Связь, мне нужна связь! Немедленно соедините меня с Белым домом! – крикнул Президент.
Полицейские переглянулись.
– Видите ли, сэр, – растерянно произнес сержант, – наша рация связана только с постом дорожного участка… И конечно, с другими патрулями. Мы ведь дежурили у себя в штате, на федеральной дороге № 19, между Эрвином и Джонсон-Сити, когда получили приказ срочно перебраться в этот район штата Северная Каролина и ждать дальнейших указаний.
Считайте, что вы их уже получили, – сказал Президент. – Вызовите вашего начальника или ближайший полицейский пост!
Сидевший теперь к пассажирам вполоборота коп смешно заморгал белесыми ресницами.
– Но это невозможно, сэр!
– Почему? – рявкнул у него под ухом начальник охраны.
Сержант вздрогнул и повернулся к нему, еще больше изогнувшись. Был он, видимо, длинным, гораздо выше стандартного для обычного американца, шестифутового, роста, обладал гибким, тренированным телом.
Простите, мистер, не знаю вашего имени, но рация у нас вышла из строя. Тут нас тряхнуло немного на повороте, видно, обрыв или разъем контактов… Извините, сэр.
Это на подъезде к туннелю? – небрежно спросил Эрвин Додж.
Совершенно точно, сэр! – обрадовался Виккерс. – Ремонтные работы, сэр, кусок гудрона под колесо… Разрешите осмотреть рацию, мистер Президент? Может быть…
Хватит болтать! – оборвал его Эрвин Додж. – Я – начальник охраны Белого дома. На Президента совершено покушение. Вы оба поступаете в мое распоряжение. Поезжайте вперед до первого дорожного поста или бензоколонки. Вперед!
Есть, сэр! – выкрикнул с готовностью сержант и кивнул водителю.
