Лора Лэндон - Тайная победа
Джессика глянула наверх. Там все было тихо. Тогда она еще крепче сжала свечу одной рукой, другой взялась за дубовые перила и стала медленно спускаться.
Где-то на середине пути она краем глаза увидела внизу слабый луч света, который двигался ей навстречу. Джессика остановилась и, расправив плечи, приготовилась услышать новую порцию упреков и запретов. Ее мужу следовало понять, что она ему не служанка, которой можно приказывать. Свою жизнь она будет строить так, как ей хочется.
Джессика стояла на лестнице и, собрав всю свою храбрость, смотрела вниз, на пятно света, которое становилось все ярче. И вдруг на лестнице показался Санджай. От неожиданности у нее перехватило дыхание. Слуга нес поднос с кувшином и чашками, от которых шел пар. Санджай пока не видел ее и что-то бормотал себе под нос. Джессика внимательно глянула на его губы, стараясь разобрать слова. И те из них, которые она поняла, сильно ее напугали. «Лихорадка. Демоны лихорадки вернулись», – шептал слуга.
Первой реакцией на это стало желание немедленно убежать. Джессика знала, что может натворить лихорадка, как ее последствия могут сломать человеку жизнь. С гулко бьющимся в груди сердцем Джессика вспомнила, какой горячей была рука Саймона, когда она коснулась ее в день свадьбы. Она на мгновение закрыла глаза и вдруг услышала в голове голос мужа. Она заткнула уши в бесплодной попытке заглушить этот зов. Конечно, чуда не случилось. Саймон звал ее. Ему была нужна ее помощь.
Идущий вверх Санджай поднял глаза и резко остановился. Руки, державшие поднос, задрожали.
– О, мэм, – с удивленным видом проговорил он. – Я не знал, что вы здесь. Думал о другом…
– Это для хозяина? – нахмурившись, спросила Джессика.
– Да.
– Что в этих кружках?
Глаза Санджая забегали. Он помолчал, думая, что ответить, и сказал:
– Хозяин попросил выпить чего-нибудь горячего. Он замерз.
Джессика внимательно посмотрела на чашки с дымящейся жидкостью и на кувшин с холодной водой.
– Он болен, да? – спросила девушка.
– Не беспокойтесь, мэм. Санджай обо всем позаботится.
Индус стоял, переминаясь с ноги на ногу. На его лице явно читалась тревога.
– Я должен идти, мэм. А вы возвращайтесь в спальню. Санджай позаботится о хозяине.
С этими словами преданный слуга быстро прошел мимо нее наверх, на третий этаж. А Джессика вспомнила, каким бледным был сегодня Саймон, как его качало из стороны в сторону и как он с усилием держался за перила. И вновь в ее голове эхом зазвучал голос, просивший о помощи. Да, Саймон говорил с ней. И ему было плохо. Она слышала его глубоко в сердце. И знала, что не сможет заснуть, пока не узнает, что случилось.
Она тихо поднялась на третий этаж, потом дальше по коридору, пока не остановилась перед дверью, сквозь щели которой пробивался слабый свет. Очень осторожно Джессика повернула ручку и заглянула внутрь. Санджай сидел на табурете рядом с кроватью и смачивал губку в воде из кувшина. Девушка скорее поняла, чем увидела, что метавшийся на подушках человек – ее муж.
На мгновение она остановилась, не в силах вдохнуть, сделать шаг. Словно почуяв ее присутствие, Санджай повернулся к ней и сказал:
– Ох, мэм, не следовало вам приходить сюда. Хозяин не хотел бы, чтобы вы увидели его в таком состоянии.
Джессика очнулась. Она закрыла дверь, подошла к кровати и глянула на Саймона.
Все его тело было покрыто потом. Крупные капли ручейками стекали с лица и впитывались в простыню, которую он то и дело сбрасывал с обнаженной груди. Пряди густых черных волос прилипли ко лбу, темные завитки на руках и торсе тоже блестели от пота.
Саймон метался из стороны в сторону, вскидывал руки, словно боролся с невидимыми демонами. Джессика помнила, как те мучили ее во время болезни, после которой она потеряла слух. Девушка взяла губку из рук Санджая, смочила ее в холодной воде и приложила к горячему лбу Саймона. Джессика коснулась его щеки, потом взяла за руку.
– Когда это с ним случилось? – спросила она.
– Хозяину стало нехорошо еще в день свадьбы, но совсем худо он почувствовал себя вчера.
– Нужно послать за доктором, – сказала Джессика, удивляясь, что все это время Саймон молчал о болезни. – Он весь горит.
– Нет, мэм. Доктор поможет ему не больше, чем я.
– Откуда ты знаешь? Он уже его осматривал?
– Да, много раз.
