Дмитрий Дашко - Гвардеец
Драккары прекратили преследование почти сразу же. Сбавили ход, отстали, а вскоре странный эскорт и вовсе скрылся из виду. Лезть под бомбарды и пулеметы крепости викингам явно не хотелось.
– Вот долбодолбы дурные! – хмыкнул Костоправ. – Столько времени потратили и с носом остались, кретины.
В заливе у Соловецкой крепости было пусто. С полдюжины кочей покачивалось у причалов, но людей видно не было. Судя по всему, народ попрятался за стенами, заметив в море полосатые паруса викингов. Ага, и ворота, вон, тоже закрыты. Если бы не движение, едва угадывавшееся в глубоких бойницах, можно было бы подумать, что крепость вымерла.
Причалили. Сбросили трап на пристань.
Из крепости никто не выходил.
– Чего прячутся-то? – удивился Виктор. – Мы же не викинги.
– Все равно опасаются, – ответил Василь. Но, как показалось Виктору, особой уверенности в словах капитана не было. Он тоже выглядел озадаченным.
– Кого?
– Викинги пару раз прикидывались поморами. Подплывали к крепости на захваченных кочах.
– Ты чего пургу несешь, Василь?! – поморщился Костоправ. – Какие, на хрен, викинги, мать твою! Тебя-то уж поди узнать должны. Да и людей твоих тоже.
– Должны, – со вздохом согласился Василь.
– Тогда какого лешего?!
– Откуда я знаю? – огрызнулся Василь.
«Может, общинники осторожничают оттого, что решили, будто мы переметнулись к морским разбойникам, – гадал про себя Виктор. – А что? Приплыли в сопровождении двух драккаров. Так что, в принципе, можно и заподозрить, что дело нечисто».
– Идем к воротам, короче, с вашим дедом Федором перетрем, что за непонятки такие! – Костоправ решительно направился к трапу.
– Погоди. – Виктор задержал лекаря и повернулся к капитану: – Василь, давай-ка для начала втроем к крепости сходим: ты, я и Костоправ. Команду пока оставь на коче, а то мало ли…
Все-таки странное поведение соловецких поморов Виктору не очень понравилось.
Василь подумал, кивнул. Повернулся к своим:
– Всем быть начеку. Жорик, ты за старшего. Если что не так – сразу отчаливайте. Спасайте раненых и сами спасайтесь.
– Да чего спасаться-то? – удивился Жорик. – Домой ведь приплыли.
– Ты понял или нет? – повысил голос Василь.
– Да понял я, понял, – махнул рукой Жорик.
– Вот и выполняй. Это приказ. Кирюха, – позвал капитан попавшегося на глаза кока, – ты тоже проследи, чтобы никто на берег пока не сходил.
– Ладно, прослежу, – пожал плечами озадаченный кок.
– Стой, а ты куда намылилась? – Костоправ остановил Змейку, явно собиравшуюся покинуть корабль.
– А че? – задрала та нос.
– А то! Останешься вместе со всеми.
– На фига?
– Ну, пожалуйста, – поморщился лекарь. – Будь послушной девочкой.
«Пожалуйста?!» Услышать такое из уст Костоправа мало кому удавалось. Однако Змейка не оценила.
– Вот еще! – раздраженно фыркнула она. – Тебе надо – ты и оставайся!
– Слышь, не разбухай, а? – нахмурился Костоправ.
– А ты не указывай, что мне делать!
– Пшла вон! – рявкнул Костоправ, потеряв терпение. Галантности и вежливости лекарю, измотанному морской болезнью, надолго не хватило.
– Сам пошел! – Змейка обиделась и демонстративно удалилась в трюм.
– Ладно, идем, – позвал Виктор.
Втроем с Костоправом и Василем они спустились по трапу. Молча подошли к крепости.
* * *
Бум! Бум! Бум!
– Э-э-эй! – Костоправ лупил пудовыми кулаками по толстой воротной створке, оббитой металлом. – Че за беда такая, вашу мамашу?!
После долгого и тяжелого плавания лекарь был зол, как никогда. Но, увы, для полноценного тарана он все же оказался мелковат.
– Открывай ворота, мля! Вы что, совсем там нюх потеряли, ядрен-батон?!
Нет ответа.
Бум! Бум! Бум! – упрямо, но безуспешно долбился в преграду Костоправ.
У-ум! У-ум! У-ум! – гуляло эхо по воротной арке с той стороны.
Удары, эхо и ругань Костоправа… Больше никаких звуков не было.
Хотя нет, вроде бы можно различить чьи-то быстрые шаги. Вверх-вниз и по закрытым галереям. Да что же все это значит-то, в конце концов?!
Задрав головы, они недоуменно заглядывали снизу в темные надвратные бойницы. Какая-то возня там определенно имела место. На стенах и в башнях кто-то был. Но почему этот кто-то не впускает мореплавателей в крепость?
«Эпидемия у них там, что ли? – гадал Виктор. – Карантин? Ну так объяснили бы: авось, языки не отвалятся».
Замшелая кладка неприступных древних стен безмолвно нависала над ними.
