А и Б сидели на трубе - Сергей Тамбовский
— И где скелет? — насмешливо спросил Петрович.
— Я-то откуда знаю, — огрызнулся я, — скелет в вашем сне был, а не в моём.
— А кстати, откровенность за откровенность, — сказал лектор, — а в твоём сне что было про клады?
— То же, что и в вашем, только комнату другую он назвал. И скелета не упоминал, только стол с чайником.
— Ну ладно, скелет, допустим, куда-то убежал, — начал вслух размышлять он, — но комната-то та самая, давай проверим её на предмет кладов.
— Давайте, — согласился я, — только тут инструменты нужны какие-то… молоток там, долото, чтоб доски подцеплять, клещи… и времени на это много уйдёт.
— Хорошо, ты меня уговорил, — решился Петрович, — я остаюсь тут до обеда, а ты отпрашиваешься у своего начальства от сегодняшних работ и достаёшь инструменты. Вместе мы тут всё проверим за час-полтора.
— Всё найденное пополам делим, — сразу решил утрясти этот вопрос я.
— Договорились, — пожал мне руку Петрович. — А сейчас и пожрать бы не мешало чего-нибудь, проголодался я что-то.
И мы разошлись, он в свою каюту побрёл, а я искать Фаину Георгиевну и придумывать повод, чтобы откосить от сегодняшних сельхозработ. Придумал быстро, даже до столовки дойти не успел, а вот и наша руководительница на лавочке тут сидит, на ловца, как говорится, и зверь прибегает.
— Доброе утро, Фаина Георгиевна, — вежливо поздоровался я.
— О, — живо откликнулась она, — а я как раз тебя искать хотела идти.
— Зачем искать, когда я сам пришёл, — пробормотал я. — А для чего я понадобился?
— Хотела внушение тебе сделать — что-то слишком много инцидентов с твоим участием в последнее время стало.
— Виноват, товарищ директор, — молодцевато отбарабанил я, — это больше не повторится, товарищ директор.
— Верю, — смягчилась она, — ты уж постарайся, а то выползет это наружу, мало никому не покажется. Но я вижу, что и у тебя какое-то дело ко мне есть? Так ты говори, не стесняйся.
— Есть, Фаина Георгиевна, маленькое, но важное. Я тут на досуге подумал, что неплохо бы нам как-то механизировать нашу прополочную деятельность, а то что это такое — двадцатый век к концу движется, а мы кверху задом корячимся и всё ручками-ручками…
— И как же ты собрался механизировать эту работу? — с интересом спросила она.
— Да тут всё на поверхности же лежит и всё давно придумано до нас — нужно соорудить либо мотыгу специальной формы, либо так называемый полольник. А ещё есть вариант с колёсиком, такой я не знаю, сооружу ли, но полоть оно будет раз в пять быстрее, чем вручную.
— А тяпки с полольниками ты, значит, сделаешь?
— Если вы меня сегодня здесь оставите вместо работы на грядке, то к вечеру штук шесть-семь точно готово будет.
— И насколько быстрее будет полоться с этими штуками?
— Вдвое точно, может даже втрое… решайтесь, Фаина Георгиевна, — подстегнул её я, — что вы потеряете в самом худшем случае? Один человекодень — так я обязуюсь отработать его, если у меня ничего получится. А если получится, так мы всю работу на неделю раньше можем закончить.
— Хорошо, уговорил, остаёшься сегодня здесь… тебе же ведь материалы какие-то понадобятся и инструменты…
— Это мы с Кузьмичом решим, вы ему только полслова скажите, что я по вашему указания работать буду, а не сам по себе.
— Ну надо ж, как ты быстро вырос, — умилилась директорша, — а откуда у тебя, кстати, таке знания по сельскохозяйственной теме?
— Так у нас же садовый участок есть, а там тоже иногда полоть приходится, вот и подсмотрел у соседей такие штуки.
Фаина удовлетворилась моим объяснением и совсем уже было встала идти по своим делам, но неожиданно что-то вспомнила и села обратно.
— А что там с лектором приключилось?
— Да вроде ничего, — ответил я, — жив-здоров и собирается уезжать, насколько я знаю.
— Ночью крики какие-то с первого этажа раздавались, — продолжила она, — я аж два раза туда спускалась, но ничего не обнаружила.
— Ну может это его кошмары мучили, — быстро соврал я, — вот он и покричал немного. Утром я его видел — бодр он и весел.
— Так пойдём к завхозу вместе сходим тогда, — предложила она и я не отказался.
Кузьмич был раздражён и напряжён, похмелье наверно его мучило, предположил я. Но игнорировать слова директора ему совесть не позволила, он в конце концов кивнул и сказал, чтоб я подгребал к нему после завтрака, найдёт он мне и подходящие куски железа, и инструменты, и даже рукоятки, если очень захочет.
Глава 5
Ну и славненько, ответил я и пошёл на завтрак. Там за нашим столом меня уже ждал хмурый Колян, а рядом с ним в виде приятного бонуса нарисовались Лена с Таней.
— Ты не возражаешь, если мы за ваш стол переедем? — с самым невинным видом спросила Лена.
— Да что ты, — улыбнулся я, — какие уж тут возражения, наоборот только приветствую. Как спалось, ничего страшного не приснилось? — чисто для проформы справился я и был поражён ответной реакцией.
— А ты откуда знаешь? — справился Коля.
— Про что я знаю? — уточнил всё же я.
— Про страшные сны, сам же спросил…
— Да я чисто для поддержания разговора спросил, — начал оправдываться я, — чего наезжать-то сразу. Давайте уже колитесь, что вам там коллективно приснилось…
— Мне общая могила, — ответила Таня, а Лена её поддержала, — и мне тоже, а кроме того расстрел тех, кто потом в эту могилу лёг.
— А мне первомайская демонстрация, — внёс разнообразие Коля.
— И что же тут страшного? — спросил у него я.
— А то, что в колоннах мертвецы шли и махали флажками, а их овчарки со всех сторон караулили.
— Интересно, — решил не скрывать своих снов я, — мне почти то же самое приснилось… и ещё начальник местных чекистов, он Фроловым представился. А насчёт закопанных сокровищ вам ничего не говорили в этих снах?
— Мне ничего, — тут же отбарабанила Таня, а Лена добавила эхом, — и мне тоже.
А Коля сказал, что ему кричали из колонны про клад, но он ничего конкретного, кроме слова «клад» не разобрал.
— Ну и ладно, было и прошло, — свернул обсуждение я, — сегодня у нас небольшое изменение диспозиции, я никуда не еду и остаюсь тут на хозяйстве.
— Это почему же? — недовольно спросила Лена.
— Есть одно дело на
