Лабух - Иван Валерьевич Оченков
— Вы были в тех краях?
— Конечно! Стамбул, Анталья, Белек. Море, солнце, древняя история. Места кровавых битв, высоких минаретов и прекрасных дворцов…
— Ах, как интересно. Быть может, вы как-нибудь расскажете нам о своих путешествиях?
— Непременно. А сейчас покорнейше прошу меня извинить — занят!
— А что вы ищите? — ничуть не смутилась моей сухостью подруга отставного ротмистра.
— Хм. Видите ли, мадам. Совсем недавно я пришёл к выводу, что мне до крайности нужен портфель или маленький чемодан. В общем, что-то подходящее для всяких мелочей, совершенно необходимых неприкаянному холостяку. Но здесь, к несчастью, нет ничего подходящего!
— Как это нет? — возмутился не потерявший надежды всучить мне какое-нибудь барахло, торгаш. — Гляди сколько всего…
— Мосье Северный, — жеманно проворковала дама, выглядевшая несколько моложе своей приятельницы и, очевидно, являющаяся Любочкой. — Но зачем вам тратить деньги, на это убожество? Пойдёмте ко мне, я уверена, что в моей лавке найдутся вещи, удовлетворяющие самому взыскательному вкусу. Здесь недалеко.
— В самом деле, Николаша, — покровительственно хлопнул по моему плечу Владимир Порфирьевич. — Заодно и узнаете друг друга поближе. Чего время тянуть?
Дом моей новой знакомой не разочаровал. Двухэтажный. Первый из которых — каменный с самым настоящим лабазом, второй — сложен из массивных брёвен, но при этом, не лишён некоторого изящества. На фасаде облупленная вывеска — «Осип Грицианов и сынъ». Стало быть, вдова у нас — Грицианова. Слава Всевышнему, хоть не Грицацуева!
Внутри всё обставлено с купеческой роскошью. Стены увешаны коврами, на окнах цветастые занавески. Кровати покрыты несколькими слоями перин, поверх которых застелены атласные покрывала, а венчают всё это «великолепие» пирамиды подушек, в свою очередь прикрытые кружевными накидками. Прочая мебель такая же тяжеловесная, но при этом добротная. Но несмотря на это, в доме вполне уютно.
— Раздевайтесь, господа, — нежно проворковала хозяйка недвижимости и удалилась.
— Что, совсем? — шепнул я отставному ротмистру, вызвав у того приступ смеха.
Пальто и шапки отправились на вешалку, а вот с обувью возникла заминка. Оставаться в бурках несколько неприлично, а разуться и того хуже. С носками, в особенности с целыми, у вашего покорного слуги напряженка. По зимнему времени спасают портянки, но…
— Вон домашние туфли, — правильно понял моё замешательство коллега.
— Неугодно ли чаю? — возникла на пороге успевшая приодеться ради такого случая хозяйка.
Выглядела она, конечно, отпадно! Помните актрису Наталью Крачковскую? Вот примерно так, разве что чуть моложе. Склонная к полноте брюнетка с модной короткой стрижкой «боб-гарсон». Добавьте к этому яркий макияж, платье с короткими рукавами из красного шелка и совершеннейший хит сезона — фильдеперсовые чулки! И, разумеется, главное украшение — непоколебимая уверенность в собственной неотразимости!
— Гхм, — едва не поперхнулся я, поглубже втискивая босые ноги в меховые тапочки.
— Отмечать знакомство чаем⁈ — пришел мне на выручку Владимир Порфирьевич. — Вы, как хотите, а по мне это совершеннейший моветон!
— И правда, чего это я. Давайте выпьем и закусим, чем бог послал.
После этих слов, на столе мгновенно возник штоф с рябиновой настойкой, полное блюдо холодной телятины, маринованные грибы, солёные огурчики и мелко порезанное копчёное сало.
— Я смотрю, Господь не поскупился.
— Это точно, — расплылся в улыбке лейб-гусар и наполнил рюмки.
«Рябиновая» оказалась недурна, закуска ещё лучше, так что скоро мы почувствовали себя очень близкими друзьями. В том смысле, что Любочка пожирала меня глазами, я же старательно делал вид, что в упор этого не замечаю, а родственница и её бойфренд, только посмеивались.
— Мосье Северный, что же вы совсем не пьете? Вам не нравится?
— Что вы, мадам! Всё просто восхитительно, но я вообще не очень жалую горячительные напитки, да, к тому же у меня дела, которые никак нельзя отложить. Это не говоря уж о вечерней программе.
— У вас есть что-то новенькое?
— Да так, ничего особенно…
— Ах, не скромничайте. Спойте нам!
— Просим-просим! — захлопала в ладоши Манечка.
Ну, что ещё можно было спеть в такой ситуации, кроме арии Остапа Бендера из фильма Гайдая?
— Где среди пампасов бегают бизоны,
Где над баобабами закаты словно кровь,
Жил пират угрюмый в дебрях Амазонки,
Жил пират, не верящий в любовь! [1]
Что тут скажешь, успех был полный! Любочка, судя по неровному дыханию, готова была схватить меня в охапку и тащить в опочивальню, а Манечка целиком поддерживала её в этих устремлениях. В воздухе всё сильнее пахло жареным…
— Кажется, мне пора! — честно попытался я улизнуть, но не тут-то было.
— Куда так торопиться? — загадочно улыбнулась нэпманша. — Вы же ещё не посмотрели портфель!
Склад галантерейных товаров находился, разумеется, в самой дальней комнате, но как только мы в ней оказались, крепкие филенчатые двери захлопнулись, и на меня обрушился ураган страсти.
Знойная женщина — мечта поэта!
Ручной кладью я всё же обзавёлся. Правда, это оказался не портфель, а скорее саквояж. Почти новый, из блестящей тёмно-коричневой кожи, он всем своим видом показывал, что его владелец — человек целеустремлённый и преуспевающий. С таким не стыдно прийти в Исполком, чтобы навестить товарища Гулина. Внутри, для веса, поместились два кирпича и завернутая в тряпицу бутылка «Рябиновой». Первое я нашел на улице и долго отряхивал от снега, а второе позаимствовал, у своей новой знакомой. Что-то вроде моральной компенсации.
— Товарищ Семенов? — не сразу узнал меня заведующий хозяйством. — Какими судьбами? — спросил он, одновременно поглядывая на часы и, по всей видимости, предвкушая обед.
— Да вот, решил воспользоваться случаем, и пришёл поблагодарить за участие. В надежде, так сказать, на дальнейшее сотрудничество.
— Не понял!
— Ну, что вы так нервничаете? — выставил перед ним сверток. — Всего лишь, маленький презент хорошему человеку. Исключительно в знак глубочайшего уважения!
— Благодарю, но право же не стоило, — улыбнулся Гулин, тут же убрав магарыч со стола. — Я так понимаю, вам что-то нужно?
— Приятно иметь дело со столь проницательным человеком! Мебель.
— Что, мебель?
— Мне нужна. Шкаф, стол, пару стульев, можно ещё тумбочку.
— Но помилуйте, где же я вам их возьму?
— На складе конфискованного у буржуев имущества. Меня известили, что большая часть уже распределена по учреждениям, но кое-что, достойное внимания, там всё равно осталось.
—
