Ходок (СИ) - Василий Седой
Уже через несколько часов наш поезд отправился в путь, и только с началом движения до меня дошло, что мы не удосужились выяснить, куда направляется именно этот эшелон.
Двигался поезд не быстро, часто останавливаясь. Поэтому узнать, куда он направляется, особого труда не составило. Как и послушать последние новости.
Оказывается, на этой ветке казаки, действуя вместе со штурмовыми отрядами, смогли захватить сразу два австрийских бронепоезда. Сейчас эти трофеи прокладывают путь к Львову, куда, собственно, движемся и мы. По остальным направлениям у командования, которое удалось обнаружить в этом эшелоне, информации не было. А по нашей ветке была, и немало. Бронепоездам, следующим впереди вереницы эшелонов, сопротивления, как такового, нет. Очень редкие и скоротечные стычки на захолустных полустанках и маленьких станциях можно не считать. Поэтому, есть все шансы уже завтра добраться к намеченной цели, если, конечно, австрийцы не додумаются испортить железнодорожные пути.
Ещё от полковника, с охотой делящегося информацией, я узнал, что поезда-обманки, в которых находились наши солдаты, изображавшие раненых австрийцев, из Луцка ушли благополучно, самыми первыми. Остаётся только надеяться, что все сложится, как запланировано. Мне же ничего другого не остаётся, кроме, как ждать прибытия во Львов. Там мы точно найдём, чем поживиться. Город-то немаленький, поэтому и добычи в нем должно быть достаточно.
Добрались мы только на исходе ночи. Можно сказать, уже на следующее утро. В городе, как и вокруг него, шли довольно сильные бои. Австрийцев, благодаря поезду-обманке, хоть и удалось здесь застать буквально со спущенными штанами, но из-за большой концентрации их войск в городе, быстро его освободить не получилось. Поэтому части, прибывающие на поездах, практически сразу выступали в бой. Они направлялись в разные точки города специально выделенными офицерами, которые, подобно дирижеру, играли поступающими подкреплениями и старались усилить направления, наиболее требующие помощи свежих сил. Нашему отряду тоже указали направление движения. Пока город не взят, ни о каком сборе добычи речи идти не может. Благо, что хоть направили нас в сторону центра.
Мне, к счастью, повоевать здесь не пришлось. К нашему подходу сопротивление защищающихся австрийцев было сломлено, поэтому мы со спокойной душой занялись тем, для чего, собственно, здесь и появились.
Если с добычей проблем не было (здесь есть, что взять), то с её транспортировкой к вокзалу такая проблема возникла. Решили её кардинально. Отобрали конные экипажи, обнаруженные на конюшнях в богатых домах. Казаки аж слюни пускать начали на реквизированных лошадок, не бедные, похоже, здесь жили люди.
Долго поучаствовать в сборе добра у меня не получилось. Как только битком набили четыре кареты, мне пришлось с частью бойцов двигаться на железнодорожную станцию. Добыть там без меня пару пустых вагонов у казаков вряд ли получится. Поэтому, пришлось бросать увлекательное занятие и отправляться в путь.
Даже, несмотря на серьёзную бумагу, полученную от Брусилова, перед уходом в тыл противника, добыть желаемое оказалось непросто. Все, что могло двигаться по железной дороге, тут же шло в дело. Исключением являлись только груженые составы с захваченным воинским имуществом, которые спешно готовили к отправке в наш тыл. Я, в некоторой степени, участвовал в разработке планов на эту кампанию. Поэтому я не удивился подобным действиям, учитывая, что город захватили целиком и полностью. Пока нет уверенности, что мы сможем его удержать, поэтому сейчас отсюда вывозится всё, что можно и нельзя.
Мне с вагонами помогли случайность и доброе отношение одного из штабистов, отправленного сюда Брусиловым в качестве своеобразного делегата связи, при этом, наделенным немалыми полномочиями. Он рявкнул на распоряжающихся здесь интендантов, которые, недолго думая, приказали подчинённым оттащить в один из имеющихся здесь тупичков два вагона, отцепив их от только что пришедшего эшелона с войсками.
Оперативно освободив от груза задействованные кареты, я отправил их обратно к отряду. Сам остался на станции с парой бойцов. Казаки остались для охраны теперь уже наших вагонов, а я решил побыть здесь просто на всякий случай. Очень уж недобро поглядывал на наше имущество один из командующих здесь полковников-интендантов. Я и решил от греха подальше присмотреть за своим добром. Тем более, что казаки и без меня нормально справятся с любимой работой.
Правильно сделал, что остался здесь. Уже через час меня нашёл знакомый штабист, оказавший помощь с получением вагонов.
Он рассказал последние новости и передал мне просьбу Брусилова — как можно быстрее вернуться обратно. Почему возникла такая срочность, штабист доподлинно не знал. Только предположил, что это, скорее всего, связано с прибытием государя. Я, как услышал про царя, так и насторожился. В голове мгновенно появились дурные мысли, главной из которых была мысль о том, что Брусилов меня всё-таки сдал.
Я не стал горячиться и что-то сразу решать. В любом случае, пока я не наполню свои вагоны, с места никуда не двинусь. Да и потом, хрен его знает, стоит ли возвращаться?
Одновременно порадовали и огорчили свежие новости.
Порадовало то, что из-за стремительного перемещения наших частей по железной дороге, на линии фронта получилось организовать сразу пять огромных котлов. Окруженные австрийцы настолько растерялись, запаниковали и испугались, что по словам штабиста, с пленными возникла большая проблема. Точнее не с самими пленными, а с их количеством. Австрийцы почему-то не хотят воевать, находясь в окружении. Вот и сдаются целыми подразделениями.
По сути, юго-западный фронт (как его называют местные), которым командует Брусилов, разгромил противостоящие ему войска. Теперь зависит только от скорости передвижения, какие территории он успеет занять до появления помощи австрийцам от немцев.
Что касается поездов-обманок, они не сработали на все сто процентов, как было запланировано, но достаточно для того, чтобы это вошло в историю.
Вену захватить не получилось, и то только по счастливой для австрийцев случайности, или может по дурости одного из командиров таких эшелонов.
В направлении столицы Австро-Венгрии двигались сразу четыре эшелона-обманки.
Суть задумки была в том, чтобы захватывать и удерживать до появления подкреплений крупные железнодорожные станции на пути следования этих составов. Но делать это будут подразделения, передвигающиеся в последних эшелонах.
Эшелоны, под предлогом транспортировки раненых, движутся с максимально возможной скоростью, ни на что не отвлекаясь, и сея панику на мелких станциях информацией о прорыве русских. Только на больших железнодорожных узлах последний по ходу движения поезд останавливается, и
