Воинствующий мир - Денис Старый
— Всемерно благодарю вас, Ваше Величество, — решительно соврал Суворов.
Ни капли благодарности не оставалось. Ни разу Александр Васильевич не был помещиком. Он планировал принять смерть в походе, но не скоро, после многих свершённых дел. А вот в поместье, будь оно хоть самым богатым, Суворов неизменно начнёт хандрить. Не так должна заканчиваться жизнь русского полководца, не так…
Да и не знал Александр Васильевич, как правильно организовывать хозяйство, отчего ещё больше тяготился жизнью помещика. Он и Кобринское имение оставил на откуп управляющего, а тут ещё больше земли и с тысячу крестьян приросло. Как бы управляющего найти…
Глава 6
Петербург
7 июня 1797 года
Бандитский Петербург сильно уступал в уровне бандитизма той же Москве, да и другим русским городам. Не сильно-то получается разбойничать в городе, где дислоцируются гвардейские части. Более того, в столице много людей, которые без охраны не ездят.
Ну, и другой фактор влиял на то, что разбойников было не сильно много. В столице жило немало знатных людей, аристократов, связываться с которыми — себе дороже. Среди дворян очень редко попадались непрошедшие воинскую службу. А повальное увлечение дуэлями не позволяло дворянству оставаться расхлябанным и немощным. Так что нападение на дворянина — это лотерея, в которой и сам бандит может умереть.
Иное дело купеческие города, тем более Москва. Вот тут воровская культура уже имела тех, на кого равнялось новое поколение бандитов. Это и Ванька Каин, и разбойник по кличке Медведь, многие другие, о ком в официальных источниках не было принято писать. Складывалась особая система, понятия и правила поведения. Они экстраполировались и на другие регионы.
А вот в Петербурге банды были слабоватыми, но они были, а криминал есть везде, где присутствуют люди и деньги, как с этим явлением не борись. В столице развивались в основном два вида бандитской деятельности: это промысел в порту и поиск залетевших в столицу зевак. Отслеживать такие персоны можно при контроле трактиров и гостиных дворов, где были свои наводчики, часто их роль отыгрывали сами хозяева заведений.
И вот эти заведения постепенно становились моими, и оттуда вытеснялся криминал. Ресторанам не нужна была репутация бандитских притонов, потому введён дресс-код, и уже случались стычки, в которых неплохо проявляли себя охранники. Между тем, приходилось отвлекать от тренировок много бойцов, нарастить число которых получалось с трудом.
Разобраться с проблемой я решил в стиле 90-х годов, но с более вдумчивым подходом и, вероятно, кардинально, с немалыми жертвами. Заранее собирались сведения о всех бандах Петербурга, как и о тех, кто их «крышует». Имели место классические связки, когда воров прикрывают полицейские. Приставы и полицмейстеры столицы получали мизерное жалование, но, как правило, жили неплохо, добирая рубли из не всегда законных операций. У каждого злачного заведения были свои покровители, и когда я начинал ресторанный бизнес, посчитал, что якобы «крышевания» от Барона хватит для того, чтобы не иметь серьёзных стычек с криминалом. Между тем, не ведя агрессивную политику и даже рейдерские захваты трактиров, развиваться было крайне сложно. Так что, по мнению бандитов, наши действия выглядели агрессивно и, если можно так сказать, «не по понятиям».
Местом встречи для всякого рода «иванов», как называли криминальных авторитетов, был выбран ресторан «Крым», открывшийся месяц назад. Как раз из-за этого заведения на Обводном канале и возникли первые серьёзные споры с криминалом. Стоявшая на въезде в город таверна и до ребрейдинга приносила большую прибыль. Мало того, это заведение было своего рода информационным центром. Отсюда бандитские элементы узнавали о прибывающих в Петербург людях.
Своё имя и лицо я светить не хотел, однако, выходила такая ситуация, что мне придётся называть себя тем, кто я есть. Дело в том, что ряд банд курировались или прикрывались весьма высокопоставленными чиновниками. Это были в основе полицмейстеры и уровнем ниже моего, всё-таки я в третьем, а то и во втором эшелоне власти. Всякого рода полицейские ротмистры или майоры, так или иначе, были связаны с криминалом, порой помогая и зарабатывая лишь бездействием.
Раньше появлялись планы устроить своего рода «ночь длинных ножей» — вырезать всех за один день, причём, не только бандитов, но и тех, кто покрывал их деятельность. И уже начала готовиться подобная акция, но в последний момент я всё отменил. Дело в том, что, просчитывая риски, осознал большую вероятность того, что моё имя будет замешано в столь масштабной операции. Не то чтобы это плохо — убивать преступников. Здесь другое. Сам факт, что дворянин станет заниматься таким делом, уже будет порицаться в обществе. Для того, чтобы убить более чем шесть десятков бандитов, у меня должны быть столь неоспоримые факты и доказательства для оправдания перед законом и дворянской честью, чтобы вопрос был поставлен так: он не мог иначе. И всё равно подобное поставит кляксу на листе бумаги, где я пытаюсь писать историю своей жизни и карьеры. Так что приходится как-то договариваться и через частичную хитрость всё же реализовывать план.
— Мы здесь для того, чтобы не было лишней крови, — открывал встречу Барон.
Он всё ещё чувствовал себя неважно после ранения, однако, не мне же общаться с «Иванами». Я своего рода «свадебный генерал». Сдерживающий фактор, не совсем понятная для бандитов фигура. А у этого контингента всегда развита чуйка на опасность. И в неизвестность, как правило, они не стреляют.
— Ты, мил человек, не по себе одёжу взял. Отчего моих людей прогнали из твоих рестораций? Я работаю в городе уже третий десяток лет, а нынче ты, Барон, свои трактиры ладишь и людей выгоняешь, — сказал один бандит.
Это был уже седовласый старик с большим шрамом на лице. Очевидно, что этот товарищ играет первую скрипку в разбойничьем оркестре Петербурга.
— Колун, ты сам мне давал земли в городе для работы. Я всегда тебе платил нужное. И сейчас относил серебро, не меньше, чем ранее. Да, мы взяли два трактира на чужой земле, готовы заплатить за это, но частью. Вот такое наше предложение, — сказал Янош Крыжановский, более известный в криминальных кругах, как Барон.
— Ты, лях, неблагодарным оказался, — взял слово другой бандит. — Тебя не трогали, уважали. Какого ляду ты продался?
— А ты с разумом говори, а то и язык укоротить можно. Иль я не знаю, чьи люди напали на меня, и кто убил моих братов, — сказал Барон и встал
