Андрей Посняков - Битва за империю
На веранде обнаружилась старая клетчатая рубаха, ее молодой человек и надел, вместо своей косоворотки, которую потом бросил в дальних кустах, что росли у самой реки. До завтра времени было вагон.
Спустившись к реке, Алексей выкупался и, натянув штаны, разлегся на травке. В небе ярко светило солнышко, порхали вокруг разноцветные бабочки и синекрылые стрекозы, сладко пахло цветами и липой. От излучины ветер приносил веселые ребячьи крики – там тоже купались. Хорошо! Так бы и лежал! Ну да, а что? Почему б не полежать до самого вечера? Потом, правда, придется ночевать черт знает где… Да хоть и здесь, на берегу! Или пройтись по бережку, скоротать ночь с рыбаками…
Стоп! С какими рыбаками? Какую ночь?
Кажется, гопники как раз планировали на завтра какую-то гнусность. Планировали… Ну и планировали, ему-то, Алексею, что? Ну, сделают, что хотят, украдут какие-то деньги, свалят… изнасилуют инспекторшу, красивую синеглазую девку… Сволочи! Нехорошо получается. Нехорошо…
Надо бы выручить девку! Иначе… Иначе просто нельзя, тут и думать нечего! Вот если б Алексей вчера ничего такого не слышал, тогда… А так… Нет! Надо! Пойти вот сейчас, предупредить…
Предупредить… Где только ее искать-то? На опорнике? Вряд ли – чего ей там сидеть. Да и о чем предупреждать-то? Как они ее собираются заманить? И куда? Полная неизвестность.
Значит… Значит, надо узнать это от самих гопников! Кажется, как раз сегодня ровно в шесть часов вечера должна была состояться запланированная еще вчера встреча за школой, на которую, честно говоря, Алексей и вовсе не собирался идти… Но вот теперь, после услышанного разговора, передумал.
Он явился к школе заранее, примерно за полчаса до намеченной встречи, узнав время еще на реке у каких-то смешливых девчонок. Отыскал пустырь, осмотрелся, наметил пути отхода – мало ли, сгодятся. Уселся на старый картофельный ящик и, задумчиво покусывая сорванную здесь же травинку, принялся ждать.
Не заставив себя долго ждать, Щербатый показался из-за угла минут через двадцать. Молча протянул руку – поздоровался, уселся рядом на корточки, вытаскивая из кармана рубахи сигаретную пачку. Протянул:
– Будешь?
– Бросил.
– Ну как знаешь.
Щелкнув дешевой зажигалкой, уголовник закурил, картинно выпуская дым через ноздри. Посидел так, щурясь, поглядывая на солнце и время от времени сплевывая, а потом – надо сказать, довольно толково и кратко – изложил свой план.
Протокуратор конечно же весьма удивился наглости молодого бандита, но, подумав, все же решил, что предложенные Щербатым действия вполне адекватные и с большой долей вероятности могут привести к успеху. Именно вот в данных конкретных условиях. Алексей даже усмехнулся:
– Нехилый план!
Да уж, не хилый… Щербатый задумал не более и не менее, как ограбление почтовой машины, причем – в лучших традициях голливудской классики, правда, без перестрелки – надеялся, что все же до этого не дойдет. Как раз завтра, с утра, машина должна была привезти в Касимовку пенсию, где-то в районе миллиона – или чуть больше – рублей. Сумма не такая уж и большая… впрочем, для кого как. Как понимал Алексей, уголовник решил сейчас залечь на дно, уехать, скрыться где-нибудь подальше, и эти деньги для него – лишь начальный капитал. Тем более, придется делиться с напарниками – Димоном и с ним, Алексеем, тоже. Хотя конечно же малолетку Димона можно и кинуть…
По задумке Щербатого, они вдвоем с Алексеем, переодетые в милицейскую форму, должны были тормознуть на грунтовке, в лесу, почтовый «ГАЗ-66», обезвредить водителя и, так сказать, инкассаторшу – бывшую почтальоншу Ленку, старую знакомую протокуратора, после чего, забрав деньги, загнать машину по лесной дорожке в кусты и уходить к реке – там их уже должна была поджидать моторная лодка. Ну а дальше – пару-тройку часов пути вниз по течению – и начинались такие чащобы, в которых никого днем с огнем не найдешь. Ну и выход – на три района, к железнодорожным веткам.
– Железная дорога не пойдет, – протокуратор недоверчиво качнул головой. – Заметут стопудово!
– Не заметут – мы на попутках да на такси… Да и что про нас знать-то будут? Вышли какие-то из лесу – особых примет ни у кого нету, да еще форма, говорят, всех на одно лицо делает. Не, не заметут.
– А форма? А мотоцикл? Их-то мы откуда достанем?
– Это мои дела. Твое же, брателла, – ждать меня завтра, гм… ну, скажем, на шестом километре, в лесу.
– Ага, спасибо тебе – на шестом километре! – зло прищурился Алексей. – Ноги стопчешь еще до всякого дела.
