Назад в СССР 1986. Книга 6 - Максим Гаусс
До этой мысли тоже нужно было дойти, само по себе такое не осознать.
Ну и пусть. Командир роты, в отличии от старшего лейтенанта Озерова не понимал, что теряет чуть ли не самого перспективного подчиненного из числа тех, кто изначально был отобран в подразделение «Барьер». Более того, после нашего разговора, его отношение ко мне с каждым днем ухудшалось. В наряды по станции и КПП меня больше не ставили, только по роте, а в них никогда не происходило ничего интересного. Зато постоянно прилетали какие-нибудь тупые задачи, самого разного характера.
— Савельев! Сгоняй в автопарк и принеси оттуда ведро компрессии! — присутствии других взводников, Потапов решил блеснуть остроумием.
Я мысленно усмехнулся — юморист, блин. Да это старо как мир, из той же серии, что и попытка принести клиренс. Как можно принести ведро компрессии? Ответ у меня уже был приготовлен, как раз для такого случая.
— Есть товарищ капитан, — отчеканил я, под смешки других офицеров. — А разрешите уточнить, вам холодной или горячей компрессии?
— А какая разница?
Повисла тишина.
— Ну, горячей принеси! — отозвался капитан.
— Не могу, ведро без теплоизоляции.
Раздался смех.
— Савельев, умный что ли? — нахмурился Потапов. — Ну, тогда неси холодную компрессию!
— Не могу, товарищ капитан. У меня разрешения нет, тут ведь специальное образование нужно.
Потапов понял, что его попытка возглавить клуб веселых и находчивых с треском провалилась и сейчас, в глазах подчиненных, он выглядел как идиот. Подобных случаев было около десятка, что хотя бы немного поднимали настроение.
А в целом, все это не столь важно. Сейчас передо мной стояла другая задача.
В субботу вечером, старший лейтенант Озеров неожиданно вызвал меня в канцелярию. Причины вызова я не знал, но скорее всего, офицеру просто хотелось поговорить о наболевшем. Честно говоря, для меня это было несколько странно.
— Товарищ старший лейтенант, разрешите?
— Входи, Савельев! — он поднялся из-за стола и шагнул навстречу. — Я смотрю, ты молодцом держишься?
— А куда деваться? — я сразу понял, о чем пойдет разговор.
— Садись. Чай будешь?
— Чай? — удивился я. — Товарищ старший лейтенант, вот как кто зайдет, и увидит, что офицер с сержантом чаи гоняет, потом же по всей роте сплетни будут ходить.
Тот вздохнул.
— Твоя правда. Но вообще, я тоже не планирую здесь долго находиться. Еще полгода, может год и все. Я тебе честно скажу, с капитаном Гнездовым было работать значительно проще, надежнее. Хороший он офицер был, грамотный. Знал бы ты, как он тебя отстаивал перед верхушкой, когда вся эта заварушка началась. Затем Паршин пришел и все рухнуло. Потому что все этих стенах было, понимаешь, о чем я? Предполагаю, что капитана и убрали-то, скорее всего, потому, что за тебя сильно лямку тянул.
От этих слов мне не по себе стало. Об этом я даже не догадывался. Гнездов пытался меня оправдать? Может поэтому, у него было собрано досье на меня?
— А потом на него напали... — махнул рукой взводник. — Почему, не знаю... Да и какая разница?
— А сейчас он где? — спросил я.
— Он все еще здесь, в Припяти. Работает где-то, но не говорит, где именно. Видимся с ним иногда. В октябре прошлого года написал рапорт об увольнении. Чем занимается, не знаю, но в вооруженных силах он окончательно расстроился.
— Но почему?
— Сверху надавили. Очень несправедливо надавили. Ну, это он так сказал. А я дальше расспрашивать не стал, все-таки неприятная тема.
— Понимаю...
Некоторое время мы молчали, затем Озеров тихо произнес:
— Знаешь, Савельев, вот смотрю я на тебя и складывается впечатление, что передо мной не сержант-срочник, а как минимум офицер в звании старшего лейтенанта. Я замечал, что у тебя поведение и восприятие совсем не как у молодого бойца. Ты правильно анализируешь обстановку, принимаешь наиболее удачное решение, сдержан и самодостаточен. Складывается впечатление, будто ты за свои годы, пожил больше моего... Тебе ж еще даже двадцати нет, так?
— Летом будет, — кивнул я. — Я понимаю, о чем вы. Мне уже об этом говорили. Даже больше скажу. Был я у одного знакомого психолога, так тот очень грамотно и доступно растолковал, что бывают такие случаи, когда человек на своем месте. Он ведет себя так, будто ему давно все известно и он все умеет. Так бывает иногда, пусть и крайне редко. И в чем-то я согласен. Армия, это действительно мое. Тем более, как вы помните, знакомые из КГБ мне кое-что обещали.
— Да, я в курсе, — кивнул Озеров. — Ну и что ты намерен делать, когда уйдешь на гражданку?
— Честно говоря, не знаю еще, — задумчиво пробормотал я, затем добавил. — Мне тут стало известно, что скоро на ЧАЭС будет очередная вводная.
— Да? — брови у Озерова поползли вверх. — Что тебе об этом известно?
— Я что-то слышал про конец апреля. Но это между нами, все-таки информация...
— Понимаю. Действительно, интересно, — старлей тут же записал себе что-то в рабочую тетрадь. И ты тоже будешь принимать там участие?
— Не знаю. Если и так, то уже как гражданское лицо, — тяжко вздохнул я, создавая впечатление глубоко разочарованного человека.
— Ну, ясно.
Разумеется, про вводную относительно АЭС, я придумал. И не просто так я упомянул конец апреля — это, своего рода, маленькая страховка на случай, если будут вопросы. Со своими сослуживцами я поговорю.
Мы болтали еще около получаса, затем я спросил у него разрешения воспользоваться телефоном.
— Бери, — махнул рукой офицер. — Дай угадаю, Петрову будешь звонить?
— Ну да.
Я набрал номер. Пошел гудок.
— Да? — раздался оттуда странный голос, принадлежащий вовсе не Андрею.
Лишь через секунду я опознал голос Григория.
