Александр Богатырёв - Два дурака на чемодан алмазов
Полковник всё равно скептически хмыкнул всем своим видом показывая, что ни на грош не верит «этим яйцеголовым».
— Меня вот что смущает. — не обращая на это продолжил Этцель. — Там сказано, что изначально бацилла не передавалась по воздуху. Но Исия её «научил летать». И она стала передаваться от одного к другому через дыхание, через простой чих. И тогда расчёты мировой пандемии, которые делал брат главного героя становятся очень даже зловещими! Конечно, описанные зверства, которые чинили тамошние подчинённые доктора… Да, они выглядят неестественно…
— Это почему? — тут же взвился полковник. — Вы явно забыли что творилось у нас лет эдак четыреста, шестьсот назад… Да и то, что белый человек в Африке, негров вообще за людей не держит… Это тоже со счетов не сбрасывайте.
— Но это так ужасно!
— Такова жизнь! — развёл руками полковник. — Я видел там и не такое. Так что лучше сменим тему.
— Но меня смущает всё-таки написанное. А вдруг нам действительно угрожала…
— Да, месье Этцель. Угрожала. — хохотнул полковник, оборвав невежливо издателя. — Но это если предположить, что всё, что написано в книге господина Эсторского — правда до последней буквы.
Верн же с интересом вертел головой не пытаясь вмешаться. И так господа спорщики говорили то, что надо.
— А вы разве не читали последних газет? — спросил внезапно Этцель.
— А что там такое? — поднял заинтересованно бровь полковник.
— Там есть интересное сообщение… — по описаниям местных рыбаков, яхта братьев Эсторских заходила на… Стромболи!
— И что они там делали?
— Они там продемонстрировали местному населению лодку, которая может не только плавать, но и выезжать на берег. Вполне самостоятельно… Но не это главное…. Главное, они предприняли экспедицию к кратеру вулкана. И что-то там долго делали. Странное. На краю кратера. А когда вернулись, по словам рыбаков, были очень рады. До помешательства рады. Но вот чему?…
На несколько минут повисло молчание. Каждый вспомнил последние строки романа. И стало… очень неуютно. Мир показался таким хрупким и зыбким….
Никто из диспутантов не хотел доводить свои умозаключения до широкой публики. Даже когда их по отдельности спрашивали репортёры. Но всем, особенно репортёрам, рот не заткнёшь. Не запретишь думать и делать выводы.
Кто-то из пишущей братии сделал-таки выводы. Из прочитанного. И грянула сенсация.
* * *В следующие часы после высадки на берег Эллады, буквально через полчаса, после того, как они осели в одной из гостиниц, начали прибывать посланцы с приглашениями посетить какие-то светские салоны и рауты. Григорий же, ссылаясь на то, что прибыли они сюда отдыхать, просто поблагодарил за приглашения и мягко их отклонил. «На потом».
Кстати, на этот раз, идя в гостиницу, братья были уже во всеоружии. И как только получили свои комнаты, так тут же обработали их инсектицидом… И во все последующие дни, эту процедуру периодически повторяли. Так что зловредные насекомые их больше не беспокоили. Пребывание на древней земле Эллады превратилось в удовольствие.
Братья, кстати и не предполагали, что туризм в эти времена уже развит.
Однако по Парфенону шлялись буквально толпы со всей Европы. И они, уже попавшие на первые полосы европейских газет, тут же стали центром внимания всех этих праздношатающихся. Гид, нанятый для экскурсии, от этого внимания постоянно спотыкался и заикался. Василий с Григорием, видя всё это, лишь посмеивались.
Уже как-то притерпевшись к этому, поминая постоянно, что они в этом мире лишь временно и «проездом», они к этому вниманию относились как к погоде. Что, как оказалось, только прибавило им в «рейтингах».
Пребывание на греческой земле, неожиданно превратившееся в приятный отдых, расслабило.
Братья посмотрели в сторону Дарданелл, вспомнили, что родителям сказали, что отбывают «не менее чем на два месяца» так что они не будут беспокоиться, и окончательно расслабились. Где-то на пятый день пребывания, Григорий вспомнил об аквалангах. Но хотелось всё-таки не просто попугать местную рыбу, а что-то вытащить. На память.
Для этого нашли какого-то археолога и долго его пытали насчёт предположительных мест с затонувшими кораблями. Поначалу, от него ничего вразумительного добиться не удалось. Но когда ему объяснили, что на яхте есть «сверхновейшее водолазное оборудование» с помощью которого можно погружаться до 60 метров, он оживился и что-то раскопал в своих книгах. Как «район, где возможно…».