Джессика опять намочила губку и положила на лоб Саймону, потом взяла вторую и обтерла ею руки и шею. А затем глянула на Санджая, чтобы прочитать по губам ответ, и спросила его:
– Неужели ему ничем нельзя помочь?
– У хозяина малярия, – качая головой, сказал слуга. – Он сильный и терпит, не давая болезни взять верх. Но стоит ему немного ослабеть, как демоны лихорадки возвращаются.
– Как долго длится приступ?
– Примерно дней пять. На этот раз он очень затянулся.
Джессика опять коснулась щеки Саймона. Температура была очень высокой.
– Что мы можем сделать для него?
– Нужно поить его, мэм. Давать очень много воды. А вот тут в чашке – лекарство. Он должен выпить его до дна.
– Что за лекарство?
– Английский доктор называет его хинин. Говорит, что оно поможет хозяину поскорее выздороветь.
Джессика взяла кружку.
– Помогите мне, – попросила она Санджая.
– Хозяин не хотел бы, чтобы вы этим занимались, – возразил слуга.
– А мы ему ничего не скажем. Сейчас он в забытьи и ничего не вспомнит, когда очнется.
Санджай обошел кровать и, встав с другой стороны, приподнял голову Саймона.
– И все-таки он был бы против, – проговорил верный слуга.
– Не беспокойтесь насчет этого. Просто помогите мне.
Джессика приоткрыла рот Саймона и влила ему немного лекарства. Он проглотил его, и так, с помощью державшего голову хозяина Санджая, она в несколько приемов влила в него всю порцию хинина. Когда они вдвоем осторожно положили его на подушку, Саймон вскинул руку и стянул с себя простыню, обнажая всю верхнюю часть тела. Санджай быстро схватил ее, чтобы тот не раскрылся полностью, но то, что увидела Джессика, заставило ее вздрогнуть.
Большой страшный шрам пересекал живот Саймона. Он начинался от подмышки и заканчивался чуть ниже талии. Санджай попытался спрятать его под покрывалом, но Джессика остановила слугу.
– Откуда у него этот шрам? – спросила девушка.
– Из Индии, мэм, – ответил Санджай. – Это случилось давно. Он чуть не умер от раны. Тогда-то в него и вселились демоны малярии.
– Но… Как? Кто его так ранил?
Санджай молча накрыл грудь Саймона, а потом посмотрел в глаза Джессики. Его лицо было непроницаемым.
– Я попрошу хозяина рассказать вам об этом, когда он будет готов, – загадочно ответил индус.
Джессика глянула на мужа, потом смочила губку холодной водой и стала вытирать пот с его лица. Она только успела покончить с этим, как Саймона начало знобить. Его трясло так сильно, что кровать под ним ходила ходуном.
Джессика стала накидывать на него все одеяла, которые ей подавал Санджай. Поскольку Саймон не лежал спокойно, она решила как можно крепче подоткнуть их – сначала под его широкие плечи, потом спустилась вниз, к груди и плоскому животу, талии, подвернула теплую материю под его бедра и длинные ноги. Но прошло совсем немного времени, и Саймон одним сильным рывком откинул одеяла так, что все они оказались на полу.
У Джессики и в мыслях не было уйти и оставить Саймона наедине с Санджаем. Она осталась сидеть рядом с ним, минуты складывались в часы, время медленно шло вперед. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем взошло солнце.
Джессика отлучилась ненадолго, чтобы перекусить, но потом все равно вернулась. Весь этот день и всю ночь она омывала Саймона смоченной в холодной воде губкой, когда жар лихорадки пожирал его изнутри, укрывала теплыми одеялами, когда его трясло в ознобе. И пока Джессика смягчала приступы лихорадки и дрожи, Санджай крепко держал хозяина за руки, чтобы он не поцарапался и не поранил кого-нибудь из них.
В какой-то момент Саймон начал говорить с ними – отрывисто, непонятно. Джессика читала по губам отдельные слова, но что они означали, так и не смогла расшифровать.
И лишь когда занялся рассвет и наступил второй день, Саймон наконец успокоился и забылся сном. В болезни явно наступил перелом.
Джессика положила руку ему на лоб и почувствовала, что температура спала. Она накрыла свой рот рукой, чтобы заглушить крик радости, который чуть было не сорвался с губ.
Джессика встала у кровати мужа и вытерла выступившие на глазах слезы. Каждый дюйм ее тела болел. Джессика покрутила плечами, стараясь размять затекшие мышцы спины, а потом посмотрела на Санджая. От усталости его лицо постарело, но глаза светились от счастья.
– Лихорадка отступила, – сказала она слуге. – Думаю, теперь ваш хозяин будет спать.
– В этот раз приступ был очень сильным, мэм. Я очень беспокоился.
Джессика расправила одеяло, под которым лежал Саймон, и обратилась к Санджаю:
