Жандарм 4 - Никита Васильевич Семин
С такими мыслями я поймал извозчика и попросил доставить меня в ресторан.
В типичный английский паб с длинной барной стойкой и завсегдатаями, попивающими темный эль, зашел мужчина внешне абсолютно не соответствующий этому месту. Скорее он был похож на рабочего или мещанина средний руки, да и английской чопорности в нем заметно не было. Однако бармен его знал и легким кивком указал на дверь в углу, ведущую в отдельные кабинеты для приватных встреч.
Размашистым шагом пройдя весь паб, мужчина распахнул дверь и уверенно прошел к третьему кабинету от входа, выдавая тем самым, что не в первый раз посещает это место. Завалившись в кабинет, он неприязненным взглядом окинул двух сидевших за столом мужчин, гораздо больше внешне подходящих этому месту, чем он сам. Плюхнувшись на стул напротив самого высокого, «вторженец» пододвинул к себе стоящую одиноко кружку с дешевым пивом и смачно всосал из нее сразу половину содержимого.
— Вы опоздали, — процедил тот самый высокий мужчина, брезгливо окинув взглядом «вторженца».
Одет он был с иголочки в дорогой костюм. Над губой были короткие усы, а рядом с его стулом лежала трость — любимый атрибут английских аристократов из самых высоких слоев общества.
— Были дела, — буркнул «вторженец», поставив кружку с пивом на стол.
— Пока у вас «были дела», — с раздражением передразнил пришедшего высокий аристократ, — наш друг из жандармерии принес интересные и возможно опасные новости.
— Да чего там опасного, — отмахнулся третий участник встречи, — прислали из Москвы новичка. Самодовольный и тупой солдафон, что только и умеет кулаками махать, как крестьянин какой-то.
— И все же я с вами не согласен, — покачал головой аристократ, видимо продолжая прерванный «вторженцем» спор. — В прошлый раз вы тоже весьма скептически отнеслись к присланному из Москвы пополнению. И чем это закончилось?
— Если бы не чья-то инициатива, — покосился мужчина на «вторженца», — и жадность, то никаких проблем бы не было. Основной канал сбыта работает без нареканий и до сих пор о нем кроме нас никто не знал…
— А что я-то? — вскинулся опоздавший. — Это пара идиотов решили проявить себя. С ними уже разобрались и больше ждать подобного не стоит. Но вы знаете, чем они объясняли свой поступок? Что дело революции требует больше средств. И я тут с ними вынужден согласиться! Та доля, что идет на дело свержения самодержавия, не удовлетворяет всех потребностей. Если бы мы получали больше, то и результат был бы гораздо выше и трон под императором давно бы зашатался!
— Вы уже говорили это, и я вам объяснял, что увеличить размер ваших отступных мы не в состоянии, — отмахнулся от него аристократ. — И все же, — вновь повернулся он к своему первому собеседнику, — вы можете гарантировать, что проблем в вашем ведомстве со стороны присланного не будет?
— Я присмотрю за ним.
— Грохнуть его и делов-то, — простодушно заявил «вторженец». — Вон, с прошлым же так расправились и живем сейчас бед не зная.
— Вероятно, что этого новичка могли прислать как раз из-за смерти его предшественника, — покачал головой аристократ. — Информация пока не проверенная, но на это все и указывает, а значит в Москве недовольны утратой двух сотрудников и желают узнать истинные причины их гибели. Если это так, то устранение прибывшего для расследования жандарма только насторожит Москву и привлечет еще больше внимания. Нет, тут нужно действовать тоньше. У кого есть какие предложения?
И аристократ обвел взглядом замолчавших «партнеров».
Глава 12
Усевшись на мягкий диванчик, я с интересом осмотрел транспортное средство пойманного возницы. Раньше я такой не видел. Передняя часть очень походила на мопед из моего прошлого мира: такая же вилка и внизу место под ноги с педалями. А позади извозчика расположен кожаный двухместный диванчик черного цвета с откидным верхом, как у кибиток.
— В какой ресторан править, ваше благородие? — неожиданно красивым баритоном спросил плюгавый возница.
Но одет он был в чистое и хорошо выглаженное платье: брюки из джинсовой ткани, такая же рубашка и плащ с капюшоном.
— А знаешь, — вдруг пришла мне в голову мысль, — устрой-ка сударь мне экскурсию по городу. Сможешь?
— Запросто, ваше благородие. Полтора рубля и следующий час мы едем по всем памятным местам Ново-Архангельска.