Взяв этого археолога, как оказалось, любителя (пока, как он говорил) и студента, отправились поплавать. Звали студента Диметриус, от чего оба брата тут же его стали называть сокращённо Димой.
Дима сначала сильно боялся, но потом, когда ему объяснили как пользоваться аквалангом и продемонстрировали на нескольких своих погружениях, что всё более чем безопасно, если соблюдать определённые простейшие правила, тот загорелся.
Когда же он совершил-таки, первое погружение, то вообще преисполнился телячьего восторга.
Да оно и ясно.
Если до этого, водолазы были постоянно привязаны к шлангам, всяческим тяжёлым скафандрам, и прочему сильно ограничивающему свободу барахлу, то с аквалангом человек вполне себя мог почувствовать наравне с рыбой.
Так как у братьев на яхте был ещё и сканер, то довольно скоро нашли что-то очень перспективное на предмет археологических «раскопок».
Стали на якорь.
Первым поплыл Дима с Григорием, а Василий остался сторожить на поверхности. На всякий случай.
Как оказалось, они не ошиблись. На сравнительно небольшой глубине, лежали останки древнегреческого судна полного амфор.
Обфотографировали место.
Во второй раз пошёл уже Василий с Димой. Тут уже слегка «побыковали». Василий, пользуясь камерой, пофотографировал Диму и себя на фоне находок. После подцепили пару амфор и подняли на поверхность.
Едва освободившись от акваланга, Дима чуть не расцеловал только что выгруженные на палубу амфоры. Облепленные ракушками и остро пахнущими водорослями.
Сзади подкрался Григорий и внезапно хлопнув Диму по плечу, от чего тот подпрыгнул, громко спросил.
— Ну, Дима, будете писать статью о находке?
— А… Да, конечно! — закивал он едва придя от неожиданности.
— Кстати, можно вас поздравить. — тут же включился Василий тоном университетского профессора. — Вы только что основали новый вид археологии — подводный.
У Димы отвисла челюсть.
Мысль таки впиталась в его мозг. Он что-то хотел возразить, но Григорий снова включился.
— Если сделаем всё путём, это и будет основанием нового вида археологии. Пойдём писать. — сказал он и увлёк Диму внутрь корабля.
Диму тут ожидал новый шок, когда буквально за час, была не просто написана но и распечатана со всеми чертежами и схемами добротная статья.
— Вот! Это уже можно публиковать. Куда направите?
Дима таки слегка пришёл в себя и заикнулся насчёт фотографий, которые были приложены.
Василий же просто фыркнул и «пояснил», что у них не цветных просто нет. Потом вспомнил то, что они снимали «просто так» и быстренько соорудил портрет новоиспечённого «подводного археолога» на фоне ещё не поднятой со дна амфоры. В окружении рыб. На метр в длину портретик вышел.
— А чо-а? Приятненький, такой портрет получился! — оценил Григорий. — Ты его дома в рамку поставь. На память.
Когда они причалили и Дима ушёл, Григорий, смотря ему вслед спросил.
— Вася! А вообще был такой археолог в истории как Диметриус Папандреус?
— Не припомню… Но тут уже есть и пребудет навечно!
И заржал.
* * *Некоторое время братья просто отдыхали, иногда шокируя местное население своими «купальными костюмами», состоящими из одних плавок. В эти времена нравы были изрядно консервативные. Но тут мало-помалу началось такое…
Как метко припечатал Григорий — «бурление говн».
Началось с того, что на Корсике, «неизвестную корсиканку» объявили национальной героиней. И объявили, что если кто на неё покусится, да ни дай боже поранит, то вся Корсика объявит тому роду вендетту. Причём население потрясало при этом книгой. Какой книгой, догадаться не сложно.
Параллельно с этим, разгорался дикий скандал в окололитературных кругах. Причём под лозунгом «Он превзошёл Маркиза Де Сада!!!».
Так как Василий не удосужился прочитать ни ту, ни другую «нетленку» Григория, то пришлось идти к нему и «трясти».
— Так, братец. Объясни мне как ты «превзошёл маркиза де Сада»?
— Чего?!! — не понял Григорий и глаза у него полезли на лоб.
Василию пришлось сунуть ему под нос газету. Тот быстро пробежался по тексту и выпал из кресла.
Хохотал он долго и от души. Василию же пришлось лишь дожидаться когда этот приступ дикого ржача закончится и брат будет в состоянии что-либо пояснять.