– Это я, Василь! – к Костоправу присоединился Василь. – Деда Федора позовите! У нас раненые и горючка!
Никакой реакции.
Отбивший кулаки Костоправ обезумел вконец. Разъяренный лекарь вдруг повернулся к капитану, схватил его за грудки, прижал спиной к воротам.
– Это что? Кидалово у вас такое?!
– Пусти, дурила! – захрипел Василь.
– Пусти его! – Виктор попытался оттащить Костоправа. Еще не хватало сейчас замочить помора под воротами поморской же крепости.
– Кидалово, да?! – орал в лицо Василю не желавший успокаиваться лекарь. – Я понял! Типа, мы вам груз доставили и все, мать вашу?! И до свидания, мля?! Ты знал об этом, гад?! Признавайся, сука, знал?!
Василь, извернувшись, все же высвободился из цепких объятий лекаря.
– Ки-да-ло-во! – проревел Костоправ. Его кулак мелькнул в воздухе, но Василь успел увернуться.
Бум! – еще один удар обрушился на ворота.
– У-ум! – отозвалось эхо с той стороны.
В одной из бойниц вспыхнул огонек и брызнули искры с запаленного фитиля. Что это? Бомбарда? Фитильный самопал?
– К бою! – крикнул Виктор.
И…
И вот тут-то случилось кидалово. Самое настоящее!
Им под ноги кинули сверху небольшой фонтанирующий искрами мешочек.
Граната? Бомба?
Взрыва не было. Зато…
«Ф-ф-фух-х-х!» – разорвав мешочек, пыхнуло тусклое пламя. И – ни осколков, ни ударной волны, только дым повалил. Плотный, густой, темно-сизый, он быстро распространялся вокруг, словно неведомый мутант, опутывающий своих жертв. Горячий, едкий, противный дым…
– Назад! – крикнул Виктор, инстинктивно отступая от ворот.
Увы, все было поздно, тщетно и бесполезно. Упал Костоправ, первым глотнувший вонючего дымка. Повалился Василь. Да и ему самому хватило одного вздоха, чтобы почувствовать, как отказывают руки и ноги. Секунда – и Виктор лежит на земле не в силах пошевелиться. Он словно опять попал под воздействие Йап-пы. Правда, присутствия чужой воли и чужого голоса в голове сейчас не ощущалось.
Сковавший тело паралич не мешал наблюдать за тем, что происходит вокруг. Дымная бомба накрыла и заволокла плотной пеленой пространство перед воротами, однако сизые клубы быстро рассеивались. Что-то невнятно промычал Костоправ.
Виктор тоже попытался крикнуть, надеясь, что его услышат на коче, но язык не слушался, и из глотки вырвалось лишь нечленораздельное сипение.
Ладно, пусть его не слышно, но на корабле должны были видеть, что с ними случилось. Может, кто-то еще и спасется.
Знать бы еще – от чего.
* * *
Ворота открылись не сразу – лишь после того, как ядовитый дым полностью рассеялся. Но даже тогда люди, вышедшие из крепости, соблюдали меры предосторожности. Их лица были обмотаны влажными тряпками, так что и не разберешь, кто скрывается за защитными масками. Впрочем, Виктор все понял по рогатым шлемам. Теперь – действительно все. Соловецкая крепость была захвачена морскими разбойниками, а драккары, так долго, упорно и в то же время нерешительно преследовавшие коч, на самом деле лишь загоняли добычу в ловушку.
Викинги разделились на две группы. Первая – поменьше – принялась затаскивать в крепость трех беспомощных мореходов. Вторая – побольше – поспешила к пристани, где уже сновали вооруженные люди, выбежавшие из других ворот. Что с кочем и его командой происходило дальше, Виктор уже не видел.
В крепости было полно викингов. Кто в легких доспехах и рогатых шлемах, кто в звериных шкурах, кто голый по пояс, с непонятными татуировками на коже. Среди морских разбойников Виктор с удивлением заметил закованного в железо и пластик рыцаря, доспехи и одежду которого украшали зловещие черные кресты. Инквизитор?! А он-то здесь с какого боку, интересно?
Белобрысый крестоносец держал шлем в руках и, глядя на пленников, улыбался так, как улыбается радушный и гостеприимный хозяин.
Еще одно нехорошее свидетельство присутствия Святой Инквизиции Виктор увидел, когда его тащили через площадь возле дома старейшины.
Посреди площади располагалось большое кострище. С краю в золе и погасших углях валялся обгоревший череп. Крупный, рогатый. Такой мог принадлежать… Ну да, это же козюля! Мутировавшая животина, прирученная поморами. Видимо, Инквизиторам не знакома такая домашняя скотинка, а потому рыцари сочли ее исчадием Скверны и отправили на костер. Крестоносцы любят жечь мутантов.
Стоп! Неожиданная тревожная мысль вдруг пронзила мозг раскаленной иглой. А как же Костяника?! Что стало с ней?! Красноглазой девушке-мутантке вряд ли удалось бы скрыть свое отличие от обычных людей.
