Глеб Исаев - Штабс-капитан Круглов
Капитан… – Не выдержал мужичок, который казалось бы вовсе не обращал внимания на беседу Сергея с его спутниками. – Его недавно на путях подобрали. Он сам сказал… штабс-капитан… не убивай… детишки у мене… Мужичок приподнялся на колени и неловко, по-крабьи стал отползать в сторону, прячась от зловещего взгляда нацеленного ствола, прячась за кем то из соседей.
– Капитана? – Заинтересованно повторил хунхуз. – Тебя будут искать? И заплатят хороший выкуп. – Он принял решение и одним движением вбросил кинжал в ножны. – Хао, Тан, ведите эту свинью к лошадям. Хотя, нет. Погоди. Он легонько взмахнул рукой и внешне не сильно ударил по лицу зажатого между двумя конвоирами пленника. Голова Сергея дернулась, он едва сумел отработать мышцами шеи, гася основную тяжесть удара, и все равно, отчетливо почувствовал, что все вокруг дрогнуло и медленно поплыло.
Хунхузы вытащили его на заросшую бурьяном насыпь и ходко поволокли в заросли низкорослого приморского дубняка.
"…Плохая примета: Ехать за город в багажнике " – усмехнулся Круглов, раскачиваясь в жестком седле.
Устраивать"корриду" в придорожных зарослях, куда отволокли его подчиненные кровожадного главаря он посчитал несвоевременным. И вовсе не по тому, что это было сложно. Свалить-то легко, а что дальше? Во первых на шум могут сбежаться ненужные свидетели, а во вторых, мало-ли что может прийти в голову обозленным потерями бандитам. С них вполне станется сорвать зло на мирных пассажирах.
Но главным было все-таки желание разобраться. Уж больно странными показались для наметанного взгляда диверсанта некоторые нюансы поведения главаря бандитов и взаимоотношений с его диковатыми сподвижниками.
Не прошло и пяти минут, как к его сторожам присоединилось еще пара десятков не менее живописных персонажей. Общим у вольных маньчжурских стрелков было неимоверное количество боеприпасов, которыми они увешали себя наподобие новогодней елки, до предела затертая одежда, и совершенно нестерпимая вонь. Похоже, что с водными процедурами и средствами личной гигиены у хунхузов полная напряженка. – Сергей осторожно повернул голову, стараясь не вдыхать исходящий от стоящего возле него конвоира запах.
Впрочем, одна напасть быстро сменилась другой. Повинуясь молчаливому жесту главаря пленника бесцеремонно усадили в седло, и ловко примотали ноги к стременам.
Теперь заложник мог выбросить из головы все глупости о возможном побеге.
– Молодцы, китаезы. – С невольным уважением констатировал Сергей профессионализм хунхузов в деле конвоирования. – Однако, какие все-таки у них отвратительные рожи… – Вспомнив неподражаемый тенорок профессора из Джентльменов удачи, пробормотал Сергей, в очередной раз глянув на покачивающегося в седле впереди него хунхуза.
– А что я вообще о них знаю? – Задумался Сергей. – Впрочем и без того видно, бандиты эти похожи на сброд разных искателей легкой и скорой наживы.
Но тренированная память выдернула откуда то из тайников прочитанный давным-давно текст:
…Обширный, с трудно проходимыми горами и лесами, изрезанный множеством рек с озерами и болотами, служит отличным убежищем для выходцев из Китая. После неудачной войны с японцами сюда явилось много беглых китайских солдат. Но самое главное – это постройка железной дороги, которая привлекла в Уссурийский край толпы чернорабочего люда из Китая, Кореи и Японии.
Кроме рабочих манз, по всей линии дороги от Владивостока до Хабаровска встречалось немало праздношатающихся китайских подданных. Преобладание синих костюмов и длинных кос среди уличной толпы городов и сел обыкновенно поражало вновь приезжего человека в Уссурийский край. Вся мелкая торговля находилась по преимуществу в руках китайцев. Холостая жизнь манз разнуздывает их страсти. На первом плане – курение опиума, у других – азартные игры в кости или в карты. Неудивительно, что в последние годы с приливом такой массы китайцев появились правильно организованные шайки разбойников, или хунхузов.
Лошадь оступилась, седок рискованно качнулся и вернулся в реальность. -Ну и что мне дает это знание? – Круглов обернулся на мерно шагающих по тропе спутников. Бандит он и есть бандит. Куда важнее определиться с точной датой. Ну или приблизительной. Он принялся рассуждать: Учитывая, что успел услышать от дальнего пращура, можно с уверенностью утверждать, что дело происходит уже в нашем веке, а если точнее то в промежутке между девятисотым и девятьсот пятым годом.
