Режим бога. Show must go on (СИ) - Алексей Викторович Вязовский
Обсудили с Имантом возможную провокацию на концерте со стороны русской общины. Веверс разрешил нам действовать по обстановке, но скандала постараться избежать. Если мы здесь резко отреагируем и сцепимся с эмигрантской общиной, то может начаться цепная реакция и в других городах, где мы будем выступать. Тогда ЦРУ не упустит случая устроить нам подлянку, а Госдеп получит возможность перебить наш успех информационной антисоветской шумихой. А в том же Нью-Йорке русскоязычная диаспора еще больше, чем в Сан-Франциско, и настроена она еще более агрессивно.
…Проведя в консульстве в общей сложности около часа, мы наконец, покидаем его.
- Ну, что, куда теперь путь держим?
- А до радиостанции KRON-FM отсюда далеко?
- До Ван Несс авеню отсюда столько же, как и до нашего отеля. Гор очень удачно выбрал нам гостиницу - стадион Кэндлстик-парк тоже совсем рядом. Хочешь, съездим его посмотрим?
- Нет, арену поедем все вместе вечером смотреть. А сейчас, раз у нас есть время в запасе, может лучше по городу покатаемся?
- Ну, возвращаться в отель точно нет никакого смысла. Что тогда хочешь посмотреть: Золотые ворота, Чайна-таун, знаменитый остров Алькатрас? Или на местные небоскребы взглянем?
- Знаете, что… а поехали в Ричмонд? Посмотрим, как здесь русская община живет.
- Правильно, врага нужно знать в лицо! - смеется Сергей Сергеевич…
Наша машина выруливает на местный Бродвей и направляется в западную часть города. Потом мы еще пару раз сворачиваем и наконец минут через пятнадцать подъезжаем к нужному нам району. Ну, да… отечественный колорит здесь на лицо: вывески на русском языке, православные церкви. Причем одна явный новодел. Во всем остальном это обычные американские кварталы со старой застройкой - часть домов откровенно ветхие. Высоких красивых зданий здесь нет, зато есть холмы и сильные перепады высот, отчего дорога то устремляется вверх, то ныряет вниз, открывая взгляду захватывающую дух перспективу.
Вдоль центральной улицы с шестиполосным движением и разделительной полосой посредине, засаженной деревьями - из-за чего ее собственно и называют бульваром - встречаются рекламные щиты с афишами. У одного из таких я прошу водителя притормозить. Натягиваю бейсболку ниже, цепляю черные очки. Выходим с Сергеем Сергеевичем, оглядываемся по сторонам. Народ спешит по делам, на нас никто не обращает внимания.
- Ну, не сволочи, а…? - возмущается он, уставившись на нашу изуродованную афишу
- Сволочи… - соглашаюсь я - еще какие!
На плакате у меня фломастером на лбу нарисована красная звезда. Поперек груди надпись «КГБ», к руке пририсован окровавленный нож. К зубам пририсованы клыки - с них тоже капает что-то красное. Лица звездочек изуродованы. В названии группы Red Stars последнее слово зачеркнуто и сверху написано Killers. Вот гады! Что мы им плохого сделали? Или они здесь всех советских людей так встречают? Но в других частях города я такого пока не видел, там наши афиши висят нетронутыми.
Возвращаемся в машину, едем дальше. По пути встречаем еще несколько сорванных со щитов афиш, которые теперь можно опознать только по оставшимся ошметкам. И еще одна, где вместо наших лиц черные каракули.
- Что будем делать?
- А что мы можем - пожимаю я плечами - выразить мэрии официальный протест? Так нам расскажут про свободу слова в Америке и предложат издевательские пять долларов за испорченные афиши. Оно нам надо, так позориться?
Но внутри я уже тихо закипаю. Выбесило меня не по-детски! Ну, не хочешь на концерт, не ходи. Афиши-то зачем срывать? Сразу вспомнилась война наших фанатов с пугачевскими. Это мне, наверное, кармическая ответка прилетела за мадам Брошкину! Просто обидно, что афиши испортил явно кто-то из подростков, а ведь это и есть наша целевая аудитория. План в голове созревает моментально
- Сергей Сергеевич, а давайте кофейка выпьем в каком-нибудь местном ресторане.
- А потом будем тебя эвакуировать под градом камней?
- Все будет тип-топ. Обещаю! Только рестик нужен самый приличный.
Водитель консульской машины уверенно подруливает к заведению с говорящим для любого русского человека названием “Яръ”. Заходим с мрачным Сергеем Сергеевичем вовнутрь. Зал ресторана еще пустой - час неурочный, но мне тут нравится. Белоснежные скатерти, недешевая мебель, немного старомодная обстановка. У дальней стены барная стойка с высокими табуретами. Вот туда мы и направляемся. Пожилой, седой бармен, за спиной которого тихо работает радио, радушно приветствует нас. Я сразу перехожу на русский.
- Кофе нас угостите? Только не американской бурдой, а настоящим, приготовленным в турке?
- Вы русские? - поднимает седые брови бармен - Приятно встретить здесь соотечественников! Кофе сейчас будет. Хотите еще что-нибудь? Выпечку?
- Я бы не отказался и от настоящего оливье. И еще от клюквенного морса, если он у вас есть.
- Конечно есть! У нас же лучший ресторан в Сан-Франциско. С настоящей русской кухней.
Сергей Сергеевич, следуя моему примеру, изъявляет желание отведать заливное из судака. Бармен подзывает официанта, который быстро принимает у нас заказ и исчезает. Понятно, что закуски нам долго ждать не придется, но я уточняю на всякий случай
- У нас времени немного, за полчаса управитесь?
- Не сомневайтесь.
Нам предлагают переместиться за ближайший стол. Но перед тем, как сесть, я снимаю бейсболку, очки, вешаю свою джинсовую куртку на спинку стула. И тут наконец, бармен видит большие красные звезды, вышитые на ней сзади. Что-то видимо доходит до него, поскольку кофе нам приносят моментально, как и запотевший кувшин с изумительным морсом. А буквально через пару минут выставляют на стол и весь остальной заказ.
Похоже весть о прибытии московского гостя доходит до хозяина заведения - вскоре в зале появляется хорошо одетый полноватый мужчина средних лет, с пышными бакенбардами, как у английского дворецкого.
- Приветствую дорогих гостей в нашем скромном заведении! Вы ведь Виктор Селезнев, если я не ошибаюсь?
Я включаю дурака на полную катушку, делаю удивленное лицо
- Нет, не ошиблись. А как вы меня узнали? У вас же здесь в Ричмонде все наши афиши или содраны или изуродованы до неузнаваемости?
Дяденька аж поперхнулся под моим наивным взором! И главное, возразить-то мне нечего
