Двуногое всесилие - Харитон Байконурович Мамбурин
А теперь берем Валиаччи, который в данный момент руководит двумя женщинами, облепливающими меня датчиками, провода которых уходят в какое-то совершенно безумное и футуристичное на вид устройство. Доктор свято убежден, что руководство наших советских граждан — сущие козлы. Что необходимо было с самого начала дать «Стигме» полную волю, ресурсы и материалы. Что человечество должно было бросить всё на изучение феномена, который попросту не мог быть естественным! Прав ли Валиаччи? Правы ли люди и агенты «Стигмы», выживавшие в течение почти полусотни лет? Безусловно. Абсолютно. Сто чертовых процентов!
А я? А как же я? Я же лучше Валиаччи. Лучше всех этих комитетов, министров, председателей, парткомов, генералов и всех прочих. Граждане-товарищи! Витя же даже ничего не делает, он уже сделал! Не пролито ни капли крови, никого не предали, не обманули, не поставили к стенке! Система облегчит цивилизацию, оптимизирует потоки данных, уничтожит бюрократию, сделает закон тем, чем он изначально должен был быть! Система станет тем, кому будут доверять все, все без исключения! Не нужен будет никакой авторитет, никакая слепая вера. Машина суммирует и даст ответы на вопросы, мучающие людей столетиями. Она докажет, что бога нет, она подскажет лекарства, она вызовет помощь, она выгонит всех бабаек из-под кровати. Она убьет… зодиак!
…и да, она защитит нас. Неосапиантов. Даст нам право на выбор, право на жизнь, возможность свободно дышать. Но разве это большая цена за всё, что она сделает для обычных людей?
Прав ли я? Конечно. Совершенно. Абсолютно. На все сто сорок семь процентов. Мои прогнозы идеалистичны? Нет, уверяю вас, моя дорогая несуществующая публика. Я понимаю, что Системе будет оказано сопротивление. Обязательно будет. И будут жертвы. И миллионы людей будут проклинать устоявший Йужень, где снова полным ходом идет обучение как Системы, так и «Великого Учителя».
…так, где у нас злодей? Все знают, что им делать, но кто виноват?
— Так, ВиктОр, на этом, думаю, всё, — итальянец, подняв голову от монитора, кивнул, при виде начавшего снимать с себя датчики меня, — Учитывая, что вы безобразно и полностью уничтожили совершенно уникальную машину, я не думаю, что смогу добиться от вашего организма тех ответов, которые ранее содержались в мозгу.
— Ну, оно пыталось переписать мою личность, — пожал я плечами, — Переобучить даже. Так что я считаю, что вполне имел право на самооборону и на её уничтожение. Что дальше, доктор?
— Дальше? — прищурился глава «Стигмы», — Дальше я могу вам всем предоставить выбор — либо вы остаетесь здесь, либо моя помощница перемещает всех в выбранное вами место на планете. Другими словами — мы расстаемся в самом скором времени.
Неприятный сюрприз, однако, как тут же объяснил Валиаччи — необходимость. Он бы с огромной радостью продолжил изучение тех, кто подвергся воздействию Центра, но не может подобное себе позволить. Необходимо срочно прятаться, причем всем. «Вы же понимаете, Виктор, что Мария сейчас нас ищет? Ей нет никакой необходимости сдерживаться, поэтому поиск и допросы моих сотрудников она проводит так тщательно, как только может. Скоро она найдет достаточно информированных выживших и тогда…»
Тогда нам жопа. А у доктора нет своих скрытых баз, достаточно оборудованных и со снабжением, способным прокормить несколько десятков людей.
Неутешительные новости я поволок к нашим взрослым тетям и дядям. Те, как ни странно, оказались готовыми к подобному исходу. Относительно.
— Научников и «когтей» мы отправим прямо в Москву, прямо на Лубянку. Я договорилась, их и встретят, и не допустят к ним эту бешеную девку, — задумчиво бубнила Окалина-старшая, — её вообще в столицу не пустят, ни на каких условиях, гарантия. Да, пацаны, вы попадёте в оборот, но просто выкладывайте всё, что знаете. Вообще всё, Колдун, не строй щенячьи глазки. Если я говорю «всё» — то значит всё! На что подписки не давали — о том и поёте, хором! Что я? А я с дочерью. Куда — вам знать не надо. Всё, ноги в руки, руки в зубы, жопу в горсть, и бегом, бегом, бегом!
