Отдел возмездия - Алим Тыналин
— Не надо утруждаться, мы остановимся в разных номерах.
Администратор сначала удивленно захлопал глазами, а Сильвия объяснила:
— Это у моего спутника такое извращенное чувство юмора, так что не обращайте внимание. Мне еще предстоит провести с ним воспитательную работу по поводу морального облика сотрудника органов госбезопасности.
После этого она не разговаривала со мной до самого обеда. Я использовал возникшую передышку по максимуму и успел принять душ, подремать, а затем прогуляться в ближайший магазин и раздобыть приличный костюм. Голова и рука все еще побаливали, но я запасся таблетками против головной боли и бинтами, а в остальном придется потерпеть.
Обед в пустынном ресторане гостинице прошел в полном молчании, хотя я и пытался разрядить атмосферу, изрекая сентенции вроде:
— Погода такая странная, будто над городом нависло радиоактивное облачко.
Или:
— Мне кажется, нам все-таки следовало поменять легенду и притвориться замужней парой, как я и предлагал. А так уже весь город наверняка знает, что приехали ревизоры из Москвы.
Сильвия молчала, поглощала первое и второе блюда, а затем десерт и только посверкивала в мою сторону голубыми глазками.
После обеда она сказала:
— Еще одна такая шутка насчет каких-либо отношений между нами и ты полетишь отсюда прямиком в Магадан, конвоиром в таежную исправительно-трудовую колонию, понял?
— Всегда мечтал осмотреть нашу необъятную родину, — ответил я дерзко. — А есть местечко потеплее, где-нибудь на Сахалине или на Камчатке?
Сильвия вздохнула, глядя на меня, как психиатр на безнадежно больного пациента и мы отправились нанести визит отцам города.
Как уже было сказано, это были люди, от которых зависела жизнь каждого горожанина — секретарь горкома, главный конструктор заводов и глава местного отделения МГБ. Они встретили нас в кабинете горкома партии.
Само здание горкома выглядело монументальным и солидным. Как и полагалось по советской архитектурной традиции, на мраморных полах всюду были красные ковры, стены обшиты деревом, двери высокие и двустворчатые. Всюду висели плакаты с призывами не ударить в грязь лицом при завершении пятилетки, а также поскорее устроить на земле коммунистический рай. Секретарь проводил совещание и немедленно позвал нас к себе, как только мы явились.
За длинным столом находились человек десять, все важные шишки этого города. Секретарь сразу хотел показать, что шутить он не намерен.
— Товарищи, — сказал он, глядя на присутствующих холодным взглядом. — Перед нами представители госбезопасности. Они утверждают какие-то невообразимые, фантастические вещи. Будто бы в наш город прибыл некий шпион с Запада, готовый взорвать наши лаборатории и заводы к чертям собачьим. И это при том высочайшем уровне секретности и бдительности, который мы только можем себе позволить. Вот скажите, товарищ Стрельников, возможно ли, чтобы в нашей системе безопасности имелось хоть какое-то слабое звено, которое позволило гипотетическим пришельцам из капиталистических стран нарушить целостность нашего режимного объекта?
Стрельников, плотный мужчина низкого роста, подполковник МГБ, скользнул по нам неприязненным взглядом, поднялся с места, скрипнув стулом и ответил:
— Никак нет, товарищ Семенов. Мы постоянно проверяем систему обороны и безопасности нашего объекта и я должен со всей ответственностью заявить, что у ней нет никаких слабых мест. Никакие американские шпионы даже на километр к нашему городу приблизиться не посмеют. Я со своей стороны смею предположить, что вся эта затея просто чья-то нелепая выдумка, созданная для перестраховки и очковтирательства, с которым нас и призывает бороться наш бессменный вождь и лидер товарищ Сталин.
Он улыбнулся тому, что так ловко сумел ввернуть в свою речь фамилию вождя, победоносно поглядел на нас и сел.
Секретарь горкома невольно оглянулся на огромный портрет Сталина и Ленина, висевшие на стене за его спиной и добавил:
— Совершенно верно сказано, товарищ Стрельников. У Москвы нет никаких оснований обвинять нас в ослаблении бдительности, стремлении к популизму и очковтирательству, а также придумывать такие смешные основания для проведения ревизии. Правильно я говорю, товарищ Харитонов?
Теперь поднялся конструктор и главный инженер проекта, высокий худощавый мужчина в очках с толстыми линзами. Волосы на голове у него совершенно поседели, также, как и аккуратная окладистая борода.
— Вы полностью правы, товарищ Семенов. Мы работаем день и ночь, для того чтобы выполнить задачу обеспечения нашей страны оружием нового поколения, которое позволит противостоять империалистическим угрозам. Задачу, поставленную нам коммунистической партией, и к решению которой мы близки, как никогда. Со своей стороны, я, как представитель ученого сообщества, которое неустанно трудится над повышением обороноспособности нашей Родины, выражаю надежду, что в нашу деятельность не вмешаются посторонние враждебные элементы.
Ну, это сразу видно «яйцеголового», вот ведь какие слова мудреные знает человек. С другой стороны, он все очень ловко завернул, ни с какой стороны не подкопаешься. Типа, моя хата с краю, к нам не лезьте. Мы работаем мозгами, а уж вы, военные, будьте добры обеспечить нам нормальные условия труда, если хотите получить атомную бомбу в срок. Ловко, очень ловко.
Вслед за ними в таком же духе высказались и другие присутствующие собрания. Секретарь горкома торжествующе посмотрел на нас, будто доказал нам, что никаких шпионов в Арзамасе и быть не может. Тогда я, поскольку мне все это уже порядком надоело, зевнул и сказал:
— А вот если вы меня послушаете немного, то я вам прямо сейчас докажу, что в городе действует диверсионная группа.
Глава 10
Завод атомной бомбы
После того, как я сказал свое мнение, наступила гробовая тишина. Будто бы я сам признался, что являюсь Койотом и уготовил серию терактов в Арзамасе. А затем секретарь горкома сказал ледяным голосом:
— Получается, все наши предыдущие доклады просто-напросто липа, как говорится? Те самые очковтирательство и формализм, с которыми мы боремся? Послушайте, как вы смеете высказывать подобные предположения? Где, по-вашему, они планируют диверсии и акты вредительства?
Тут настал мой черед дивиться.
— Как где? На заводе, само собой. С помощью заключенных, отбывающих наказание.
Присутствующие здесь отцы города заерзали на своих местах, переглянулись и удивленно зашептались. Сильвия наклонилась ко мне и прошептала на ухо:
— Ты чего такое несешь, придурок? Совсем спятил?
Я отодвинул ее локтем, вылез чуть вперед и добавил:
— И сделают они это, если вам уже сообщалось, уже в самые ближайшие сутки, если не часы. Поэтому я предлагаю прекратить эти дурацкие совещания и приступить к делу.
— Какому такому делу? — потрясенно спросил Семенов.
— Конечно же, осмотр заводов и эвакуация персонала, — ответил я. — Досмотр всех жителей и транспортных средств. Ну, в общем, действовать по инструкции, не мне вас учить.
После того, как