– Ну хочешь, поближе заберу… Давай, у совхозного поля. Ну, того, что у речки.
Алексей молча кивнул, соображая, в какой момент и куда гопники могут заманить синеглазую красотулю инспекторшу. Скорее всего, конечно, к реке или даже в лодку… Используют того глупого парня, Яшку – он и заманит. Соврет что-нибудь… То есть не соврет – ограбления-то не будет.
Оговорив свою долю, протокуратор распрощался со Щербатым до завтра и, подумав, направился к речке – посидеть, отдохнуть, выждать – заодно поискать веревочку – пригодится… А потом – тайно валить на опорник, предупредить участкового. А если его нет, тогда – начальника почты. Или «инкассаторшу» – Ленку. Вот к ней-то и зайти! Алексей ухмыльнулся – предупредить, заодно и переночевать, разведенка Ленка – баба до мужиков страсть как падкая. Только вот подождать, как стемнеет, чтобы никто… Веревочка отыскалась быстро – у почты, в мусорке – белая пластиковая нить для связки пакетов. Хозяйственно намотав ее на пояс, Алексей спустился обратно к реке… и вздрогнул, услышав позади резкий треск мотоцикла. Не ленясь, молодой человек бегом поднялся по бережку вверх, выглянул из кустов, увидев, как, набирая скорость, покатил к лесу желто-синий милицейский «Урал» (или «Днепр»). Участковый, капитан Бобриков, сидел за рулем, а в коляске… в коляске – пацан в клетчатой рубахе. Яшка!
Та-ак!
Вот оно, значит, что получается-то! Яшка выманил участкового – не инспекторшу! – зачем? Зачем… зачем…
Да за тем же! Форма! Форма – опорник! Наверняка там, в шкафу, подобного добра полно, какая-нибудь старая форменная куртка, китель, фуражка… Опорник. Туда же легче всего заманить и инспекторшу! Даже и заманивать не надо, сказать, мол, позвали… какие-то милиционеры. Запросто! А где у нас инспекторша? А черт ее…
И потому – следует немедленно передислоцироваться к опорному пункту. Затаиться где-нибудь поблизости – там, рядом, как раз подходящие кустики – и ждать.
Молодой человек так и сделал – кстати, встретив по пути немало знакомых, которые его конечно же не признали, еще бы… Спрятался в дурманящих кустах сирени, ох и неудобно же было там сидеть! Подумав, Алексей отыскал глазами какую-то картонную коробку, притащил, постелил – ну хоть что-то…
Солнце – жаркое желтое солнце – до боли в глазах отражаясь в реке, катилось вниз, расплавленным золотом растекаясь по всему горизонту. Скоро наступят сумерки – теплый сиреневый вечер, с пением соловья, криками играющей детворы, прогулками влюбленных парочек и первыми поцелуями. Ах, как это здорово, когда тебе… еще далеко даже не двадцать и уж тем более не тридцать, когда рядом – под ручку – девчонка с копной светло-русых волос и блестящими мечтательными глазами. И так пахнет цветущей сиренью, и чуть слышно стрекочут в траве сверчки, и кругом так хорошо – хорошо без всяких слов – и жизнь кажется простой и радостной. И особенно внезапный, украдкой сорванный поцелуй, оставшийся жарким привкусом на губах… Такой неожиданный, волнующий, томный. Вот просто шли-шли, взявшись за руки, а потом вдруг остановились, повернулись друг к другу и…
Ксанфия!!! Голова сына!!!
Не время мечтать и расслабляться! Завтра, уже завтра, вернется, наконец, старуха, и тогда…
– Смотри, какие звезды!
– Да.
– Хочешь, нарву тебе сирени? Дома поставишь в воду…
– Нарви…
Голоса! Нет, даже не голоса – шепот. Двое – мальчик и девочка. Обоим, наверное, лет по пятнадцати, правда, точнее не скажешь – стемнело. Черт! И принесло же! В самый, так сказать, важный момент, когда вот-вот, и…
– Как пахнет!
– Здорово…
Молчание. Снова шепот:
– Лен, а ты не обидишься, если я… если я…
Уммх! Целуются, собаки! Аж завидно! Не рановато ли? Да и вообще, пора прекращать это безобразие – с минуты на минуту сюда должен явиться Щербатый.
Алексей усмехнулся и, набрав в грудь побольше воздуху, пробасил громко и грубо:
– Ленка, мать ити! Тебя мать обыскалась уже, а ну-ка давай, домой, живо!
– Ой! – испуганно воскликнули оба.
Послышались торопливые удаляющиеся шаги. Ну, слава богу… Ага, а вот и гопники! Димон и Щербатый – явились не запылились. Две тускло освещенные дальним фонарем тени – ну кому еще быть?
– Посторожи, – обернувшись, негромко приказал Щербатый.
Его напарник, кивнув, встал на углу.
Послышался резкий скрежет – уголовник возился с замком. Возился не долго – то ли замок оказался слишком уж податливым, то ли наличествовал кое-какой специфический опыт. В общем – кряк! – дверца и отворилась.