Следующими отправили супружескую тройку Салиновских, отягощенную сопротивляющейся Ларисой Ивановной. Вышло так, что Полушкина знала дохрена языков, поэтому этот балласт можно стало без особых проблем и даже прицеливания скинуть в… Чили. Где-нибудь в лесах. Довольны таким исходом молодые люди не были, но и не особо брыкались, прекрасно понимая, что трио из одной всезнайки и двух телекинетичек с любой ситуацией справится на «ура».
Недовольная женщина в очень старомодном платье сделала пасс рукой, и Салиновские с Полушкиной пропали.
Остались только мы. Я, Окалины, Янлинь, Вероника… и Вася. Наличие последнего у меня не вызывало ни малейшего восторга, но сам уже прекрасно знал, как сложно маскировать подростка, у которого вечно горит голова. Его нельзя было доверить ни первой группе, ни второй. Кто сказал «оставить Валиаччи?». Вас что, мама, стоя на бетоне, рожала?!!
— Куда⁈ — донеслось до задумавшегося меня, — Ну, как хотите.
— Что? А? — попытался я оказаться в струе настоящего, но, оказалось поздно. Нелла Аркадьевна уже цапнула за руку свою дочь, а мир вокруг нас померк на какую-то секунду. Мы оказались в переулке какого-то города.
Какого — определяем удивительно быстро и, что интересно, с матюгами.
Это же Стакомск!!
Интерлюдия
Нелла всегда считала себя сукой. Злой, холодной, расчетливой, сидящей на цепи. Здесь же главное, что, товарищи? Чтобы никто, кроме тебя, не знал длину этой цепи. Не мешал делать дело. И, оказалось, что это прекрасно работает. Создай себе репутацию, завоюй авторитет, запугай тех, кто может пойти наперекор и… получишь возможность дышать. Решать тоже. Думаете, не надо? Еще как надо. На одного боевого генерала, который понимает ситуацию и службу, приходится три-четыре куска швали, которых интересуют только результаты.
Думаете, можно задержаться на такой позиции, как у неё, не прикопав несколько особо наглых в прошлом трупов? Нельзя. А что нужно, чтобы вовремя прикапывать тех, кто сидит в «поле мертвеца»? Правильно, связи. Но они просто так не образуются. Ты оказываешь услуги, ты помогаешь — и помогают тебе. Всегда так было, всегда и будет. Среди военных такая порука развита ой как хорошо.
К чести майора, нужно сказать, что она никогда не злоупотребляла этой своей паутиной связей. Ей самой, лично, ничего не было нужно. Для дела? Другой вопрос. Всё ради дела. Именно поэтому паутина связей, в которой сидела Окалина Нелла Аркадьевна, вибрировала постоянно. Справедливость требовалась везде и всегда. Иногда расследование, иногда суд, иногда… казнь. Иногда? Постоянно. А чтобы выносить приговоры как в свете, так и за кулисами — нужно быть сукой двадцать четыре часа в сутки.
Прямо сейчас товарищ майор поступала истинно по-сучьи.
Пока ошарашенная молодежь прятались в подъезде, она резко взяла в оборот мелкую Кладышеву. Та и пискнуть не успела, как была проинструктирована по взлому и угону автомобиля, а затем, получив шлепка по мягкому месту, поскакала совершать нужное преступление. Она бы лучше подрядила Изотова, но вот только двухметровый здоровяк в маске с такой прической выбивался из ряда вон также, как и полыхающая пламенем она, Васька, Юлька или вообще Янлинь. На вопросы молодежи Нелла лишь рычала, то и дело одёргивая брезентовый комбинезон, который невыносимо натирал ей соски и между ног.
Мужика ей хотелось настолько сильно, что на Симулянта и Данко смотреть было просто опасно. К счастью, обоими занималась Янлинь, рассказывая что-то своё. Маленькая китаянка и безумная психичка понимали Неллу сейчас куда лучше, чем кто-либо другой. Через десять минут оказалось, что даже лучше, чем смела надеяться сама майор.
Кладышева угнала мусоровозку. Вонючую просто невыносимо, изношенную, давным-давно уставшую от жизни, скрежещущую и с подспущенной шиной. Идеально! Да еще и полупустую! В смысле, полную наполовину, как протянул Изотов, явно что-то имеющий против оптимистов, но Нелла не вслушивалась. Добраться до нужного места, не привлекая к себе внимания? Мусоровозка подошла лучше всего.
Поглядывая в щель не закрывающейся до конца двери, Нелла разве что зубами не скрежетала, глядя на полумертвый город. Или на почти