— Держи, — протянул я ему деньги.
Приняв деньги, возница тут же стал их отрабатывать.
— Сейчас мы находимся на главном мясном рынке города. Не знаю, в курсе ли вы, но весь город условно поделен на территории, принадлежащие диаспорам. Но есть места, не принадлежащие никому. Этот рынок — один из них. Как же это правильно называется… — пожевал он губами. — А! Нейтральная территория, вот! Здесь главная сила — полиция и губернатор. Рядом с рынком находятся три квартала: один французский, в другом проживают трапезундцы, а третий под контролем испанцев с португальцами.
— А русский квартал есть?
Хоть я и знал ответ, но всегда интересно услышать новую точку зрения.
— А как же! Имеется. Но он почти на другом конце города. Мы и там проезжать будем, а пока двинем к трапезундцам. Их бани — главный символ и гордость квартала.
Извозчик мне попался дюже грамотный. Речь плавная, он обильно применял выражения, характерные для дворянского сословия. Это было настолько удивительно, что я не выдержал и прямо спросил, где он приобрел такой говор.
— Так я у инженера одного долго подмастерьем работал. Он как раз разные коляски на двигателях собирал. Изобретатель был каких поискать! Но очень не любил простой говор. Так и говорил мне: ты, Иван, мужчина умный, а умный и выражаться должен соответственно. Вот. Ну и учил меня, как это — соответственно.
— А сюда как ты попал?
— Помер к сожалению тот инженер, — вздохнул возница. — Паров бензиновых надышался, да слег с горячкой. Не откачали. А у меня в Петрограде, где мы жили, никого не было. А тут знакомый предлагает: Ваня, айда на Аляску! Там такие рукастые, как ты, к месту будут. Деньгу зашибешь, да домой гоголем возвратишься. Ну я и поехал!
— И как? Не вышло?
— От чего же, — покачал головой возница. — Деньги появились, не чета прошлому. Но прижился я тут. И жена появилась, да уже детишек настругать успел. Трое их у меня. Но мотоколясок тут не так чтобы много. Ремонтировать их много времени не надо. Вот и занимаюсь извозом, пока мастерская стоит. Вот они, бани, — махнул рукой Иван на двухэтажное здание в византийском стиле.
Парадная была украшена колоннами. Над двустворчатыми дверьми была надпись: Batherouse. И ниже уже меньшим шрифтом перевод на русский — Бани. Из некоторых высоких узких окон шел пар. Бани «работали» без устали да и народ активно заходил-выходил, показывая, что место довольно популярно.
После квартала трапезундцев мы посетили территорию французов, знаменитую своей улицей красных фонарей, квартал испанцев-португальцев — эти отличились сразу двумя местами: огромной ареной под открытым воздухом, где проводилась коррида и бои быков, и музей корабельного дела.
Проехали квартал германцев. У потомков тевтонцев дома оказались аскетичными, с минимумом украшений на фасадах, зато было полно пивных, откуда доносился пьяный гомон даже в дневное время.
Я не удержался и попросил отдельно проехаться по английскому кварталу. Иван на мою просьбу отреагировал спокойно, только заметив, что кроме мини-копии Биг-Бена и аж трех протестантских церквей ничего интересно у них нет. И действительно, казалось, что даже дворняги в этом квартале носили на морде брезгливое выражение лица и лаяли коротко, лишь выказывая свое «фи» случайным прохожим.
А вот русский квартал, куда мы прибыли в последнюю очередь, отличался б о льшей пестротой и построек и людей на улице. Не было ощущения, что здесь преобладает какой-то один этнос или нация. Ну что тут скажешь? Русский менталитет он такой — на внешность не смотрит, да и стандарты приемлет с трудом. Каждый хочет выделиться, и другие смотрят на это с пониманием и даже с завистью, если у кого-то получилось это сделать лучше остальных.
Тут-то я и распрощался с возницей и двинулся в ресторан. «Столичный перезвонъ» — так он назывался. Прикупив перед этим стопку разных газет у мальчишки-разносчика, я зашел внутрь.
Интерьер мне понравился. Накрахмаленные белые скатерти. Дубовый паркет. Широкие окна с цветами на подоконниках. Снующие проворные официанты, а в углу на небольшом возвышении расположился небольшой оркестр из пяти музыкантов. Фортепиано, скрипка, виолончель, труба и треугольник. Играли они неназойливую музыку, создавая неповторимую атмосферу нахождения в сосновом лесу. Как у них это получалось, ума не приложу, но те же вкрапления