Поскольку строительство Харбинского участка магистрали, проходящее по территории Манчжурии, уже закончилось, а война с Японией еще не началась, то… – Сергей глянул на усыпанную желтой листвой землю, – имеем мы на лицо одна тысяча девятьсот третий, судя по всему, осень. И уж если совсем точно… Скорее конецец сентября. Самое благодатное время в капризном дальневосточном климате. Тепло…, сухо. Настоящее бабье лето. Только, увы, не надолго. Уже в середине октября погода может мгновенно испортится и небо разверзнется долгими нудными дождями, после которых ударят совершенно непереносимые из-за высокой влажности и пронзительных ветров холода, .
Конное путешествие затянулось. Чувствовалось, что едущие цепочкой всадники понемногу отошли от горячки атаки на охрану поезда и теперь находятся в предвкушении раздела неслабой добычи.
Не смотря на профессиональную подготовку, к концу второго часа такого перемещения, Сергей уже был готов сменять свое нынешнее положение на любое другое. Ломило с непривычки спину и плечи, а во что превратилась пресловутая пятая точка… и говорить не стоило.
Короткий приказ, отданный главарем, прервал иезуитскую пытку. Всадники спешились и принялись распрягать лошадей.
– Ну-с… похоже наступил и наш черед. – Сергей мысленно подобрался. Успокоил сердце, расслабил мышцы. Подготовка к работе иной раз девяносто процентов успеха. Однако, торопиться не стоит. Выжать из встречи с местной гопотой максимум, такая вот сверхзадача. Благо, что если принять на веру странную оговорку брутального ангела, то вывести в двухсотые этим башибузукам меня не удастся. Хотя…. Кто его знает, что он имел в виду?
Парочка одетая в синие, засаленные до последнего предела курточки хунхузов раскрутила хитрые узлы, которые связывали пленника и не особо церемонясь сдернули худощавое тело заложника на землю.
Круглов охнул, безвольно подался в сторону и свалился на мягкий ковер из старых листьев, под ноги беспокойно вздрогнувшей лошади. Он преувеличенно громко вскрикнул и ухватился за ногу. Внешне все выглядело совершенно естественно. Падение нетренированного тела вполне могло вызвать вывих или иное повреждение.
Главарь оглянулся на происходящее.
– Эй. Что-то он слишком рано начал кричать? – Разобрал Сергей иронические нотки в командном голосе.
Что ответил хунхуз, Круглов не разобрал, и потому еще более укрепился в желании пообщаться с предводителем плотнее.
– Твоя офицера есть? Отвечай. – Произнес главарь, приближаясь к лежащему на земле пленнику. – Молчи будя, палец режи. – Для пущей доходчивости он выдернул длинный нож, и взмахнул им перед лицом пленника. – Какой части, кто командир? Где стоит?
Подозрения Сергея переросли в уверенность. От того и все сказанное вожаком по-китайски оказалось куда понятнее, чем бормотание остальных разбойников. Давно известно, два иностранца куда легче поймут друг друга если будут говорить на иностранном языке, который не является их родным. А вот теперь, когда тот перешел на ломанный русский, стало ясно. Никакого отношения к поднебесной этот хунхуз не имеет. Прорывающаяся в голосе жесткость и рычание выдали в нем японца.
Логика рассуждений строилась на всем комплексе отмеченных странностей. Первым, отправной точкой, стало желание главаря отведать свежатины из печенки пленника. Не секрет, что хунхузы оставляли после своих набегов изуродованные тела жертв. Отрезанные части тела, вырезанные куски мяса, и другие проявления варварства. Однако, как выяснилось, они делали это вовсе не в целях каннибализма. Причиной была твердая вера в исцеляющие свойства части тела другого человека для лечения полученных в результате набега ранений. Хунхузы искренне верили, что если приложить кусок человеческого мяса к ране, станет куда легче. Одновременно достигался и эффект устрашения врагов. Тогда как поедание субпродуктов было гораздо более принято в кругах японских самураев.
Вопросы, заданные им не оставляли места сомнениям. Ну за каким, спрашивается, бесом нужны полуграмотному разбойнику столь специфичные данные.
И в том, что бандой малообразованных китайских крестьян и дезертиров руководит японец, не было ничего необычного. У многих из разбойников оставались многочисленный родственники на территории подконтрольной Японским войскам, поэтому угроза расправиться с ними действовала на китайцев куда больше, чем собственная гибель.
